– Зиль Ригтон? – усмехнулся кун и тоже потянул к себе тарелку. – Чем тебя не устраивают волшебники, подчиненные Властителю?
Я пожала плечами.
– Они чужие. Ты знаешь, амимары редко дружат с магами – сильные помехи в их энергетическом фоне нами ощущаются как неудобство. А вот с Зилем я такого никогда не чувствовала, даже тогда, когда с ним случился этот… катарсис, и он обрел нулевую магию. Да и пережили мы вместе немало. Если я кого и могу назвать настоящим другом, так это его.
– Меня – нет? – деловито уточнил Мяк Фракен, отправляя в рот кусок мяса.
– Тебя? – удивилась я. – Я впервые не чувствую желания выцарапать тебе глаза и повыдирать вибриссы, а ты спрашиваешь, могу ли я называть тебя другом?
Он внимательно посмотрел на меня. Под этим взглядом – жгучим, проникающим в самое нутро, как мартовское желание, становилось трудно дышать.
– Я хотел бы, чтобы ты произносила мое имя со страстью, выкрикивала, стонала, звала… Ты права, это вряд ли можно назвать дружбой!
Я подавилась. Таких предложений о близости мне еще никто не делал!
– Ты, определенно, оригинален, Дрикен, – откашлявшись и вытирая невольно выступившие слезы, сказала я. – Собираешься отбить меня у брата?
Кун спокойно ел, будто ничего не случилось. Усмехнулся, протянул руку и погладил меня по щеке. В его поведении странным образом сочетались хамство, забота и ирония.
– Даже не подумаю. Но скоро ты сама бросишь его и окажешься свободной кошкой, которой нужен кот. И вот тогда я буду рядом, чтобы опередить рыжего!
– Кхгм… Я считаю, тебе надо заняться тщательной проверкой окружения Правителя Лигоса, – резко перевела я тему. – Когда я была в покоях короля, уловила остаточный запах Безымянного мага. Лигос мне не поверил, но мне было с чем сравнивать – этот запах я запомнила навсегда, поскольку мне пришлось наблюдать, как его владелец измывался, а затем душил Заместителя Файлефайль в той пещере. Прогуляйся в спальню короля на досуге, Дрик.
Мяк Фракен подобрался, словно готовился к броску. И куда только исчезла прежняя неторопливая игривость?
– Спасибо, что сказала, золотая! Я все проверю, только я ведь не знаю этого запаха. Мне не с чем сравнивать!
– А ты попробуй разложить запахи на составляющие, – посоветовала я. – Работенка адская, поскольку многие слуги и придворные уже на пенсии или умерли. Но если составить список всех, кто там бывал, а потом методично проверить запахи – можно добраться и до тех, которые невозможно будет идентифицировать. Они-то нам и нужны. Не думаю, что их будет слишком много.
– Это ты только что придумала, лишь бы я к тебе не клеился? – насмешливо спросил Дрик и, оттолкнув тарелку с недоеденным мясом, поднялся. – Пусть так, Шарен, но своей цели ты добилась. Я возвращаюсь во дворец и займусь составлением карты запахов посетителей королевской спальни. А что будешь делать ты?
– А я доем свое мясо, – в том же тоне ответила я и подтянула к себе его тарелку, – и твое тоже, а потом вернусь в Тайль. А то меня там опять потеряют!
– Не пропадай надолго, Шарен! – Дрик внезапно наклонился и положил горячую ладонь мне на затылок. – Я знаю, что ты гуляешь сама по себе, но опасность существует. Не заставляй нас всех волноваться, хорошо?
Он целомудренно коснулся моего лба губами и быстро вышел. Задумчиво проводив его глазами, подумала – и почему я всегда испытывала к нему неприязнь, а не симпатию? Такой классный кот, оказывается!
* * *
Я вернулась в Библиотеку под вечер. Транш, злой, как не вовремя разбуженный баргест, Курт и Дашан обнаружились в том же зале, где мы искали информацию.
– Простите меня, пришлось кое-где побывать и кое-с-кем побеседовать, – сказала я, отодвигая стул и присаживаясь рядом с Дашаном. – Вам удалось еще что-нибудь выяснить?
– Ты могла бы предупредить, – я впервые столкнулась с недовольством во взгляде среднего из Фракенов. – Больше так не делай, пожалуйста!
Хоть он и был вежлив, меня будто водой из ведра окатило. Да, знаю, я непостоянна и непредсказуема, как всегда говорил Харт Мяк Гаррет, да, склонна совершать дикие поступки, например, провести ночь с самим Темным властелином, но… я – это я! Шарен Мяк Шарен, золотая кошка! И никто не смеет указывать мне, что делать или не делать!
– Ш-ш-ш, малышка, – успокаивающе прошипел Транш. – Тише, тише!
Он, хоть и пребывал в раздраженном состоянии духа – это ясно читалась на его красивом лице – знал меня лучше других и видел, что я в бешенстве.
– Нам не удалось обнаружить Лиану Сивиллу на основании данных ведомостей, – заговорил Дашан, будто ничего не случилось. – Пока тебя не было… – И снова нотка недовольства промелькнула, на этот раз в его голосе, – мы отправили запросы в банки, через которые начислялась пенсия. К сожалению, по заявлению клиентки, они хранили причитающиеся ей деньги в теневых депозитариях – это такие хранилища между мирами, в которых невозможно установить, кто клал или брал что-то в ячейках. Они даже не могут сказать, снимала ли она средства со счета.
– Хитра, бестия! – хмыкнул Курт. – Впрочем, я бы сделал так же, если бы мне нужно было исчезнуть.
– Это – косвенное подтверждение того, что письма до сих пор у нее, – заметил Транш и поднялся. – Давайте-ка уберем все по местам и отправимся по домам!
– Тебя ждет ночная охота на лягушек? – понимающе улыбнулась я.
Дачи были окружены сетью оросительных канав, которые порядком заросли. В них вольготно существовал целый легион лягушек, оглашавших вечера своим резким урчанием. Я, когда жила за городом, обожала на них охотиться. Главное успеть ухватить лупоглазую за лапу, прежде чем она прыгнет в воду и нырнет! Конечно, – что бы там не говорили о вкусе лягушачьих лапок! – я не ела ни лапки, ни их владелиц. Поиграв, отпускала тварюшку восвояси, и довольная возвращалась домой. А если еще удавалось погонять ежей, приходивших за молоком, которое Ирэн наливала мне в блюдечко под крыльцом – ночь была прожита не зря!
На душе стало гадко и грустно. Транш и Бесс будут ловить лягушек, а я… Даже ночь бок о бок с Дашаном не радовала меня. Все стало пресным, не хватало огонька, остроты. Как там сказал Дар: «Мы славно зажжем эту вселенную, развлекаясь вместе!»?
Развлечься, что ли?..
Я окинула тоскливым взглядом наваленные на столы книги, свитки и кипы газет. Цап, и сколько мы будем это убирать? Не иначе, до рассвета! Недовольство оформилось в четкую мысль: надо быстренько рассовать все углам и наслаждаться свободой! Если бы я могла делать это мановением руки!
Усмехнувшись, махнула ладонью на раздражающую груду и… она исчезла. Столешница была девственно чистой, будто не на ней лежали только что знания в бумаге и на пергаменте. Те самые, которые «многие печали».
– А… – сказал Транш.
– Э… – многозначительно добавил Курт.
– Куда?! – изумился Дашан. – Шарен, куда ты их дела?
