— Давайте не забывать, что прежде всего Высоцкий — актер. А актерство и поэзия, пожалуй, вещи, мало сочетаемые друг с другом. Заметьте, Борис, почти все его песенные персонажи как бы играют самих себя. А поэт — он всегда идет своим путем, не оглядываясь на мнение публики:
Цель творчества — самоотдача,
А не шумиха, не успех.
Где-то я уже говорил, что Высоцкий не совсем органичный русский поэт. Хотя именно русского человека он умел играть, как никто другой.
Высоцкий никогда моим врагом не был. И не все у него плохо. Мне, например, очень нравятся его ранние стихи и песни. Вот где настоящая искренность, не надуманность, правда и задушевность. Они и писались для друзей, а не на потребу публики. Помните:
У меня гитара есть — расступитесь стены!
Век свободы не видать из-за злой фортуны!
Перережьте горло мне, перережьте вены —
Только не порвите серебряные струны!
Бесспорно, что в реальности творчество любого поэта действует на людей как бы избирательно. Дело вкуса, как говорится. Вкуса — это правильно. Но не вкусовщины. Вкусовщина это и есть непрофессионализм, отсебятина.
От автора
Не стану переубеждать-разубеждать продвинутых в «высоцковедении» читателей. Повторю лишь одно: Станислав Юрьевич Куняев имеет полное право на свою правду о Высоцком. И именно такая правда помогает избегать кликушеского отношения к кумиру.
Никакой, даже самый распрекрасный, анализ творчества Высоцкого сейчас уже не столь интересен, каким мог бы быть лет эдак двадцать назад. Но идола из Высоцкого делать все же не стоит.
Куняев рассуждает профессионально, открыто, по-мужицки, нисколько не лукавя. Нравится это кому-то или нет. А если уж не нравится категорически, то доказывать свою правоту нужно с фактами.
Но дела повели меня дальше…
«Высоцкого похоронили в чужую могилу!»
Правда кладбищенского кассира
После всего, что мне пришлось узнать, захотелось найти очевидцев, людей с Ваганьковского кладбища, которые могли знать что-то реальное об этой странно-непростой ситуации. И кое-кого я разыскал — бывшего кладбищенского кассира Ирину Кретову. Ей слово:
— 1980 год — такой уже далекий… Про могилу майора Петрова мне ничего не известно. А вот про похороны Высоцкого расскажу.
Нам, кладбищенским работникам, стало известно, что место под могилу Высоцкого отведено в захудалом углу кладбища. Там и начали могилу копать. Но потом, смотрим, и почти у самого входа тоже стали землю рыть. Для кого — непонятно? Где именно будут хоронить, стало известно только перед тем, как гроб с телом на кладбище привезли. Почему так произошло, не знаю.
Во время самих похорон вокруг кладбища творилось что-то невообразимое: люди залезали на деревья, крыши киосков, ограды могил. Их оттуда стаскивали, запихивали в «воронки» и увозили в неизвестном направлении.
Юрий Бояров поплатился своим местом
— У места этого, ну то есть где похоронен Высоцкий, на самом деле жутковатая история. Когда-то там находилась полузаброшенная могила. Кладбищенские об этом знали. Потом вдруг обнаружилось, что в ней захоронен сын одной старушки. В 1979 году старушка эта уезжала из Москвы в свою деревню, куда-то под Калугу. И попросила дирекцию кладбища провести изъятие тела. Захотела забрать останки сына с собой. Эксгумацией занимался кладбищенский смотритель Юрий Бояров. Все ж на моих глазах происходило: старый гроб вырыли, косточки собрали, переложили в маленький такой гробик и увезли.
Так освободилось место. Но занимать его не стали. Оставили пустым. Потом каким-то образом тогдашнему директору удалось огородить участок от возможности подойти к нему поближе. Он там оградки с соседних могил чуть-чуть подвинул. Вроде место свободное появилось, а посмотреть его практически нельзя было. Оно как бы пряталось за оградками. Это сейчас там просторно. А в 80-м году все было по-другому. Именно там Высоцкого потом и похоронили, освободив пространство от временных оградок.
Место под его могилу, как стало известно после похорон, выделил именно Юра Бояров. За это его вскоре и убрали с должности.
А могилу Высоцкого стало посещать огромное количество народу. Просто паломничество какое-то. Деньги, помню, приносили. На памятник, похоже, собирали. Там даже дежурили молодые актеры с Таганки. Причем происходило это все в течение многих лет. Даже по ночам люди на кладбище находились. Целые экскурсии из других городов приезжали, детей приводили. Соседние могилы все истоптаны были.
Могила поначалу была записана на театр. Через какое-то время мать и отец Высоцкого переписали могилу на себя. Тогда же стали ходить разговоры, будто при жизни Володи родители были с ним в плохих отношениях. Что мать на него внимания никакого не обращала.
Высоцкого похоронили за 25 рублей
— Сейчас место под могилу на Ваганьковском кладбище стоит около полутора миллионов рублей. В колумбарии — 700–800 тысяч рублей. Но без разрешения Моссовета там по-прежнему хоронить нельзя.
В 80-м году кладбищенская земля стоила фактически копейки. Хорошо помню: 13 рублей 50 копеек — рытье могилы, 80 копеек — восстановление холма, 50 копеек — изготовление трафарета. И еще какие-то деньги по мелочам. Вот все это вместе, считайте, и стоила тогда могила на Ваганьковском. В общей сложности рублей 25, кажется, выходило. Большие ли это тогда были деньги? Килограмм картошки, как сейчас помню, стоил 10 копеек, пакет пол-литрового молока — 6 копеек, килограмм мяса — чуть меньше 3 рублей. Оклад у меня был что-то около 70 рублей.
Очень хорошо помню, что деньги в кассу вносил Валерий Золотухин. Я лично их и принимала. Даже сдачу ему дала. Как сейчас помню — 13 копеек.
Ни в какие взятки я не верю. В те годы это было совсем не принято. Если бы кто-то что-то и дал, об этом тут же все и узнали бы. Найдите Юру Боярова. Он больше меня о могиле Высоцкого знает.
Ольга Боярова: «Место под могилу Высоцкого дал мой муж»
Разыскать телефон Юрия Боярова не составило труда. Но, дозвонившись, я услышал печальный женский голос: «Юры давно нет в живых…»
Со мной разговаривала его вдова Ольга.
— Знаете, Борис, за этот свой поступок Юра потом здорово поплатился, можно сказать, пострадал. То, что о нем вспомнили, было бы для мужа большой радостью. Он был очень сдержанным человеком и почти не рассказывал о своей работе. Но о приключениях с выбором могилы для Высоцкого я знаю хорошо.
Владимира Семеныча хотели похоронить в дальнем углу кладбища, чуть ли не у помойки. Юра мой хорошо понимал, что если Высоцкого похоронят в том месте, то народ все кладбище перетопчет. С другой стороны, ему пришлось принимать решение практически одному, директора кладбища Олега Моисеевича Устинскова в это время на месте почему-то не оказалось. То ли он в отпуске был, а может, болел. Поэтому на служебном телефоне находился Юра. Какой-то человек из руководства Моссовета позвонил и сказал, что Высоцкому нужно дать место в дальнем углу кладбища. Муж туда пошел, посмотрел. И даже поставил рабочих могилу копать. Но потом решил по-другому. Ведь именно смотритель принимает решение по выбору места под могилу.
