Залихватский свист капитана Радужной эскадрильи пронзил воздух. В песке зашевелилось что-то громадное. Это был муравьиный лев – самый огромный из всех, что мне доводилось видеть. На его шее был повязан трогательный полосатый шарфик…
Лиана Сивилла и в молодости была небольшого роста, старость еще больше пригнула ее к земле, но мне она, без страха стоящая на самом краю воронки, показалась великаншей.
Муравьиный лев воздел свои клешни, в каждой из которых мог бы поместиться с десяток таких, как я, и защелкал ими. Полагаю, приветственно.
– Принеси мне мою сумочку, Левушка! – строго приказала старуха. – И не балуй!
Ответный рев льва сдул нескольких мелких демонов, которые пытались подобраться к нам с тыла, невзирая на отвлекающий запах платка. А спустя мгновение в клешне чудовища лежала ярко-красная щегольская сумочка. Такие были модны несколько сот лет назад.
Лиана достала сумочку, вытащила пачку писем, перевязанную голубой ленточкой, и протянула ее мне.
Я схватила письма Снагераля, позабыв об удушающей жаре, об опасностях Буша, о муравьином льве, который поглядывал на меня с явно гастрономическим интересом. Дрожащими руками сорвала ленту, вытащила первое письмо, развернула… Не веря глазам, открыла второе, третье, четвертое… Когтехват, они были пусты! Ни следа любовной переписки Его Величества и женщины по имени Ольга!
Лиана Сивилла сочувственно похлопала меня по плечу и заметила:
– Я вот тоже все гадала, зачем он мне их отдал?
– Как давно вы это обнаружили? – хрипло спросила я.
– Лет десять назад, – пожала она плечами. – Он просил меня охранять их, а не читать, я и не читала. Все это время Левушка их берег, а тут случился у него поединок с соперником, который порвал его любимый шарфик. Соперника Левушка прикончил, но расстроился и в сердцах повыкидывал все из логова! Письма разлетелись в округе, я собирала их несколько дней. Пара конвертов надорвалась… Удивившись, что в этих письмах ничего нет, я проверила другие…
В небе над нашими головами кружили летающие демоны, выписывали затейливые фигуры, совершая обманные маневры, пытаясь выхватить друг у друга какую-то добычу…
– Ложный путь, – прошептала я, следя за ними, – средство запутать Драггаха Дара!
– Ты знаешь про Дара, амимара? – изумилась Лиана.
– Я серьезно подхожу к тому, что делаю, – улыбнулась я, хотя место к улыбкам не располагало.
– На войне мы со Снагом стали кровниками, он был моим ближайшим другом, – покачала головой Сивилла. – Он знал, что Темный властелин не простит ему, если Кроттон выйдет из войны, но сделал это ради своего народа. Единственное, чего он не знал, так это того, что Дар проклянет не его, а его потомство! Наверное, поэтому у темных эльфов до сих пор нет короля!
– Неужели никто не в силах противостоять Драггаху? – в сердцах воскликнула я.
Встречу Гашека еще раз – глаза выцарапаю… Если, конечно, он не успеет сожрать меня живьем!
– Только равный ему, – пожала плечами Лиана. – А теперь верни мне письма, амимара, и пусть они лежат у Левушки. Тебе они уже не нужны, а для меня это – память о замечательном друге!
Я отдала ей письма и покинула Буш, повинуясь жесту маленькой сморщенной ладони, которая могла быть тверже камня.
Транш совсем извелся, и когда я появилась, схватил меня и затряс, как грушу.
– Что ты узнала, Шарен?
– Письма – обманка, – выдираясь из братских объятий, сказала я. – Пойдем, выпьем где-нибудь прохладного молока – эта жара меня вымотала!
– А потом? – уточнил братец.
– А потом вернемся домой и будем ждать вестей от Курта. Надеюсь, у него они будут лучше моих!
Я сказала Траншу не все. Сегодня ночью мне предстоял еще один важный разговор. Разговор, который должен был все расставить по своим местам.
* * *
В Верхнем Тайле было новолуние. Это значило, что дворец охраняла Черная стража – личная гвардия Красной Йоланны. В этот раз я снова попробовала воспользоваться способностью, полученной мной от Белого Скарры – мгновенно перемещаться между мирами, и у меня получилось. Я обнаружила себя на Мраморной террасе, на которую выходили личные покои Властителя, и застыла, ожидая, что играющие в небе черные драконы тут же поспешат преградить мне путь. Однако вниз спикировал лишь один из них, обернулся в полете, ловко приземлился и, с поклоном открыв двери в покои, произнес:
– Добро пожаловать, Ваше Высочество!
Я молча кивнула, не зная, как реагировать.
Белый Скарра уже поднялся из-за стола и ждал, не решаясь выйти мне навстречу. На его лице на миг проступили неподобающие Властителю эмоции: волнение, тревога, радость – я застала его врасплох. А затем он снова стал тем, полным силы и власти Повелителем Миров, которого я знала.
– Я очень рад видеть тебя, Шарен! – сказал он. – Что-то случилось?
И почему мне казалось, что фраза должна была прозвучать так: «Что случилось с моей девочкой?»
Я села напротив него. Будь я Гуленой, знала бы, как начать разговор – тетушка за словом к мышам не лезла. Что ж… Попробую представить, что я – это она.
– Обдумав ваше предложение о прекращении миссии Хранителя, я все-таки вынуждена от него отказаться, – не моргнув глазом, сообщила я.
Моргнул Скарра. И спросил растерянно:
– Что? О чем ты говоришь? И почему так официально?
– Пока вы не уважаете во мне личность, я не могу принять ваши родительские чувства, – холодно продолжила я. – Быть Хранителем – мое призвание, моя судьба, подаренная Небесными Кошаками. И никто, даже Повелитель Миров, не в силах ее изменить! Но я дам вам еще один шанс, Властитель, и обещаю: если вы поможете мне, я сделаю все, что в моих силах, чтобы думать о вас не как о мужчине, сломавшем жизнь моей матери, а как об отце.
– Та-а-ак… – протянул Скарра и сел.
Двери на террасу захлопнулись, окна скрылись за тяжелыми портьерами. Судя по могильной тишине, накрывшей покои, Белый дракон поставил мощный магический щит. Теперь до окончания разговора сюда никто не войдет. И никто отсюда не выйдет.
Я достала из поясной сумочки перстень с красным камнем и положила перед Скаррой.
– Это вы дали его Серому Роггану?
Властитель бросил на перстень короткий взгляд и снова жадно впился глазами в мое лицо. Вертикальные драконьи зрачки позволяли ему видеть именно меня, Шарен Мяк Шарен, а не голубоглазую Бесс Мяк Сайам, поэтому я не удивилась, когда он откинулся на спинку кресла со словами:
– Сейчас ты очень похожа на мать, Шарен! И это трудно вынести!
– Я рада, значит, не одной мне плохо от откровений прошлого, – без улыбки сказала я.
– Ну, хоть что-то нас объединяет, – невесело усмехнулся Скарра. – Что ты предпочитаешь пить, Шарен? Молоко, кефир, ряженку?
