Я спрыгнула с луча в кухню и чуть не потеряла сознание от запаха запекающегося карпа.
– Шарен, ты вовремя! – раздался из столовой голос тети Лины. – Как раз к ужину!
Она и сама появилась на пороге, чуть растрепанная, улыбающаяся, как будто ничего не случилось в эти несколько дней – ни объявления меня дочерью Белого дракона, ни моего отсутствия.
Подойдя, я крепко обняла ее. Родство с драконами – ничто. Родство со своей семьей – все. И не так уж и важны кровные узы, если сердце точно знает, кого любит и к кому стремится!
– Как дядя? – шепнула я. – Очень переживает?
– Он больше переживает за тебя, малышка, нежели за прошлое, – серьезно сказала Лина. – Волнуется, как ты перенесла это известие!
Я фыркнула и потянула носом в сторону карпа.
– Иди, – тетушка засмеялась и за плечи развернула меня к выходу из кухни. – И не пропадай снова! Хотя бы до ужина!
– Я даже посуду помогу тебе помыть! – пообещала я и направилась к лестнице, ведущей в покои тети и дяди.
Судя по запахам, ни Транша, ни Курта дома не было.
Распут Мяк Шарен сидел за столом в кабинете и шуршал газетами, делая вид, что не подозревает о моем присутствии. Подозреваю, он, как и я накануне, просто не знал, с чего начать разговор.
Я молча прошла в комнату, села на пол у его ног и положила голову ему на колени – как делала, когда была маленькая. Спустя мгновение его ладонь дрогнула, накрыв мою макушку.
– Дядя, я люблю тебя и всегда буду любить, как любила бы отца, если бы он был жив! – тихо сказала я. – И никакое прошлое этого не изменит!
Распут тяжело вздохнул и так же негромко ответил:
– Но твой настоящий отец, не мой брат Дагомирр, Шарен. Твой настоящий отец жив – и это правда, иначе тебя не объявили бы… – он запнулся и сердито довершил: – …тем, кем объявили!
Я подняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Распут никогда не был так красив, как мой отец, но мне всегда нравилось его лицо с характерными чертами клана Шарен. Когда я долго смотрела на него, мне казалось, в памяти четче проступает образ папы…
…Они лежали рядом и казались заснувшими – мои родители в погребальных венках из лаванды и жасмина. Я стояла рядом с гробами, и Рыжая Лина, плача, держала меня за руку. Транш был рядом – я чувствовала его запах, но брат прятался, не желая, чтобы кто-то видел его постыдную для мужчины слабость – слезы. Мне отчаянно хотелось сбежать, разыскать его убежище, свернуться калачиком в объятиях Транша, заснуть и ни о чем не помнить! Ни об огромной твари на площади Краггата, ни о неестественной позе моей мамы, застывшей на мостовой, ни о пахнущей металлом луже отцовской крови, в которой намокла моя шерсть.
Их было трое – мужчин в черных плащах с капюшонами, скрывающими лица. Они о чем-то спросили тетю Гулену, которую я сегодня увидела впервые в жизни, и направились в кабинет моего отца. Двое прошли вперед, а третий… Третий остановился и порывисто сжал мои плечи. Я чуть повернула голову и увидела, как блеснул великолепный изумруд в перстне на его левой руке. Изумленная тетя Лина попыталась возмутиться поведением незнакомца, но он уже стремительно шел за своими спутниками и вскоре скрылся за дверями кабинета. А я сердито зашипела – он сделал мне больно!..
Маленькая Шарен не смогла разобраться в эмоциях взрослого мужчины. Шарен нынешняя, хотя и не признала Белого Скарру отцом, порыв его отчаяния, так неожиданно преподнесенный памятью, поняла. Властитель действительно любил мою мать, но, к сожалению, это ничего не меняло.
– Дагомирр Мяк Шарен был и остается моим отцом – в моей памяти и в моем сердце навсегда! – твердо сказал я, поднялась с пола, поцеловала дядюшку в лоб и потянула из кресла. – Вставай! Нас ждет вкуснейший ужин в кругу семьи. Чую, скоро заявятся Транш с Куртом!
Распут украдкой махнул рукой, словно смахивал невидимую паутину. Но я-то знала, как мужчины клана Шарен стыдятся своих слез.
– Ты доверяешь этому человеку? Курту? – спросил он, пока мы шли до двери. – На вид он настоящий преступник!
– Ему не повезло родиться не в том мире и не в той шкуре! – с искренним сожалением сказала я. – Из него вышел бы отличный кот!
– Ну, тогда я спокоен, – хмыкнул дядя Распут, – в том числе за свои серебряные ложки!
* * *
На центральной площади города Исхилла, древнего оплота клана Пит, полыхал погребальный костер. Сквозь языки пламени уже не было видно тонкого и красивого лица Аареля даэр Пита, родного племянника главы клана – Рифа. Он сам, облаченный в церемониальный белый плащ, расшитый черными и красными клановыми узорами, стоял неподалеку, держа в руке пылающий факел. По традиции именно Глава клана сооружал Пламенный мост (то есть поджигал костер) дабы умерший мог уйти по нему в чарующий мир Претемных.
Ветер трепал полотнища огня, унося к небу черный дым погребения. Кремация была последним этапом долгой церемонии, включавшей в себя бальзамирование трупа, многодневное отпевание в клановом храме и прощальный пир. После того, как костер прогорит, прах несчастного юноши будет собран и засыпан под корни родового милопея клана Пит. Он станет новой нитью грибницы и, кто знает, когда-нибудь, если на то будет воля Претемных, Аарель даэр Пит, менестрель, трувер и любитель красивых женщин и молодого легкого вина, возродится для новой жизни.
Через некоторое время после того, как огонь погас, площадь опустела. Лишь Риф продолжал стоять неподвижно. Его шикарные черные волосы были собраны в косу, толщине которой позавидовала даже я.
Подойдя, я коснулась кончиками пальцев еще горячих углей – отдавала дань прощания несчастному юноше, ставшему разменной пешкой в чужой игре. Мне было искренне его жаль.
– Амимара Мяк Сайам, благодарю за то, что пришли проводить нашего мальчика в последний путь! – раздался голос даэр Пита. – Я должен попросить у вас прощения, ведь я был непростительно не любезен с вами во время встречи у Правителя Лигоса! А сейчас, обдумав произошедшее, хочу поблагодарить за предотвращение непонимания между моим кланом и Фоссами!
Я выпрямилась и посмотрела ему в глаза. Глаза хитрого и сильного игрока.
– Не благодарите меня, даэр Пит, я появилась слишком поздно и не успела спасти вашего племянника! Но я рада, что проезжала по тому тракту и вмешалась в драку. Видите ли, я редко бываю в Кроттоне, для меня здесь слишком мрачно… – я ослепительно улыбнулась. Так могла улыбаться только жительница Полуденного Ашера, мира, откуда были родом Мяк Сайамы. – Да и Правитель у вас… странный! А уж кроттонских кунов я терпеть не могу!
Решительным жестом Риф отбросил факел и приобнял меня за талию.
– Вас не было на прощальном пиру, так давайте, прекрасная Бесс, выпьем в память о несчастном Аареле!
Я скрыла усмешку. Глава клана ухватился за обманку, и хватка его была цепкой! Такие, как он, никогда не смиряются с поражением и всегда стремятся к власти, как к женщине, которую можно и нужно подчинить, используя весь арсенал доступных средств: от умелой лести до откровенного насилия!
