Иногда влияние близких к Высоцкому людей, к примеру, Янкловича, чувствуется в текстах Перевозчикова очень-очень. Но это как раз и неплохо. Потому что правдивые факты часто всплывают. Вот пример:
«6 января Высоцкий играет Гамлета. В театре никто ничего не знает ни о следствиях, ни о полковниках и подполковниках. Высоцкий уже очень далек от своих бывших друзей по театру, которые потом написали о нем статьи и книги… Достаточно сказать, что в последние годы никто из них ни разу не бывал в его доме на Малой Грузинской, за исключением И. Бортника. Вообще — это большая и особая тема: статус В.В. в Театре на Таганке, диапазон отношения к нему: от любви и восхищения до зависти и даже ненависти».
Видите, в небольшом отдельном кусочке текста появляется словосочетание — «бывшие друзья по театру». Ну какой же биограф-компилятор на такие слова отважится-решится? Это ж надо доказывать на примерах. На каких? На словах этих самых «бывших друзей», скомпилированных из книг того же Перевозчикова?
Откуда, из каких-таких неведомых источников могла появиться такая информация? Только от близких к Высоцкому людей. Скорее всего, от Янкловича или Туманова. Но расписывать детали «диапазона отношений» к Высоцкому «друзей»-коллег по театру Перевозчиков не особо торопится. Чуть позже, не называя источников появления информации, кое-что он все же прописывает:
«Тесные дружеские отношения с Золотухиным закончились в 75-м году, примерно в этом году — ссора с Дыховичным, точнее, резкий уход Дыховичного, со Смеховым отношений никаких… Остается Иван Бортник, но с ним ссора в последний год…»
Свои короткие вставки в общую канву повествования, без какой-либо привязки ко времени и смыслу, автор делает вполне себе произвольно. Как бы давая волю фантазиям будущих «биографов» и подготовленным читателям. Сами решайте, делайте выводы, господа, зачем, к чему я это написал? То есть автор не анализирует, почему именно произошел разрыв отношений. Хотя без слов понятно, что причины прекрасно знает.
Вот чего не хватает в его книгах, так это эмоций, живых авторских впечатлений! Позиционируя свои издания как литературно-художественные, Валерий Кузьмич явно проигрывает в этом компоненте всякого рода скандально-популистским интернет-версиям. И некоторым одиозным личностям от «высоцковедения».
Иногда от непрописанности в его текстах какой-то конкретики возникает впечатление от своего рода недосказанности. Часто тексты эти идут, как правило, не от автора. Но бывает, как в последнем примере, как раз от него.
Такова уж субъективная позиция Валерия Кузьмича.
Ответственность перед Высоцким? Звучит, конечно же, пафосно! Но вполне достойно, искренне. Слышать такие слова после всего, что о нем сказано-написано самыми-пресамыми близкими ему людьми? Хотя ответственность перед Высоцким у журналиста может быть только одна — писать о нем ПРАВДУ! Отвечать за эту правду действительно нужно перед конкретными живыми людьми. Значит, и перед законом.
А вот какие обязательства (и есть ли они?) у Перевозчикова перед семьей Высоцкого, никто не знает. Хотя вот эти слова говорят о многом: «Даю тебе, Валерка, благословение на эту работу. Пиши правду и только правду». Знаете, кто это сказал? Семен Владимирович Высоцкий 4 ноября 1987 года. Вот такая у Перевозчикова мера ответственности…
Не случайно же он пишет в своей последней книге, изданной, кстати, довольно давно, в 2003 году:
«По-видимому, у каждого есть своя вина перед Высоцким и каждому есть что скрывать… Время все расставит на свои места, и останется только правда — неприглаженная и неприукрашенная. Для того и написана эта принципиально незавершенная книга».
Почему незавершенная, понять можно. Но почему — принципиально? В этом случае принципиально звучит примерно как сознательно. Тут можно только предполагать: автор ждет, что наступит время, когда можно полностью опубликовать, завершить эту книгу. А такое время может наступить, если кто-то из друзей-свидетелей жизни Высоцкого, у которых Валерий мог брать интервью, не дай Бог, помрет.
У любого журналиста случаются конфликтные ситуации. К сожалению или нет, но это обычная практика действующего профессионала. Правда, детали внутренней «кухни» своего ремесла как-то не очень принято выносить на всеобщее обозрение. Тем более если разбором твоих полетов занимается человек, дающий тебе же интервью. Зачем уж так прямолинейно самого себя высекать?
Никита Владимирович Высоцкий в беседе с Перевозчиковым заявляет: «Люди, которые давали вам интервью (дело даже не в том, что они — участники событий и невольно „покрывают“ себя), всегда в чем-то необъективны. Ведь они выдали информацию, которая, если хотите, является медицинской тайной. Они поступили по отношению к своему товарищу нехорошо. Я думаю, что будь Высоцкий жив и услышав то, что они наговорили… Я даже не знаю, что бы он сделал… Но вот вопрос уже к вам: многие из них говорили мне, что они общались с вами, но рассказывали все это не для печати. А вы это опубликовали. Но это уже другой разговор».
Попробуйте сделать выводы из написанного.
Вывод напрашивается один — зачем о таких личностных разборках знать читателю? Значит, смысл (или какие-то обязательства) со стороны Перевозчикова и сына Высоцкого в это все же вложены…
«Только через тайну человеческих отношений можно приблизиться к истине». Слова, сказанные Перевозчиковым, золотые! Для журналиста, для исследователя. Но сказанные, скорее, от слабости. От понимания того, что сделать такое нереально. Тайну человеческих отношений невозможно постичь путем сравнения, анализа того, что кто-то о ком-то что-то сказал в интервью. Тайна сия так тайной и останется… На века! Потому что жизнь богаче, мудрее любого-любого сказанного человеком слова…
Продолжение разговора
Павел Рудич. Получается, что ничему, написанному о Высоцком, верить нельзя?
Автор. Верить можно во что угодно! Вы же не только верите, не только предполагаете, но открыто и вполне утвердительно пишете об этом. Значит, претендуете на свою правду.
Но поверить в «желание» и тем более «просьбу» самого Высоцкого на «золотой укол» невозможно даже теоретически, зная (разумеется, по рассказам друзей и близких поэта) силу его характера. Тем более он сознавал, что рядом находится любимая женщина…
А вот совершить подобное без «желания и просьбы» больного — в это почему-то, хотя и с трудом, но поверить можно. Врач, понимающий всю тяжесть положения Высоцкого, идет на крайний шаг, избавляет его от дальнейших страданий и возможной скорой мучительной смерти. А потом решается взять на себя ответственность за содеянное таким образом — обнародовать, что «проспал» пациента. Ну, проспал, — мол, что с меня возьмешь…
О том, что он упустил Высоцкого, доктор заявил сразу. В этом была не уязвимость, как считает доктор Рудич, а его правда-сила, на которую он и опирался. Такое признание дорогого стоит. А ведь Федотов мог ничего такого и не заявлять… В момент смерти Высоцкого рядом с ним и Федотовым никого не было. То есть свидетелей не было… Измученная Оксана Афанасьева спала в другой комнате.
