Стоило ему подойти, как все расступились. Мужчина подошёл ко мне, и спросил:
— Леди, вам нужна помощь?
— А вы на машине? Понимаете, мне бы сбежать отсюда.
И глазами похлопать, а то улыбаться нельзя, не так поймут.
И, вообще, мужчина должен отвечать за свои слова. Предложил помощь — действуй!
С удивлением заметила, что окружающие отошли от новоприбывшего на три шага. Что, большая шишка? Или, как я уже поняла, оттенок кожи. Чем темнее, тем страшнее. Придется проверить данную теорию. Подаю руку, чтобы помог выбраться с этого царства цветов и кустов. Чулки уцелели, что удивительно, а бедро ноет, будто кожу содрала.
Мужчина с удивлением покосился на мою руку, затем с усмешкой принял ее, и стал выводить меня к нормальной дорожке. Так, молча, мы дошли до спортивного кара. Красивый, с округлыми боками. Себе такой хочу.
— Хорошая игрушка, — ляпнула, не подумав.
— О, нет, — прошипел троймен. А машина в этот момент вдруг включилась, все фары стали светить разными цветами, а передняя дверца со стороны пассажира распахнулась.
— Вы понравились Рокки, — с удивлением заметил незнакомец. — Вы первая, кому он позволил сесть впереди, кроме меня, разумеется. Интересно, — задумчиво протянул незнакомец.
— Что именно?
— Я знаю вас десять минут, а вы уже трижды успели удивить.
— Трижды?
— Вы, леди, сбежали из ресторана. Я не спрашиваю, почему вы на это решились. Но если бы вас увидели посторонние, о вас бы говорил весь город. Или это то, чего вы добиваетесь? Ищете популярность?
— Нет, уж этого мне точно не надо. Это первый поступок. А второй, что вызвал ваше удивление?
— Вы подали мне руку, — так, будто это должно все объяснить, произнес он.
— Неужели опять какие-то заморочки? Я поняла только, что улыбаться нельзя. А что не так с тем, что вы помогли мне выйти из этого царства цветов?
— Вы недавно в городе? — как можно спрашивать и одновременно утверждать?
— Я недавно на планете. Так что там с руками?
— Вы дали понять, что не боитесь меня.
Это объяснение было сказано таким тоном, словно оно должно было все разложить по полочкам.
— Ну, не боюсь, и что? Почему вас всех это так удивляет?
— Всех?
— Да так, не берите в голову. Мне пришлось сбежать от тех, кого не боюсь, как вы выразились.
— Если они темные, то я их могу понять. Мало кто не из высших способен выдержать в нашем обществе более часа.
— Так вы тоже из темных? А вы кто? Кем работаете?
— Глава корпорации «Силар», — не таясь, ответил троймен.
— Понятно. А вы работаете на Аунгаше?
— В основном. Но приходится много путешествовать.
— А вы не хотите предложить мне работу? Ну, учитывая, что я вас не боюсь?
А что, работа нужна всегда. Вот все пугают меня женихом. Это я пока не боюсь. А вдруг он кто-то вроде маньяка, или еще хуже. Так вот, нужно думать о запасном варианте.
— Работу? Хм, четвертый случай, — насмешливо протянул мужчина.
— А почему в этот раз удивила? Я не о том, что знаю вас всего ничего и уже чего-то хочу. Но ведь работа, это не подарок. В нашем мире для ее поиска многие используют знакомых и друзей.
— У нас так же. В корпорации работают члены моего клана, их друзья и родные. Значит, хотите работать? Как к этому относится ваш мужчина?
— Мой мужчина?
— На нашей части планеты девушки находятся под опекой родных или мужчин. Вы сообщили, что прилетели издалека. На материк тройменов вас не пустили бы без троймена опекуна. В основном это жених, друг или любовник. Вот меня и интересует, кто ваш мужчина? Вопрос с работой нужно согласовать с ним.
Ну и кого ему назвать?
— Пока никто. Вот через две недели я смогу ответить на этот вопрос. Мой будущий жених сейчас не на планете. Его отец нанял охрану, которая сопровождает меня.
— Позвольте поинтересоваться, леди, где же эта охрана?
А вот не нужно на меня так смотреть! Снисходительный ты мой!
— Охрана решила поиграть в свои игры. Я забеспокоилась и вот результат, — пожимая плечами, объясняю.
— Постараюсь запомнить, чем чревато ваше беспокойство. Вы были в «Мейнхилз». Охрана из клана теней? — интересуется троймен.
— Ну да.
— Странно. Так что же они натворили? И, не будете ли вы так любезны, объяснить, что и как произошло. Нужно принять меры, чтобы таких ошибок больше не происходило. Тем более с леди!
— А вы можете разобраться в этом? А то мне отказались давать объяснения. Только вот…
А можно ему доверять? Что за голова, первому встречному все выложить?!
— Что вас беспокоит? А насчет разобраться — да, могу. Это даже моя обязанность. Я
— Роунри Роуменж.
— Так это вы хотите меня убить! — воскликнула с удивлением.
— Что? Вы в своем уме, леди? — вот, злится. А я при чем? Это я должна негодовать за такое отношение!
— Была, пока ваши тени, которые уже мои тени, не подумали, что вы причините мне вред, или даже убьете. А мне ничего не объяснили. Что бы вы сделали на моем месте? Я вот сбежала. Только не понятно еще, хорошо это или плохо.
— Леди, мне кажется, вам нужна помощь.
— А я вам, о чем? Конечно, нужна.
— Хорошо. Вы только не волнуйтесь. У меня знакомый доктор. Хороший. Вы даже не почувствуете, он отличный менталист, и лечит даже самые тяжелые случаи.
Голос успокаивающий, рука плавно и очень медленно тянется к телефону. Это что, говори тихо и спокойно, и ни каких резких движений, потому что рядом психбольная? Ну да, с моими мозгами поработали, но не до такой же степени?!
— Ваши Игр и Энсом более сумасшедшие, чем я. Они провели какой-то ритуал, пили мою кровь и у них татуировка блестит, как бриллиант.
Машина резко остановилась. С бокового отделения с тихим шорохом появилась железная рука, а в ней бокал с красной жидкостью.
— Рокки? — недоверчиво спросил фиолетовый.
— До чего девушку довели, слов нет! Пей, милая. Это вино с пряностями. Быстро восстановит потерянную кровь и силы. А обряд — это хорошо, это по-нашему. Теперь ты под нашей опекой, до прибытия жениха. А ты, Роунри, разберись. Иначе я сам, ну ты понял. Не будем девушку пугать.
Мужчина посмотрел на меня, на бокал. Взял бокал, понюхал.
— Действительно, вино из моих запасов. Выпейте, вам не повредит. Рокки, я бы тоже не отказался.
— Девушку надобно накормить. Некогда тебе вино смаковать, езжай в ресторан. Но не в «Мейнхилз». Туда, где наших не будет. Обсудите все в спокойной обстановке. А ты пей вино, я не люблю, когда добро пропадает. Обижусь.
