На душе стразу стало спокойно и… грустно! Эх, не пронестись вихрем по Вайстрасским портным, по обувным и ювелирным мастерским, по оружейным рядам! Не накупить кучу ненужных, но таких привлекательных вещей, не услышать восторженные ахи Лины и ворчание Распута о денежном распутстве – такой вот каламбур!
Выходя из банка, глянула на небо – Полярный Волчок чуть убежал от полуночи. Ригтон уже запер лавку и идет домой, если, конечно, не засиделся над какой-нибудь статьей из «Магического вестника». Приближаться к его дому в человеческой ипостаси неразумно, можно напороться на Лжеколлекционеров, рыскающих в поисках меня по городу. Прогуляюсь по крышам!
Зайдя в темный проулок, сменила ипостась и засеменила прочь, держась у стен, скрываясь под телегами на рыночной площади, проскальзывая за бочонками, тут и там стоящими у домов, пока, наконец, не нашла место, где можно было подняться на крышу. Так, перепрыгивая с откоса на откос, проникая в слуховые окна и минуя чердаки, я добралась до Улочки Толстяка Ольгрида. С крыши дома Ригтона прекрасно просматривалась площадь перед резиденцией Ордена Белой Розы, вымощенная красно-серым камнем. В центре располагался фонтан, который изображал розовый куст у стены. Вода изливалась из скрытого поверху стены крана, живописно стекала по листьям и бутонам в бассейн. Вокруг фонтана полукругом стояли деревянные скамьи. Днем здесь обитали голуби и Вайстрасские мамаши с чадами, но красивее всего было сейчас – зачарованные магами розы мерцали алым и белым, подсвечивая воду и маленьких серебристых рыбок, снующих у дна. В прошлое наше посещение резиденции мы с Зилем торопились, потому и не остановились посмотреть на этакое чудо. А сейчас я задержалась на краю крыши специально, чтобы полюбоваться иллюминацией. Правда, долго любоваться не вышло. Дверь резиденции неожиданно приоткрылась, выпуская фигуру, которую охватывало едва уловимое сияние – признак наложения мощного заклятия невидимости.
Ах, эта нарочитая, отточенная десятилетиями грация! Интересно – я встопорщила усы – куда собралась прекрасная Файлефайль на ночь глядя, позабыв об удобной кровати, запахе скошенной травы в шикарной спальне, и чудесном пеньюаре, открывающем чуть больше, чем следовало даме ее возраста?
Эльфийка шла быстро, но спокойно и уверенно – не опасалась преследователей или шпионов. И вовсе не подозревала о том, что амимары, как и все кошки, прекрасно видят не только потусторонние сущности. Наведенные чары также не мешали нам различить истинный облик того, на ком их применили!
Естественно, я последовала за ней.
Когда она прошла мимо дома Ригтона, я облегченно вздохнула. Замечала, что друг, как и любой нормальный мужик, неравнодушен к ее прелестям, но и в мыслях было неприятно представить его фаворитом эльфийки. Ведь каждая женщина в глубине души – эгоистка по отношению к своим друзьям-мужчинам, даже если и не имеет на них планов!
На переулке Сырых Ветров мэтресса свернула направо и двинулась к каналу Несбывшихся надежд – отводному от канала Туманов и считавшемуся недобрым местом, поскольку оттуда вылавливали больше всего самоубийц. Истинная причина страшноватого явления была проста – течение стремилось именно сюда, потому что за позеленевшей от времени чугунной решеткой начинался ступенчатый спуск коллектора, построенного не без помощи магов Дриомайса, который тянулся далеко за пределы Вайстраса и направлял ароматные массы городской жизнедеятельности прямиком в Ризенскую трясину.
По неприметной лестнице Файлефайль спустилась с набережной на пандус, которым пользовались полицейские, расследуя несчастные случаи, или ассенизаторы для вылавливания мусора. Сняла защитные чары с замка́, открыла его своим ключом. Зашла, заперла дверь за собой. Впрочем, для меня, изящной, это препятствием не являлось. Я дождалась, когда мэтресса канет в темноту, предварительно освещенную заклинанием Светляка, и, проскользнув в завиток решетки, брезгливо подрыгала лапами – узкая каменная дорожка, шедшая уровнем выше маслянисто поблескивающей поверхности воды, была влажной и скользкой.
Ловя носом разнообразнейшие запахи, я заторопилась за эльфийкой. В коллекторе пахло мокрым камнем, экскрементами, жирными крысами, плесенью, чем-то (или кем-то) давно разложившимся и кем-то (или чем-то) только начавшим разлагаться. Для человека здесь царила кромешная тьма.
Следуя за мэтрессой, я перешла мостик, спустилась на несколько ступенек ниже и, наконец, увидела вдали свет. Оттуда слышался шум водопада – коллектор образовывал подземную залу, в которую падал поток, чтобы влиться в располагающийся ниже уровнем слив. Каменная дорожка здесь расширялась, и на самом ее краю дрожало, переливалось радугой «зеркало» Портала. Судя по усиливающемуся мерцанию, он собирался закрыться.
На раздумья времени не оставалось: я действовала рефлекторно. Бросилась к порталу, влетела в него золотым наконечником копья, краем глаза наблюдая, как истаивает видение мутной воды внизу. Через несколько тошнотворных мгновений я почувствовала под лапами пружинящую поверхность и метнулась к ближайшему укрытию, которое оказалось наростом на едва уловимо светящейся стене пещеры.
Первым делом – запахи!
Затем – звуки!
И только потом можно будет делать выводы о том, где я оказалась.
Отчаянно пахло сыроежками, множество которых росло у Ирэн на даче – в лесу за канавой, и влажной землей.
Итак, я оказалась во внутренностях милопея – эти гигантские грибы росли только в Сумеречном Кроттоне. Некоторые из них вырастали столь огромными, что местные жители устраивали в них целые поместья с бальными залами и конюшнями.
Где-то капала вода. Легкие шаги Файлефайль замедлились и вовсе затихли.
Мне следовало поспешить, чтобы понять, за каким Цапом светлой эльфийке понадобилось в мир дроу!
Мэтресса обнаружилась за одним из поворотов, в подобии пещеры, в стенах которой были вырезаны грубые сиденья. Она гоняла Светляка под потолком и нетерпеливо притоптывала ногой.
Из отверстия в противоположной стене струился свежий воздух – там располагался выход наружу. И именно оттуда раздавались приближающиеся шаги, которых Файлефайль не слышала.
Я заняла удобную для наблюдения позицию за наростом, свисавшим со стенки милопея подобно замерзшему водопаду, и затаилась.
Эльфийка резко обернулась на ставший громким звук шагов – в пещеру входил высокий человек в плаще до пят, с куколем, надвинутым на лицо так, что оставался видимым только подбородок.
– Зачем ты просила о встрече? – прозвучал недовольный голос, от которого у меня поднялась шерсть дыбом.
Когда человек близок к Силе на протяжении многих лет, это начинает сказываться: появляются черты в характере, нотки в голосе, которые невозможно не заметить. Вошедший не просто имел отношение к Силе, он был напитан ею, как морская губка – водой. Это пугало. И не только меня!
– Кажется, я нашла ее! – нервно сжимая руки, воскликнула Файлефайль. – Ту амимару, что ты ищешь!
Я прижала уши и едва остановила себя, чтобы не заворчать.
