В жизни Володя был не мед, не сахар. Человек нервный, с трудным характером, сильно пьющий, недооцененный (по его мнению) современниками, скуповатый (с деньгами всегда была напряженка), неразборчивый в половых связях. Многие беды шли, естественно, от пьянки. Плюс вешающиеся на шею бабы, причем в бешеном количестве.
Пили помногу. Всегда не хватало. Ночью ездили на такси на «три вокзала» за водкой. Но в 5–6 утра расходились. А самое главное, в этих застольях важна была не выпивка, а песни, разговоры, обсуждение того, что сделано, и того, что хочется сделать. Страна жила на кухнях. И Галич, Анчаров, Высоцкий, Ким, Клячкин — тоже.
Но на следующий день была работа, жизнь. С утра никто не опохмелялся, не продолжал пьянку. Это все враки. Не верю даже Марине Влади про наркотики Высоцкого.
— Правда ли, что женщины влюблялись в Высоцкого чуть ли не с первого взгляда, с первого произнесенного им слова?
— Одна известная в Москве красавица тех времен всем так и говорила, что свою девственность отдаст только Высоцкому (ну и отдала!). Очень красивая и неглупая была, но вот с таким комплексом! Пропала из Москвы впоследствии. Но люди, имевшие отношение к театру Сатиры, ее хорошо знали. Звали ее Олей, фамилию называть не буду. Вероятнее всего, увезли дамочку за кордон. Такие женщины на дороге, как говорится, не валяются. Думаю, донжуанский список Высоцкого сотни две точно насчитывает. Женщины просто таяли от его голоса и мужской харизмы. В очередь вставали, чтоб только одним глазком взглянуть и услышать. Записки подкидывали, в которых лишь два слова: «Хочу тебя!»
Почему двести? Потому, что нормальное количество баб у мужиков в мое время (имеются в виду, конечно же, «бабники») было примерно под сотню. Ну, у Евтушенко (говорят, он даже праздновал эту цифру) было как раз двести. У Володи, значит, должно было быть никак не меньше. Так же, как и у Андрея Миронова. Объявите в интернете: «Кто был в близких отношениях с Высоцким?» — уверен, набежит «бабулек».
— Но как-то сам себя Высоцкий все же оценивал…
— Высоцким ВСЕ сказано в песнях. Но он хотел, чтоб его оценивали еще и по работам в кино, в театре. Хотя главная творческая особенность — болел стихами. Мечтал выглядеть белым и пушистым… Но… Если не всегда это получалось, не его вина. Скорее беда. Вот и вся оценка…
— У Владимира были завистники?
— Знаете, Творец и Личность могут не совпадать ни в одной строке. Жизнь — она, конечно, другая! Если ты честен и прям, избегаешь ходить окольными путями, то не бросай любимую женщину, мать твоих детей, ради приезжей знаменитости. Даже если понимаешь, что именно она может увезти тебя в Париж и купить тебе «Мерседес». Такие задачи перед Художником жизнь ставит каждый день, и решать их нужно, по возможности, не теряя своего лица. Упаси бог, ни в чем не обвиняю Высоцкого. Но он мой ровесник. Просто я бы так поступить не смог. Хотя… это отсюда все так кажется, от моего места в жизни и возраста. А оттуда, где был Владимир Семенович, все, может быть, видится по-другому.
— Можно ли сказать, что творчество Высоцкого и сегодня актуально?
— Где??? Может, в России? Но там я давно не живу. Сегодня любой разговор о Высоцком мне уже неинтересен. Это не снобизм. Когда-то ходил, как пьяный, от его новых песен, но прошло 50 лет и вспоминать их не хочется. Они гениальные, фантастические, но уж очень поднадоели.
Думаю, народ его любит по аналогии с Есениным. За созданную им жизнь-образ. Если б не пил, если б не выгоняли из театра, люди не чувствовали бы его так своей печенкой, он бы не был им так дорог. А при нынешнем раскладе у каждого алкаша в мозгу — вот он был такой же, как я, а какие песни писал!
Вот то, что он не только автор, но и прекрасный исполнитель своих песен, — это еще одна правда. Сколько лет прошло, сколько людей пробовало спеть Высоцкого, а лучше него никто так и не спел.
Все равно очень люблю его песни! Почти все помню наизусть до сих пор, правда, слушать, даже в машине, сегодня не буду. Люди моего поколения «перекушали» Ильфа и Петрова, Райкина. То же самое произошло с песнями Высоцкого. Вот почему этого не случилось с произведениями Галича и Булгакова, понять не могу? И того, и другого, как и Ильфа, знаю наизусть, но, если у меня на ночном столике оказывается любой из них, не могу себе отказать в удовольствии почитать на ночь. Причем абсолютно не важно, на каком месте откроются их книги и какая из них это будет. С Высоцким все наоборот — уже больше не лезет.
Однажды на дне рождения барда Толи Хабаровского (песня у Толи классная была, «Опалиха», из таких туристско-лирических) собрались друзья.
Елки хвойными пальцами
Зарываются в снег.
Замерзает Опалиха,
Загрустив по весне.
Добела, до белым-бела
Все вокруг зима запорошила.
Все поющие, все с гитарами. Сидим, выпиваем. Приходит Володя. Кто-то говорит: «Володь, спой „Парус“» (он его как раз только написал). Обычно Высоцкий не заставлял себя просить дважды, брал гитару и пел. А в тот раз что-то, видно, не то было. «Да не хочется», — говорит. А я сижу рядом, лет нам по 24–25, я еще щенок молодой, да и Володя всего на год старше. Хватаю я гитару и по струнам: «А у дельфина взрезано брюхо винтом…»
«Отдай гитару, я еще живой», — заулыбался он. И никто из нас, конечно же, не предполагал, что настанет время, когда это уже не будет шуткой…
— О Высоцком сочиняют такие небылицы! Будто и в КГБ служил, и еврейство в творчестве ему приписывают…
— Те люди, которые жили «на грани фола», что ли, и их почему-то за это не сажали, всегда вызывали подозрение в сотрудничестве с КГБ. Дескать, как же так — пьет, «трахает» все, что шевелится, шашни с Мариной Влади, концерты подпольные, высказывания… Вот тут стоп. Никаких крамольных высказываний против Софьи Власьевны (советской власти) за Высоцким замечено не было. Все в пределах разумной фронды, все в рамках христианского учения — не убий, не укради (в смысле не попадись), не пожелай… и т. д. Но все равно складывалось впечатление, будто ему все это кто-то позволял. Но пока мне не покажут запись и его подпись… я не поверю. А и покажут — все равно буду сомневаться.
Конечно, знакомство с Мариной Влади очень усложнило вопрос причастности к органам. И очень может быть, что в обмен на свободу передвижения, контракты, провоз денег туда и обратно, контрабанду и т. д. и, кроме того, неутихающий разгул — как всегда — подписал Высоцкий бумагу на «сотрудничество с дьяволом». Но предполагать можно все что угодно. А никто этого документа не видел. А вот про то, будто он сдал друзей-писателей по альманаху «Метрополь» — это уже чистый бред! Про альманах все знали. И первый, кто трезвонил о нем буквально на каждом углу, был Вася Аксенов. Альманах и задумывался как «паблисити», так что не надо на Высоцкого вешать то, что на нем никак висеть не могло.
«Нацвопрос» с Высоцким вообще не стоял. Кто хотел себя считать евреем, тот считал, кто не хотел — не считал. На внутренние отношения в том кругу, где я бывал, это никакого влияния не оказывало.
