Глава 3
Кто «гнобил» Высоцкого при жизни?
История одного расследования
Признаюсь честно: работая над этой темой, ни в коем случае не руководствовался какими-то идейными-идеологическими соображениями. Вот, мол, какие люди в ЦК КПСС работали! (Без всяких субъективистских оценок!) Люди во всякие времена бывают разные.
Свою задачу видел в чисто фактологическом — да-да, как любят выражаться завзятые высоцкоблуды, — расследовании. Ничего придуманного-наносного-политизированного! Смысл в справедливом восприятии имени Высоцкого. Не согласны? Доказательства принимаются только в виде фактов!
Достаточно специфическую главу решился написать еще и потому, что хотелось на конкретном примере показать-доказать, что биографии кумира, написанные разными людьми, объективными быть не могут. Хотя к такой оценочной категории, как объективность, — биографии как таковые вряд подходят. Но все же…
Почему же (по мнению автора, разумеется) биографии не могут быть объективными?
Ответ простой: как раз потому, что пишутся разными людьми. А у каждого из нас свои вкусы, пристрастия, разное отношение к фактам. Так по жизни получается.
Доказательства? Читаем вслух!
На что опираются биографы при написании биографий известных личностей? Правильно — на документы, воспоминания современников, друзей, на «факты исследований» людей, расписывающих жизнь кумира чуть ли не поминутно. И что самое удивительное — на публикации в прессе… Или еще того хуже — используют непроверенную писанину на сомнительных площадках-сайтах-форумах-блогах в Интернете!
Вот тут обязательно нужно поставить большой-пребольшой ржущий смайлик!
Конкретный пример. С позитивным результатом
В 2008 году мне в руки попал замечательный альбом «Фотовоспоминания о Высоцком» известного советского фотожурналиста Дмитрия Чижкова. Именно там, в этой книге, в пояснениях к фотографиям обнаружилась запись: «Публицист Борис Яковлев принимал Высоцкого в ЦК КПСС летом 1968 года».
Раздобыл через друзей телефон Чижкова, представился, предложил встретиться. Несмотря на тяжелую болезнь и затрудненную речь после перенесенного инсульта, Дмитрий Степанович нашел в себе силы пообщаться с коллегой-журналистом.
Так вот и вышел на автора материала, упоминавшегося в альбоме Чижкова, Бориса Григорьевича Яковлева. 15 января 2008 года его публикация повторилась в журнале «Журналистика и медиарынок». Без распространения в Интернете.
Стал общаться по телефону с его женой Идой Борисовной. Попросил перекинуть мне по электронке материал, опубликованный в журнале.
Выставил материал на всеобщее обозрение на форуме «Конференции на Куличках».
Вот он, тот самый текст, о котором идет речь.
Слово Борису Григорьевичу Яковлеву:
У этой почти сорокалетней давности беседы с Владимиром Высоцким в Центральном Комитете КПСС была предыстория, без которой в моем рассказе не обойтись. Попытаюсь изложить ее в самом кратчайшем виде.
…Июнь 1968 года. Высоцкий приходит в себя после случившегося с ним «срыва» в одной из московских больниц. К этому времени он уже знаменитость — и как исполнитель своих песен, и как ведущий актер Театра на Таганке. Его мощный, с неповторимой хрипотцой голос звучит по всей стране, будоража народ, особенно молодой, необычной смысловой новизной, тематическими поворотами, ритмическими переходами, берущей за душу манерой исполнения. Он, говоря пастернаковскими строками, «выходит на подмостки» весь нараспашку — веселый и серьезный, озорной и печальный, насмешливый и ироничный, но всегда неравнодушный. Оголенный нерв — это не метафора, а состояние его души. Он, Высоцкий, абсолютно не вписывается в рамки бытовавшего тогда эстрадного искусства, кстати, не такого уж бесталанного, крикливо-бездумного, какое мы имеем сегодня. Среди тогдашних эстрадных светил, опекаемых официальными властями, были у него еще те конкуренты — известные, талантливые, любимые!
Но Высоцкий идет своим путем, подобно немногим коллегам, и это далеко не всем нравится, особенно идеологам нарождающегося «застоя» и их «подручным» из СМИ. С их подачи начинается травля знаменитости, растянувшаяся на целое десятилетие, если не больше.
…В тот июньский день в больничную палату артиста приносят свежий номер «Советской России» со статьей «О чем поет Высоцкий». По всему видно, что она заказная. Авторы не московские, а из Саратова — Г. Мушта, преподаватель консультпункта института культуры, и А. Бондарюк, собкор газеты.
В зачине статьи авторы вскользь признают, что с эстрады Высоцкий поет песни, не вызывающие у них сомнений. Но это не более чем виньетка: оказывается, «барды» из Москвы «быстрее вируса» распространяют «эпидемию блатных и пошлых песен». Высоцкий не исключение, именно он преподносит под видом искусства обывательщину, пошлость и безнравственность. Он «поет от имени и во имя алкоголиков, штрафников, преступников, людей порочных и неполноценных. Это распоясавшиеся хулиганы, похваляющиеся своей безнаказанностью». Итоговый вывод: артист запел «с чужого голоса».
Чиновникам всех уровней не надо иметь особого «верхнего слуха», чтобы сообразить: сигнал, посланный третьей по рангу общеполитической газетой страны, услышан и принят «к руководству и исполнению». Тотчас же его подхватила и развила тогдашняя «Комсомолка»; к «делу» начали приобщаться и некоторые провинциальные издания.
Перед Высоцким закрылись двери дворцов культуры, клубов, концертных залов и площадок; появились ограничения в его кинодеятельности, хотя только что вышедшие фильмы «Вертикаль» и «Служили два товарища» не оставляли сомнений: в кинематографе появился новый и настоящий талант.
Словом, обложили со всех сторон.
Вот в такой ситуации Высоцкий, знающий, как все подлинные художники, себе цену, гордый и самолюбивый, вынужден был обратиться с письмом в Центральный Комитет КПСС. Он хорошо понимал, что только на самом верху могут, если, разумеется, захотят, разобраться объективно в сложившейся вокруг его песенного творчества ситуации. Как потом выяснилось, особых иллюзий он не питал.
Письмом Высоцкого и было поручено заняться автору этих строк, в то время ответственному работнику Отдела пропаганды ЦК КПСС. Высказанные впоследствии утверждения, что с Высоцким встречался другой Яковлев — тогда первый зам. зав. отделом пропаганды и будущий член Политбюро, секретарь ЦК (у нас его тогда называли «А.Н.»), — как раз относятся к числу домыслов. Один из писавших даже придумал монолог А.Н. с окающим акцентом и назидательными тирадами, с которыми тот якобы обратился к Высоцкому.
Но чего не было, того не было. Все происходило иначе.
…Ближе к полудню легкий, но решительный стук в дверь. Я иду навстречу попавшему в беду именитому посетителю. Судя по внешним признакам, особого психологического напряжения этот невысокий, худощавого телосложения молодой человек в модной темно-серой куртке вроде бы не испытывает, как будто он только и делал, что ходил в ЦК. Но мы-то знаем, что приглашаемые сюда люди переполнены эмоциями, иногда тщательно запрятанными вглубь. Уж такая инстанция — выше некуда!
