Хотя Ребекка попросила Джанет Ганьон не разглашать эту информацию, о ней все равно станет известно завтра, когда приедет группа Грейс Паркер. А Ребекке хотелось посмотреть, как Цинн Гутман, подруга Бака Джонстона, отреагирует на такое откровение.
Барменша заметно напряглась и приподняла бровь. В ее взгляде появился неподдельный интерес; потом она посмотрела на мужчин, сидевших за столиком.
– На каком основании дело было открыто снова? – В ее голосе опять зазвучал немецкий акцент.
– Я не имею права говорить об этом. Но мне хотелось бы побеседовать с владельцем бара. Он здесь?
Цинн еще раз быстро взглянула на мужчин, потом повернула голову и крикнула:
– Уолли! Тут кое-кто хочет побеседовать с тобой!
Дверь за баром распахнулась, и наружу вышел мужчина около пятидесяти, с морщинистым лицом и близко посаженными глазами.
– Эта женщина, сержант Ребекка Норд, хочет перемолвиться словечком с тобой. Она – дочь Ноя, помнишь, того старика, который сгорел при пожаре?
Ребекка внутренне вспыхнула, но сохраняла бесстрастное выражение лица, пока Уолли в молчании смотрел на нее несколько секунд, а потом шагнул вперед.
Ребекка объяснила Уолли, что она ищет сведения о старом баре «Девилс-Батт». Цинн Гутман внимательно слушала, протирая стойку. Ребекка подозревала, что все ее слова будут переданы мужчинам за столом уже через несколько минут после ее ухода. А возможно, и Баку Джонстону.
– Мы можем поговорить наедине? – спросила Ребекка.
– Мы можем поговорить прямо здесь, – ответил Уолли.
Их взгляды столкнулись. Она физически ощущала на себе внимание мужчин за столом.
– Хорошо, – тихо сказала она. – Вы помните, кто управлял баром в конце 1998 года, когда он еще назывался «Девилс-Батт»? Или кто был владельцем?
– Да. Владельцем был Барт Такер, а я работал управляющим. Почему это вас интересует?
Ребекка ощутила прилив энергии. «Полегче», – напомнила она себе. Она всегда может вернуться с поддержкой, или Грейс Паркер вызовет Уолли для официального допроса. Но даже самая простая информация поможет в продвижении ее расследования.
– Как ваша фамилия?
Он провел кончиком языка по внутренней поверхности губ; это движение напомнило Ребекке рептилию. Нечто холоднокровное.
– Фаулер, – сказал Уолли.
– Было несколько управляющих?
– Только один, только я. И помощник управляющего. Барт большую часть времени находился здесь, пока не продал мне это заведение.
– Значит, вы купили его?
– Да, и переименовал. – Он пожал плечами. – Это место нуждалось в переменах. Сюда приходят в основном заядлые охотники, которые ездят зимой на снегоходах, а летом – на мотоциклах, отсюда и название.
– Значит, ваши клиенты в основном охотники?
В его глазах промелькнула настороженность.
– Большинство людей, которые живут в Девилс-Батт, так или иначе охотятся. А что?
Ребекка подумала о волчьем логотипе на автомобиле Бака и о наклейке на автомобиле, который столкнул Рикки и Тори с дороги.
– Бар «Следопыт» имеет особые дружеские связи с каким-то охотничьим клубом?
Уолли не ответил. Его защитные барьеры уже были подняты. Тогда Ребекка сменила тему:
– Вы были знакомы с Уной Феррис?
Он заморгал.
– Уна? Черт побери, какое она может иметь отношение к этому делу?
– Вы ухаживали за ней?
– Ну да. Мы даже какое-то время жили вместе. Она выполняла кое-какие номера с легким стриптизом, пока мы еще занимались этим.
– Значит, вам известно, что она дала показания, будто Уитни Ганьон и Тревор Бьючемп уехали в белом фургоне?
– Да. – Его голос стал еще более настороженным, во взгляде появилось беспокойство.
– Наверное, она сама в тот день была за рулем, – предположила Ребекка.
Молчание.
– Вы не знаете, она умела водить автомобиль? В каком автомобиле она была? Или за рулем сидел кто-то другой?
– Боже, я не помню! Это было двадцать гребаных лет назад.
– Когда вы последний раз видели Уну?
– Наверное, двадцать гребаных лет назад.
– Вы не знаете, где она теперь?
– Нет, а что?
– Как насчет Марси Фоссам? Она работала здесь в то же время, что и Уна?
– Марси? Да. И должен сказать, она работала гораздо лучше. Сейчас она успешно заправляет делами в «Пончиковом кафе Додда». Она умеет вертеться. Но Уна? Ее дела резко пошли под гору. Мы расстались вскоре после того, как она дала свидетельские показания.
– Почему она вдруг решила выступить?
– Господи, я не знаю. Возможно, потому, что мамаша везде расклеила плакаты о пропаже дочери, и этот коп, то есть ваш отец, начал поиски.
– Вы знали Тревора Бьючемпа? – спросила Ребекка. – Он часто бывал здесь?
– Да, когда приезжал в город. Регулярный клиент.
– В те времена ходили слухи, что «Девилс-Батт» был местом, где легко раздобыть кайф.
– Кайф?
– Да ладно вам, Уолли. – Она притворно улыбнулась. – Наркотики. Все знали об этом. Полиция провела рейды и арестовала несколько водителей грузовиков и мотоциклистов.
– Что бы ни происходило здесь между клиентами или на стоянке, это происходило без моего ведома.
– Разумеется. А когда вы приобрели это заведение, Уолли?
Он потер лоб.
– Наверное, в 2000 году либо на год раньше. У Барта было неважно со здоровьем. Он хотел продать бизнес.
Ребекка подумала о 50 000 долларах наличными, которые, предположительно, находились в распоряжении Уитни.
– И вам вдруг представилась возможность надежно обеспечить себя? – спросила Ребекка.
– Послушайте, мне не нравится ваш тон, и я не понимаю, какое отношение это может иметь к прискорбной кончине вашего отца. Сожалею, но на этом придется закончить. Я жду очередную поставку товара.
Уолли развернулся, ушел в свой кабинет и захлопнул дверь. Ребекка смотрела ему вслед.
– Что-нибудь еще, дорогая? – поинтересовалась женщина с ирокезом.
Ребекка выпустила воздух, надолго задержавшийся в легких, и тихо спросила:
– Кто этот лысый парень за столом у меня за спиной?
Цинн Гутман выглянула из-за ее плеча.
– Джесс Скотт. А что?
– Он местный?
– Да?
– Чем он занимается?
– Он пьет пиво в моем баре. – Она сверкнула глазами на Ребекку. – Остальное можете сами спросить у него.
