Мадам Аркана, приподнявшись со стула, обвела взглядом аудиторию. Опять же, возможно, мне просто показалось, что всеобщее внимание было будто обращено не к ней, а к Беатрис.
– Мисс Уилтон… вернее, мне следовало бы сказать «леди Грей», – начала мадам Аркана. – Леди Грей, вы желаете, чтобы я продолжила?
– Мечтаю об этом, – любезно улыбнулась Беатрис.
– Тогда прошу всех снова сосредоточиться на бокале.
– Лорд Ричард, я действительно не вижу необходимости в своем присутствии здесь, – опять подала голос экономка.
– Заткнись, Уилсон, – отрезал лорд Стэпл-форд.
Мадам Аркана снова возвела очи к потолку, подвергнув серьезной опасности свой тюрбан.
– Там есть кто-нибудь?
Ничего не произошло.
– Кто-нибудь желает побеседовать с кем-то из присутствующих за столом?
Мы ждали, казалось, целую вечность – ни один дух не соизволил нарушить воцарившееся молчание. У меня затекла левая нога, но я не осмеливалась пошевелиться. Почему-то мы все как один перешли от недоверия к напряженному ожиданию. Хотя, возможно, некоторые задремали – могу объяснить это полумраком и слишком сытным ужином.
Я думала только о том, что мне просто необходимо выпрямить левую ногу, иначе все закончится судорогой. Будь я немного повыше, не пришлось бы так тянуться к бокалу и замирать в неудобной позе. Может быть, мне все-таки удастся расслабить мышцу?..
Бокал дернулся под моим пальцем.
– П-О-Ч-Е-М-У-Т-Ы-О-Б-О-М-Н-Е-З-А-Б-Ы-Л-А-М-А-М-О-Ч-К-А. «Почему ты обо мне забыла, мамочка?» – Беатрис обвела взглядом сидевших за столом. – Кто-то из вас потерял ребенка?
– Если это я, мне о нем ничего не известно, – осклабился лорд Ричард.
– Дикки! – возмутился мистер Бертрам. – Здесь же дамы!
– Это всё, лорд Ричард? Теперь-то я могу идти? – сухо спросила миссис Уилсон.
– Я сижу, значит, и ты будешь сидеть, – прорычал хозяин поместья.
– Лорд Ричард, я не вполне пониманию, как это относится к моим обязанностям экономки…
– Тс-с-с! – перебила ее Беатрис. – Дух еще с нами – бокал теплый.
– Теплый, клянусь Юпитером, – закивал Пуфик. – Может, мы заарканили живую душу?
Бокал снова медленно задвигался.
– М-А-М-О-Ч… – начала читать буквы Беатрис.
Миссис Уилсон вдруг вскочила из-за стола, схватила бокал и отшвырнула его в сторону. Свет в помещении был приглушенный, но, к своему удивлению, я разглядела, что она дрожит.
– Это возмутительно! – выкрикнула миссис Уилсон. – Я не потерплю!.. – и бросилась вон из комнаты.
– Ох черт! – снова вырвалось у мистера Бертрама. – Я еще никогда не видел, чтобы Уилсон давала волю чувствам.
– По-моему, она действительно расстроилась, – заметила Беатрис. – Они с мистером Уилсоном похоронили ребенка?
– «Миссис» – это обращение, полагающееся ей по должности, – пояснила Риченда. – Насколько мне известно, она никогда не была замужем. Правда ведь, Ричард?
– Думаю, ее никто и не целовал ни разу, – поморщился тот. – Кто на такую позарится?
– Ричард! – опять возмутился мистер Бертрам. – Ты пьян!
– Имею право в своем доме!
– Он пока не совсем твой, – заявила Риченда.
Я осторожно встала со стула – дело было не только в затекшей ноге. Я достаточно долгое время провела в услужении, чтобы понимать: если господа при тебе ссорятся, жди беды на свою голову.
В холле меня догнала мадам Аркана.
– Не подскажете, где тут малая гостиная? – спросила она. – Прислуга обещала подать там чай после сеанса. Мне, знаете ли, обычно требуется побыть некоторое время в одиночестве, чтобы прийти в себя.
– Идемте, я вас провожу, – кивнула я.
Мы пересекли облицованный черной и белой плиткой холл. Эхо наших шагов металось между мраморных стен, пока мы не ступили на ковер со спиральным узором и наконец-то в тишине смогли перевести дух.
– Какая безвкусица, – покачала головой мадам Аркана. – Бедняжка Риченда ничего не смыслит в декоре.
Я слегка улыбнулась. Даже самые благосклонные к мисс Риченде люди не смогли бы поспорить с такой оценкой.
– Я знаю, вы считаете спиритические сеансы пустой забавой, – сказала мадам Аркана, когда мы вошли в малую гостиную, – но ду́хи существуют.
Я покивала с серьезным видом и собралась ее покинуть, однако она удержала меня за руку. Не могу сказать, что это была железная хватка, но пальцы медиума оказались на удивление сильными.
– Я заметила, что вы не смотрели на бокал в самом начале, – продолжила мадам Аркана.
– Я… я его не двигала!
– Разумеется, нет, дорогая. Вы вообще всё это весьма не одобряете. Мне почему-то кажется, вы выросли в доме приходского священника, поэтому я подумала, что послание обращено именно к вам.
– Послание? – растерялась я и почувствовала, как волосы на затылке встают дыбом.
– Я не про Харриса. Это, насколько я понимаю, один из здешних бывших дворецких? Лорд Стэплфорд был достаточно пьян, чтобы проделать такой фокус, но в итоге признался мистер Типтон, а он с самого начала казался мне придурковатым молодым человеком.
– Значит, вы имеете в виду послание от ребенка? – ужаснулась я, не представляя, каким образом это может иметь ко мне отношение.
– Нет-нет, оно тоже было фальшивым, – пренебрежительно махнула свободной рукой мадам Аркана. – Право, если люди готовы платить мне за то, чтобы самостоятельно двигать в моем присутствии свою хрустальную посуду, это их личное дело. – Она наконец отпустила меня и направилась к подносу с бисквитами. – Хотя, конечно, то, что произошло сегодня, может кому-то стоить репутации. Жаль, ведь здесь была леди Грей, а я возлагала на сеанс большие надежды.
– Вы имеете в виду Беатрис? Мистер Типтон сказал, что это ненастоящий титул.
Мадам Аркана уселась в вихре разноцветных шарфов. У нее на губах играла едва заметная улыбка – она прекрасно понимала, что сумела завоевать мое внимание.
– Ее зовут Беатрис Уилтон, для друзей – Би. Она из семьи тех самых Уилтонов, газетчиков. Газетчиков в том смысле, разумеется, что они владеют газетами, а не пишут для них. Беатрис – единственное исключение. Ей позволили вести колонку, посвященную светским сплетням, под заголовком «Записки леди Грей». Это обеспечивает ей приглашения на званые вечера, где можно встретить полезных людей, что на руку Уилтонам, но Би, как мне кажется, хочет большего. Я думаю… – Мадам Аркана заговорщически подалась вперед и прошептала: – Она возомнила себя писательницей! – Затем она снова откинулась на спинку кресла и неодобрительно покачала головой. – Какой позор для семьи. Писателей, конечно, все знают, но кому, позвольте спросить, нужна такая родня?
