– Я часто слышу подобное утешение от доброжелателей, – сказала я с видом и интонацией герцогской внучки, каковой и являлась на самом деле.
Миссис Мейсон шагнула ко мне и взяла мою руку в свои ладони:
– Отчего же супруг не с вами, милая?
– Он предоставляет решать такие вопросы мне.
– Ах, мужчины! – воскликнула миссис Мейсон, с осуждением покачав головой. – Поэтому шотландскому кузену пришлось составить вам компанию?
Я кивнула, попытавшись выдавить слезу.
Миссис Мейсон потрепала меня по руке:
– Сегодня прохладно, но я надеюсь, вы не откажетесь немного прогуляться, посмотреть, как играют дети? Думаю, вам понравится.
– Разумеется. Если вы считаете, что так нужно, – покорно кивнула я.
– Прошу сюда. Познакомлю вас со своими подопечными.
Вместо того чтобы отвести нас в дом, миссис Мейсон обогнула внушительное левое крыло здания и зашагала дальше, по тропинке между деревьями. Детские возгласы и смех становились всё громче. Наконец мы вышли на лужайку и увидели четверых детей – по-моему, им было от четырех до восьми лет. Они гоняли палками обручи под присмотром молодой женщины в такой же черной одежде, как у нашей провожатой, и на первый взгляд картина ничем не отличалась от той, что можно увидеть в любом парке, где гуляют мамочки со своими отпрысками.
– Подойдите поближе, милая, – посоветовала мне миссис Мейсон. – Они совсем не агрессивные.
Краем глаза я заметила, что она удержала за рукав шагнувшего за мной Рори. Остановившись неподалеку от детей, но так, чтобы слышать, о чем говорит с моим спутником сестра-распорядительница, я принялась наблюдать за игрой. Девочка с хорошеньким, но бессмысленно-безучастным личиком вдруг плюхнулась на землю у моих ног и принялась теребить развязавшуюся ленту на своем платьице. Другие дети ее отсутствия словно и не заметили.
Я опустилась рядом с девочкой на колени:
– Какая у тебя чудесная ленточка!
Девочка засмеялась и нацелила пальчик мне в лицо.
– А-гог! – сказала она и залепетала дальше что-то совсем уж неразборчивое.
На вид ей было лет шесть, но она не умела говорить. Я аккуратно завязала ей бант, а она посмотрела на меня так беспомощно и доверчиво, что у меня на глаза невольно навернулись слезы.
– Не мешайте ей, – говорила тем временем миссис Мейсон, обращаясь к Рори. – Матерям, которые сюда приезжают, важно удостовериться, что мы стараемся относиться к детям, как если бы они были нормальными. Ваша кузина такая юная. Наверное, ее дитя – совсем крошечка?
– Да, – отозвался Рори. – Несколько месяцев.
– И уже очевидны отклонения? – сочувственно вздохнула миссис Мейсон. – Бедная, бедная леди. Но она ведь молода, у нее будут другие дети.
– Мы думаем, у ребенка такие же отклонения, как у… – Рори сделал паузу.
– Как у Софи, племянницы лорда Стэплфорда? – подхватила миссис Мейсон.
– В семье это никогда не обсуждалось, знаете ли, но слухи доходят и до самых дальних родственников.
– Софи родилась шестимесячной. Как только немножко подросла, она стала чудесной малышкой с ангельским личиком, а потом и вовсе красавицей. Когда ее к нам принесли, мы думали, она не выживет – такая крохотулечка! Но она выжила. Доктор Франк называет это железной волей к жизни. Однако вместе с тем Софи была нежнейшим и добрейшим созданием, при своей умственной отсталости она почти все понимала, если ей объясняли очень медленно. Как жаль, что родная мать ни разу не пожелала ее навестить. Впрочем, многие родители так поступают. Знаете, я все еще скучаю по Софи.
– А когда она?..
– О, в восемнадцать, как и все остальные.
– Понятно, – сказал Рори, но по голосу было слышно, что он озадачен. – В восемнадцать.
– Она покинула нас вместе с Элис. Девочки были очень привязаны друг к другу.
– Понятно, – повторил Рори и гулко сглотнул.
– О, можете мне поверить, такие дети действительно способны испытывать чувства, им вовсе не чужды дружба и любовь. Поэтому для них требуются совсем другие условия содержания, когда они вырастают.
– Так вы имеете в виду, что Софи перевели в другое место? – В голосе Рори прозвучало облегчение.
– О да! Наш приют предназначен только для детей. Когда они вырастают, их переводят в дома для умалишенных взрослых, но мы следим за тем, чтобы наши подопечные отправлялись в самые современные заведения, основанные на принципах, схожих с нашими – забота, сострадание, физическая культура и несложный труд, который дает душевнобольным людям ощущение собственной значимости и полезности. Иногда их учат жить самостоятельно во внешнем мире, но в случае с Софи это было невозможно – она провела всю жизнь в доме умалишенных. Ведь если родная мать не желает самостоятельно заботиться о ребенке, никто не сумеет ее переубедить, верно?
– Я думаю, она еще не определилась, – глядя в мою сторону, сказал Рори.
Девочка с бантом убежала от меня к другим детям, катавшим обручи. Молодая женщина в черном ободряюще мне улыбнулась – мол, идите к нам, – но я покачала головой. Мне и так было неуютно из-за нашей с Рори лжи, а от веселых криков больных детишек сделалось еще хуже. Один маленький мальчик повернулся ко мне лицом, и я сразу увидела, что он отличается от нормальных детей: у него были прекрасные ясные глаза и страшная перекошенная ухмылка. Я поспешно вернулась к Рори.
– Давайте зайдем в дом, – предложила миссис Мейсон. – Я покажу вам, как у нас все устроено. Большинство наших подопечных играют или выполняют несложную работу, так что мы постараемся их не беспокоить, чтобы у них не возникло чувство, будто за ними наблюдают.
Я улыбнулась – жуткие байки о Бедламе, похоже, давно ушли в прошлое.
Внутри здание оказалось таким, как я и ожидала. Там были просторные дортуары для мальчиков и девочек младшего возраста, а также отдельные комнаты для воспитанников постарше, чьи родители могли себе позволить более щедрые взносы, чтобы обеспечить своим отпрыскам уединение.
– Большинство детей предпочитают находиться в общих спальнях, – заверила нас миссис Мейсон.
Кроме дортуаров, мы заглянули в не менее просторные классные комнаты, где для детей подыскивали занятия в соответствии с их способностями. Здесь повсюду было много света, свободного пространства и царила жизнерадостная атмосфера. Миссис Мейсон сказала, что их заведение основано на квакерских духовных ценностях и главная цель наставников – внушить подопечным ощущение, что каждый из них является частью большой, дружной и счастливой семьи.
– Почти идиллическое детство, о котором многие здоровые дети могут только мечтать, – искренне сказала я.
– Но не забывайте, что у многих наших воспитанников восприятие мира сильно искажено. То, что вам кажется спокойной обстановкой, их может раздражать. К таким детям нужен особый подход.
