Заглянувшему на следующий день Вартаняну сообщили, что он принят в разведшколу, и он приступил к занятиям, не теряя времени. К удивлению будущего английского шпиона, никаких сокурсников, класса, группы в школе не оказалось. Занятия шли парами. Два курсанта и куратор. Расписание составлено так, чтобы никто ни с кем не встречался и не пересекался. А было их человек двадцать – представители Закавказья и Средней Азии. Армяне готовились для заброски в Армению, узбеки – в Узбекистан, азербайджанцы – в Азербайджан и так далее. Напарником Жоры стал замкнутый парень по имени Симон.
Симон был из семьи, в которой денег отродясь не водилось. Но желание разбогатеть было так велико, что для него не имело никакого значения – кому служить и что делать. Так он заявил Жоре, когда они, познакомившись, немного поговорили друг с другом. Больше Симон ничего о себе не рассказывал и Жору не расспрашивал ни о чем. Жора со своей стороны решил с первых же дней не разворачивать бурную деятельность, а немного осмотреться, понять своих наставников, их порядки, требования. Например, в школе было принято к концу занятий отчитываться перед куратором, о чем курсант беседовал со своим напарником помимо учебных разговоров. Чем подробнее и грамотнее по форме изложения был отчет, тем больше баллов начисляли курсанту. Естественно, все конфиденциально. Вообще, конспирация в школе находилась на самом высоком уровне. На таком же уровне – осведомленность кураторов о своих курсантах. Конечно же, профессиональной подготовке будущих шпионов уделялось самое серьезное внимание. Английские агенты с большим усердием обучали подопечных шифровальному делу и дешифровке, тонкостям вербовки, проведению тайниковых операций, фотоделу, радиосвязи, а также подрывной работе, уходу от наблюдения, поведению на допросах и многому другому. И все это по ускоренной программе, в течение шести месяцев. После напряженнейшего курса успешно завершивших учебу в Тегеране отправляли еще на полгода в Индию. Там они становились парашютистами. Уже после этого впереди у английских шпионов брезжили советские республики, где по милости Геворка Вартаняна их ждали красные контрразведчики с полными досье на каждого и фотографиями. Пока же «мистер Вартанян», выдержав вступительный экзамен, успел отсидеть одно занятие, на котором без лишних предисловий мисс Кейти прочитала лекцию по азбуке Морзе и работе ключом. «Запомните, – говорила она глядя в глаза Жоре, – главный враг разведчика – плохая память. Хорошая, тренированная память и внимательность – ваши верные друзья. Поэтому ничего не записывать! Все, что я буду вам говорить, следует запоминать. Итак, запоминаем: работа разведчика очень важна, но она ничего не стоит, если ее результаты не переданы своевременно в Центр. Еще не придумано более эффективного способа передачи информации на большие расстояния, чем работа на ключе в зашифрованном виде. Поэтому разведчик должен знать азбуку Морзе. Он обязан в совершенстве владеть мастерством радиста, а значит – научиться работать кистью. Вот, смотрите…». – Мисс Кейти красиво, подобно скрипачу, водящему смычком по струнам, «заиграла» кистью, имитируя передачу пока непонятных курсантам точек и тире несуществующему адресату. Несмотря на неприятное впечатление, которое мисс Кейти произвела во время вступительного экзамена, преподавателем и куратором она оказалась очень неплохим и умела наглядно и доходчиво объяснять довольно сложные вещи. В общем, после первого занятия Жора и Симон ушли, как здесь было принято, через задний двор, весьма довольные мисс Кейти и результатами занятий с ней.
Сама мисс Кейти позже в еженедельном рапорте о том же Вартаняне записала следующее: «…по уровню усвоения учебного материла значительно превосходит остальных курсантов. Характер уравновешенный, устойчив к стрессам, способен к интенсивной деятельности. Отличается хорошей памятью, интеллектом, исполнительной дисциплиной. Оптимист». Ей, правда, было невдомек, что благодаря этим качествам Вартанян за короткий срок смог выявить шестерых курсантов, раздобыть подробную информацию о них и много чего интересного о самой школе и педагогах. Весь собранный материал он передал в советскую резидентуру, что получило высокую оценку Ивана Ивановича Агаянца.
Став лучшим курсантом разведшколы, Жора старательно делился полученными знаниями со своими товарищами из «Легкой кавалерии». Получалось, что, преподавая им, он повторял и закреплял пройденный материал сам и мог поспорить, что истинный смысл поговорки: «Повторение – мать учения» значительно глубже, чем принято считать. Таким образом, с легкой руки Жоры на более высокий уровень поднялась подготовленность и его ребят, которые на глазах превращались в юных шпионов-профессионалов с британским уклоном. Прямо пропорционально их успехам стала сходить на нет эффективность работы школы. Сбрасываемые в советские республики английские агенты с пугающим постоянством оседали в казематах НКВД и либо не выходили оттуда никогда, либо появлялись вновь уже перевербованные советской разведкой. Англичане справедливо забеспокоились. В конце концов устроили курсантам серьезнейшую проверку, которую Вартанян прошел блестяще, без тени подозрений. Позже, когда, беседуя с ним, Иван Иванович спросил: «Амир, как тебе удалось так легко пройти проверку?», тот ответил: «Для начала убедил себя в том, что я настоящий английский агент. Когда сам поверил в это, убедить англичан было не трудно».
– Молодец, парень! – улыбнулся Агаянц.
– Иван Иванович, через месяц завершается моя учеба. Наш поток для прохождения курса прыжков с парашютом собираются на полгода отправить в Британскую Индию.
– Знаю. Но тебе туда не надо. Я думаю, что с разведшколой пора заканчивать.
– Совсем? Почему сейчас, а не раньше?
– Не раньше?.. Конечно, не раньше. Нам было важно выяснить подробности о школе, ее преподавателях, курсантах, целях и задачах. Понимаешь, о чем я говорю?
– Понимаю.
– Вот. Да и бросать учебу, завалив британцам все дело на полпути, не совсем было педагогично, я б даже сказал, не по-джентльменски как-то, – под конец пошутил Агаянц. – Все-таки через месяц дипломированным английским шпионом станешь.
– Не только я, но вся наша «Легкая кавалерия» смогла б выдержать выпускные экзамены, – решил поддержать хорошее настроение шефа Жора.
– Не сомневаюсь в ваших способностях, – посерьезнев, произнес Иван Иванович. – Амир, в донесении ты спрашиваешь разрешения на вербовку своего одногрупника Симона. Я посмотрел его досье. Кандидатура возражений не вызывает. Но ты понимаешь, что, будучи курсантом, сам не можешь этим заняться?
– Да, мы же обязаны отчитываться перед начальством в письменном виде обо всех разговорах в стенах школы. А за ее пределами курсантам встречаться друг с другом вообще строго запрещено. Если нас заметят хотя бы рядом – это исключение…
– Исключение из школы и отправка в «командировку» в один конец. Без обратного билета. Так что не спеши.
– Речь не обо мне, с ним поработает Гоар.
– Гоар? Интересно. Но очень опасно. Если она попадет в поле зрения кого-то из «школьников», ею заинтересуются…
– Мы справимся, Иван Иванович. Сопровождать объект и уходить от слежки, заметая следы, умеем не хуже англичан. Их методы нам знакомы.
