– А ты, наверное, весело провел время… – И укоризненно покачаю головой.
И тогда он устыдится и признается, что я ему очень дорога. Так что я буду вести себя как ангел, тихо сидеть у окна и ждать.
Но одно дело решить вести себя как ангел, а другое – сидеть у окна печальным ангелом и напряженно прислушиваться. К тому времени, как я услышала жужжание, я так злилась, что уже нисколько не обрадовалась.
Карлсон как ни в чем не бывало уселся на подоконник.
– Привет! Вот и я, очень больной и несчастный, – виноватым голосом сказал он, свесив с подоконника толстенькие ножки. – Я… в общем, не найдется ли у тебя аспирина?..
Карлсон просто манипулирует мной, хочет вызвать у меня жалость к нему, такому больному и несчастному. Болезнь – это вранье, аспирин – тем более вранье. Вот сейчас принесу аспирин, и пусть выпьет на моих глазах, и это будет ему наказание!
– Ты не мог бы в следующий раз предупреждать, чтобы я не ждала напрасно? – поинтересовалась я.
– Не мог бы, – рассеянно ответил Карлсон, оглядывая комнату в поисках подноса с едой. – Может быть, я уже не имею права заняться своими делами?
Хм… почему он так невежливо мне отвечает?..
– А ты не расскажешь мне, где ты был? – ревниво спросила я.
– Не расскажу.
Ну, все. Он мне уже ничего не рассказывает…
– Не хочешь ли ты немного подкрепиться? – иронически поинтересовалась я.
– Не хочу… То есть, наоборот, хочу… Это я сначала машинально сказал.
Я хотела дальше склочничать, но… вдруг у него действительно жар? На всякий случай решила: не буду упрекать его и будить в нем чувство вины. Когда он со мной, ему должно становиться лучше, а не хуже.
– Угадай, что у меня есть? – Я посмотрела на Карлсона преданными глазами. – Торт со сливками, вот что! А?.. Ну как?
– Мне уже немного лучше… Тащи скорей! – обрадовался Карлсон и похлопал меня по плечу: – Я смотрю, я все-таки тебе немножко дорог, а?..
– Немножко дорог?!.. Очень даже дорог! – заторопилась я. – А я, я тебе… я тебе хоть немножко дорога? Да? Да?
– Так дорога, что и сказать не могу, поэтому и говорить об этом не буду.
Ура, ура, ура! Я так ему дорога, что он и сказать не может! Ура! Зачем мне тогда самооценка?..
Больше не буду ревновать и печалиться. Наоборот, буду вести себя как ангел. Если Карлсон опять долго не прилетит, то, когда он все-таки прилетит, он всегда найдет у окна новую меня – без всякой самооценки, зато с преданными глазами и тортом со сливками.
Просто у меня от обиды совершенно испортился характер. Киса все еще со мной не разговаривает, Карлсон не прилетал… И я даже забыла простое правило – нельзя начинать фразу с «не». Потому что человек мгновенно настраивается на отказ и сразу же, не думая, отвечает «не могу, не хочу, не буду». Карлсон даже почти что отказался подкрепиться, а это о многом говорит.
– Ты можешь в следующий раз предупреждать, чтобы я не ждала напрасно? – исправилась я.
– Могу, сколько угодно, – миролюбиво кивнул Карлсон.
– Расскажешь мне, где ты был?
– Расскажу, почему бы не рассказать, – ответил Карлсон, – только чур, сначала торт со сливками.
Пятница
Ты перестала пить коньяк по утрам?
Существуют специальные речевые техники, которые могли бы помочь Кисе, да и мне тоже, добиваться своего без истерик и рыданий. Я только боюсь, что, если я расскажу о них Кисе, она будет ВСЕГДА ДОБИВАТЬСЯ СВОЕГО. Но все-таки, наверное, лучше рассказать, чтобы она не билась лбом в стенку из меня и Димы…
Ладно уж, пусть научится. Я ведь тоже кое-что умею, так что мы еще посмотрим, кто кого перехитрит.
И мы с Кисой договорились, что будем незаметно использовать эти речевые техники и считать очки – кто сколько выиграл. Я точно знаю, кто выиграет больше очков, – я.
Техника первая
Все знают, что «пожалуйста» – волшебное слово, но почти никто не задумывается (во всяком случае, Киса точно не задумывается), что «да» и «нет» – тоже волшебные слова, даже еще волшебней. При правильном с ними обращении можно и без скандалов многого добиться.
– Давайте устроим «Вечер чудес», – сказал Карлсон, перестав дуться. – Угадайте, кто лучший в мире фокусник?
– Конечно, Карлсон! – наперебой закричали Малыш, Кристер и Гунилла.
– Значит, мы решили, что устроим представление под названием «Вечер чудес»?
– Да, – сказали дети.
– Мы решили также, что вход на это представление будет стоить одну конфету?
– Да, – подтвердили дети.
– И еще мы решили, что собранные конфеты пойдут на благотворительные цели. <…> А существует только одна настоящая благотворительная цель – забота о Карлсоне.
<…>
Итак, они решили, что все конфеты получит Карлсон, который живет на крыше.
Это чудная, замечательная техника! Она называется Законом трех «да». Суть ее так проста, что ею может пользоваться даже Котик.
Мы задаем собеседнику три вопроса. Два вопроса должны быть такими, чтобы он обязательно ответил «да». Человек, ответивший «да» на два вопроса, отвечает «да» и на третий, последний вопрос, ради которого, собственно, все и затевалось.
* * *
Тут удача была на стороне Кисы. Она напала на меня утром, перед школой, когда я еще не совсем проснулась.
– Катя, тебе нравятся полосатые носки с пальчиками?
– Да…
– Красные?
– Да.
– Дашь мне денег? Я после школы куплю себе красные, желтые и еще зеленые.
– Да…
Хорошо, Кисища, один-ноль в твою пользу. Пока в твою пользу.
Техника вторая
Фрекен Бок окинула Карлсона безумным взглядом, а потом обратилась к Малышу:
– Разве твоя мама предупредила, что этот мальчик будет у нас обедать? <…> Я сказала, отвечай – да или нет! На простой вопрос всегда можно ответить «да» или «нет», по-моему, это не трудно.
– Представь себе, трудно, – вмешался Карлсон. – Я сейчас задам тебе простой вопрос, и ты сама в этом убедишься. Вот, слушай! Ты перестала пить коньяк по утрам, отвечай – да или нет?
У фрекен Бок перехватило дыхание…
<…>
– Да, да, конечно, – убежденно заверил Малыш, которому так хотелось помочь фрекен Бок.
Но тут она совсем озверела.
– Нет! – закричала она, совсем потеряв голову.
Малыш покраснел и подхватил, чтобы ее поддержать:
