Она повернулась:
– Ну, ты идешь?
Пол покачал головой:
– Я не уверен, что нам надо идти туда сейчас.
Анна удивилась:
– Почему?
– Мы не увидим ничего, кроме трупов.
Анна согласно кивнула:
– Да, но это будут трупы тех, кто зажег этот свет. Мы должны узнать о них как можно больше.
Пол согласился:
– Вот именно, я подозреваю, что не только мы хотим это узнать.
Он замер и посмотрел ей в глаза:
– Послушай.
Где-то вдалеке появился стрекочущий звук вертолета. Анна прислушалась:
– Что это? Вертолет?
– Да. И не просто вертолет. Это боевой геликоптер. В таких летают зачистщики территории. Они не оставляют в живых никого.
Анна упрямо тряхнула головой:
– Вертолет еще далеко. Мы успеем. Бежим.
Она повернулась и побежала. Причем сделала это так решительно, что Полу ничего не оставалось, как ма-тюгнуться и отправиться за ней следом.
* * *
Старший лейтенант Макаров и отец Михаил наблюдали взрыв ракеты с северного склона горы, спускаясь по узкой козьей тропе на броне «Тигра-34», разведывательно-дозорной машины специального назначения. Они не остановились, когда потух свет, когда взметнулся вверх и осел пыльный гриб, когда кто-то невидимой рукой смахнул с лица земли половину квартала, как фигуры с шахматной доски. Они не стали останавливаться, когда услышали один за другим чей-то нечеловеческий вой, потом всхлип автомобильной сигнализации, потом – далекий стрекот лопастей. Все это они отлично слышали, потому что, несмотря на приличную скорость, их машина скользила по земле практически без шума.
Макаров неопределенно махнул рукой в сторону южного блокпоста и прохрипел водителю, чья голова торчала из люка:
– Мы должны прийти раньше них. Прибавить газу!
Отец Михаил сидел на броне последним. Он смотрел в спину рядовому Корнееву и видел, как на его спине набухает темное пятно от пота, затем он увидел затылки Стрельникова, Семенюка и еще нескольких бойцов.
Затылка старлея Макарова ему было не видно, поэтому он услышал только голос и в такт ему добавил:
– Успеем с Божьей помощью! Должны успеть!
Осенить себя крестным знамением он не успел, потому что в тот момент, когда рука его коснулась лба, «тигр», подчиняясь команде командира, резко скакнул вперед, прибавляя ходу. Отцу Михаилу пришлось вцепиться в скобу на броне машины, чтобы не упасть. Через минуту они ворвались в город, выскочили на Северное шоссе, которое тоже очень быстро перешло в некогда широкий и тенистый проспект. Механик-водитель «тридцатьчетверки» был асом и отлично знал все характеристики своего железного коня, поэтому он не притормаживал на мелких ухабах и препятствиях и не объезжал большие воронки, а перелетал через них, едва касаясь верхней кромки тумана.
Ветки сваленных деревьев не были серьезным препятствием для боевой машины, поэтому уже через десять минут разведывательно-диверсионная группа Северного блокпоста Объединенной группировки войск Всемирной Организации, призванная обеспечивать порядок в зоне конфликта, прибыла к гигантской воронке.
Словно огромный жук-носорог, поблескивая черно-вороненой сталью, «тридцатьчетверка» взлетела на край вновь образованного «стадиона» и замерла на самой бровке, грозно ощетинившись двумя спаренными крупнокалиберными пушками. В тот же момент с южной стороны на кромку воронки опустилась большая винтокрылая «стрекоза» – боевой транспортный геликоптер, из брюха которого, как горох, посыпались мазы, или модули автоматической зачистки. А по-простому – «роботы-убийцы».
С таким противником Макарову уже приходилось встречаться, и он не испытывал страха перед ними. Он отлично знал, что все они управляются дистанционно откуда-то из-за линии горизонта по закрытым каналам связи. А это было ни хорошо, ни плохо.
С одной стороны, против них были железные машины, не знавшие ни страха, ни сострадания. Но, с другой стороны, солдаты-операторы, следящие за ситуацией, воспринимали все происходящее как игру.
Они чаще всего не имели опыта непосредственных бое-столкновений и поэтому легко попадались на провокации и различные военные хитрости. А машины и есть машины! Их легко вывести из строя, они недостаточно поворотливы и, несмотря на огромное количество датчиков, действуют все равно гораздо медленнее, чем живые бойцы.
Старлей опустил на лицо стекло защитной полусферы, подарка командира «морских котиков» – разведывательного подразделения ВМФ США – после совместных учений на Балтике, и мысленно поблагодарил разработчиков системы, которые смогли объединить шлем, полевой бинокль, портативную радиостанцию, фотоаппарат и датчик инфракрасного излучения. Умная система четко зафиксировала местоположение противника, а радиостанция поймала волну, на которой работали операторы машин. Они, уверенные в том, что не встретят серьезного сопротивления, даже не шифровались, поэтому Макаров слышал все, о чем они говорили. Натовцы явно были настроены решительно и понимали свое численное превосходство.
Как только последний робот-пехотинец отделился от брюха летательного аппарата, «стрекоза» тут же вспорхнула в небо и зависла над своими «солдатами» на пятидесятиметровой высоте, хищно поводя жалами ракет класса «воздух-земля».
Макаров успел засечь сорок приземистых фигур, которые, опустившись на землю, тут же скрылись в тумане. Боевые транспортеры, деловито урча, зарылись в песок и превратились в небольшие долговременные огневые точки.
– К бою! – клацая зубами по микрофону, скомандовал старлей, дублируя приказ поднятой вверх ладонью и ощущая в своем теле характерный озноб, как перед хорошей дракой. – Рассредоточиться по периметру и зарыться в землю по самую макушку! Радиосвязью не пользоваться! Только визуальный контакт. Бронебойщикам взять на прицел «вертушку». Стольников, найди выгодную позицию, сейчас я тебе перешлю список целей и расстояние до них.
Разведчики бросились врассыпную, и уже через несколько секунд на броне «тридцатьчетверки» не осталось никого, кроме Макарова и отца Михаила. Неожиданно для себя Макаров услышал в наушниках незнакомый ему голос:
– Братишка, расслабься! Вертолет мой!
– Я – «Беркут», – ответил Макаров. – С кем разговариваю?
– Я – «Трехсотый».
Макаров узнал голос капитана Петрова, командира дивизиона зенитно-ракетного комплекса «Бук-300», их соседей по дислокации, но на всякий случай задал ему контрольный вопрос:
– Понял тебя, «Трехсотый». Что мы с тобой на Новый год пили? Помнишь?
– Как не помнить! Коньячок «Московский» – пять бутылок, ящик водки «Столичной», а дамам вино было, «Алиготе», три бутылки. Хорошо погуляли, правда?!
Макаров усмехнулся.
– Не то слово, брат!
