Словно она была лучшей подругой. Рядом с ее домом постоянно гремели взрывы, выстрелы, рычали танки, над головой выли штурмовики, а за окном раздавались крики рукопашной схватки. Она знала, что после криков всегда наступает тишина. А потом прилетают черные птицы, которых братья называют вороны. Они всегда громко каркают и клюют глаза, смотрящие в небо, потом появляется сладковатый запах, а потом снова прилетают самолеты…
И все повторяется снова. Однако при этом она почему-то знала, что когда придут Защитники, бойня прекратится и порядок вещей изменится. Как? Она не знала, как. Но знала точно, что должна будет помочь им начать действовать. Поэтому, когда в кратере началась резня и раздались крики рукопашной схватки, она даже не обратила на них внимания.
Она слезла с рук своей тети и, сжимая в руках зеленую куколку, пошла туда, где сидели Алексей и рыжебородый дядя.
– Все в руках Бога, сын мой, – услышала Маша слова рыжебородого. – Надо уметь принимать все его сигналы с открытым сердцем и доброй душой. И если тебе уготована смерть на Суде Божьем, ты ее примешь там, а не в тишине кабинета.
– Но я не хочу умирать.
– Никто не хочет умирать, – вставила свое слово Маша с присущим ребенку простодушием. – Но смерть всегда здесь, рядом с нами. И никто не знает, когда она взмахнет своей косой. – Маша встала перед Алексеем, уперев ручки в бока, и продолжала: – Если ты не остановишь их, – она ткнула пальчиком в сторону кратера, – то прилетят черные вороны и склюют у всех нас глаза. И у меня, и у тебя, и у дяди Данилы, и у дяди Ильи. И мы больше никогда не увидим солнца. – Маша последовательно показала пальчиком на всех и обвела рукой вокруг себя.
– Понятно? – спросила она Алексея и, не дожидаясь ответа, протянула ему в руки свою зеленую куклу.
– На! Подержись за нее. Ее зовут Смерть. Она не страшная.
Отец Михаил погладил девочку по волосам:
– А тебя как зовут, дитя мое?
Маша махнула рукой:
– Неважно.
И, взяв за руку Алексея, потянула его за собой:
– Пошли скорее.
Подчиняясь ее давлению, Алексей поднялся с камня. Отец Михаил последовал за ними:
– Все хорошо, сын мой! Все хорошо…
Алексей почувствовал в своих руках теплую ладонь девочки и вдруг успокоился. Сердце его еще продолжало учащенно биться, но в голове неожиданно прояснилось.
«Действительно. Чему быть, того не миновать! Разве не этого я хотел всегда? Разберись, кто ты? Трус иль избранник судьбы? И попробуй вкус настоящей борьбы!» – вспомнил он слова старинной баллады, некогда услышанной в Китеж-граде. Маша не выпускала его руку из своей и тащила сквозь толпу выскочивших из кратера испуганных зрителей к самому «тигру». Отец Михаил взял Алексея за плечо и шел, стараясь мысленно поддержать его. Такой цепочкой они и подошли к краю кратера в тот момент, когда замолчал небесный колокол, и Аполлинарий Владиленович выкрикнул в толпу свой призыв. Они встали на самый край воронки и увидели, что и у них, и у тех, кто внизу, и у тех, кто стоял вокруг, совершенно нет теней.
– Я, – Алексей закашлялся, прочистил горло и повторил: – Я - Защитник Алексей Малахов, вызываю на Суд Божий обидчика Марии Султановой!
Он начал произносить священные слова вызова на поединок и видел, как с каждым словом его тень становится на миллиметр длиннее. Опоздай он хотя бы на секунду, цепь событий снова пошла бы по прежнему руслу, и было бы признано, что он опоздал на свой Суд, а значит, проиграл, так и не успев начать. Но он успел начать Суд Божий вовремя и теперь был вершителем своей и чужих судеб. Он успел! И от этой мысли сердце Алексея наполнилось удалью, а голос – силой и уверенностью. И он уже не сомневался, что сделал правильный выбор.
Последние слова вызова звучали уже так громко, как будто это был шум морского прибоя, и рокот его наполнял сердца всех присутствующих каким-то непонятным трепетом. Если в начале все напирали на Алексея и даже не замечали его, то к концу речи вокруг него образовалось пустое пространство, на котором стояли только он, Маша, отец Михаил, да еще сверху с башни «тигра» нависал Аполлинарий Владиленович. Напротив него, с другой стороны воронки, так же само собой образовалось пустое пространство, на котором стояли четыре человека: мэр города Зураб Церетели, мулла Ахмади, Советник и… тот самый монстроподобный воин с обломком вертолетной лопасти. Видимо, когда раздался набат, он настолько сильно надавил ему на барабанные перепонки, что, спасаясь от гула, воин выскочил из воронки.
– Кого ты хочешь увидеть, Алексей Малахов? – задал вопрос Церетели, когда Алексей закончил. – Разве можно понять и разобраться, кто виноват в конфликте двух народов, который тянется уже несколько тысячелетий? Это нереально. Если такой человек и был, то он уже давно умер.
– Тем более уже давно пора все понять и положить этому конец. Раз конфликт продолжается, значит, за ним кто-то стоит. Значит, это кому-то нужно. Пусть выйдет тот, кто считает себя продолжателем того дела.
– Вряд ли найдется такой человек, – ответил мулла Ахмади. – Конфликт, он рождается внутри каждого из нас. Это сидит внутри человека. Мы такие по своей природе. Мы должны молиться за спасение своих душ.
– Тогда молитесь. Как только солнце снова окажется над моей головой, Суд Божий закончится, и победа будет признана за мной.
– И что тебе это даст? Ни одно государство не признает решение твоего суда.
– Если не поддержит государство, то люди, Бог и, самое главное, судьбы обрушатся гневом на того, кто откажется от вызова на Суд Божий, совершенного по всем правилам Закона справедливости, и еще большая кара ждет того, кто не будет выполнять правды, защищенной на этом суде.
– Это сказки, – Зураб Церетели и мулла Ахмади засмеялись. – Ты какой-то странный, Алеша. Солнце, наверное, напекло тебе голову.
– А вы проверьте.
Алексей замолчал и, широко расставив ноги и скрестив на груди руки, стал ждать. Как оказалось, ждать пришлось недолго. На другом конце кратера человек в белых одеждах и с клюшкой для гольфа в руке подозвал к себе градоначальника и муллу и стал им что-то объяснять на пальцах, время от времени кивая головой в сторону лысого богатыря-янычара. Когда он закончил, мулла и градоначальник были уже не такими самоуверенными.
Они повернулись лицом к Алексею и закричали:
– Ну, хорошо, русский. Умные люди сказали нам, что традиции надо соблюдать. Пусть все будет как во времена Владимира, когда Ян Усмарь дрался с Редедей. Помнишь?
– Помню.
– За тем, кто победит, и останется город. Согласен? – Да.
– Отлично. У нас есть тот, кто готов сразиться с тобой!
Зураб, привстав на цыпочки и вытянувшись, с трудом положил руку на круглое плечо янычара.
– Вот он ответит за всех.
Янычар косо посмотрел на того, кто осмелился коснуться его, но увидел рядом с градостроителем муллу Ахмади, который одобрительно кивал головой, успокоился и оскалился неровным рядом зубов.
