Санитарка, миновав несколько лестничных пролетов, спустилась на второй этаж, выкатила свою тележку в коридор и в конце увидела полицейского, стоящего у дверей в одну из палат. Подойдя к нему, сказала, что привезла ужин для больного. Взглянув на тарелки с кашей, страж порядка пропустил молодую женщину в палату, разрешив взять лишь тарелку с ложкой и стаканчик со сладким напитком. Тележку приказал оставить в коридоре. Санитарка вошла и, спиной прислонившись к двери, закрыла ее.
– Казанфар, – тихо позвала она. Парень даже не пошевелился. Лежа с закрытыми глазами, лишь простонал:
– Ммм, – и едва различимо произнес: – Люси, милая, ты… снишься мне?
– Казанфар, – повторила она, глядя на его забинтованную голову, и тут ее прорвало, – любимый мой, это я, да, Люси. Я не снюсь тебе. – Голос ее звучал негромко, но так выразительно, что Казанфар, кажется, слышал все, пусть и во сне. Не обращая внимания на предательские капли из-под век, что скатывались по щекам, Люси все еще стояла у двери, когда услышала голоса за дверью – строгий мужской и рассерженный женский. Первый принадлежал полицейскому, второй – она прислушалась – был также знаком ей… это была… точно, та фальшивая дамочка «из полиции»… Фируза. Она требовала, чтобы полицейский пропустил ее, а тот не хотел этого делать, ссылаясь на то, что у него приказ никого не пропускать. Фируза настаивала, что имеет право. Днем она уже была здесь. Тут стоял другой постовой, который без проблем пропустил ее.
– Я доложу обо всем вашему начальству, – уже теряя самообладание, достаточно громко произнесла Фируза.
Если б в это время в коридоре кто-либо был, он смог бы засвидетельствовать, что да, все именно так и произошло – дама незаметно достала что-то из своей сумочки и, подойдя вплотную к полицейскому, словно хотела обнять того, с большой проворностью воткнула в шею ему шприц. Тот, кажется, ничего не успел понять, лишь с силой оттолкнул от себя женщину и, «помолотив» воздух руками, как лопастями мельница, рухнул на пол!
Услышав грохот за дверью, все случилось достаточно быстро, Люси отошла в сторону от входа. И сделала это вовремя. В следующую секунду, достаточно лихо отворив дверь плечом, в палату вломилась взъерошенная Фируза. Она была похожа на фурию. Достав третий шприц, не глядя по сторонам, рванула к цели, которой являлся теперь Казанфар, и допустила главную в своей жизни оплошность. Почуяв неладное, не скованная в движениях бывшая танцовщица Люси ловко подцепила ногой ногу Фирузы, и та со всего маху грохнулась плашмя на пол. Шприц вылетел из ее руки и откатился как раз к кровати Казанфара. И тут Лили увидела Люси.
– Как это?! – непроизвольно воскликнула она, уклоняясь от полетевшего в нее стула. – Не может быть! Я ж убила тебя! Ты что, дрянь, не сдохла?!
– Так говоришь, из полиции? – Люси бросилась за стулом, подхватила и вновь замахнулась им. – Я узнала тебя, ты не полицейская, ты просто шлюха Майера!..
Не успела Люси опустить стул на голову Лили, как та, издав боевой клич, перекатилась на спину, изогнулась и, схватив свою противницу за ногу, резко дернула на себя. Люси упала на бок, но, смягчив падение руками, попыталась пнуть Лили ногой в лицо. Последняя успела увернуться, откинувшись назад, и заметила недалеко от себя валявшийся на полу шприц с морфием. Лили потянулась за ним, а Люси, не сумев во время схватить ее за руку, дернула ту за подол черного шелкового платья и оторвала массивный кусок ткани. Увидев обнаженные бедра и ляжки Лили, Люси с презрением рявкнула:
– Кто ж на выход носит ажурные трусы под шелком? Только проститутки!
– Тебе видней, – столь же ожесточенно рыкнула Лили и, изловчившись, нанесла удар подъемом ноги, попав точно в висок противницы. Бедная Люси ахнула и умолкла. Лили схватила-таки шприц, поднялась и шатающейся походкой направилась к постели Казанфара. «Этого – заколю, а эту – выкину в окно, с-сучку! Но прежде сниму с нее платье», – подумала попутно Лили. И тут же едва не заорала, как кошка, которой наступили на хвост! Она вдруг заметила, что на конце шприца… нет иглы! Кровь прилила к лицу! Чертыхаясь на фарси, Лили развернулась и, склонив голову, уставилась на пол в надежде найти эту чертову иглу! Щели между рассохшимися, давно не крашеными половицами местами достигали мизинца шириной. Даже думать не хотелось о том, что в какую-то из дыр могла провалиться злополучная игла. Лили тупо шарила глазами по доскам, щурилась, мысленно уговаривая ее отыскаться, и – о чудо! – нашла пропажу. Аккуратно, как миленькую, надев иголочку на наконечник шприца, направилась к Казанфару. Лили могла представить себе несколько вариантов жестокого убийства его и его шлюшки. И это вселяло в нее уверенность и прибавляло сил. Но как можно было предположить, что эта танцулька придет в себя, да еще окажется такой проворной, что внезапно накинувшись на Лили, схватит за волосы и, резко потянув вперед голову, нанесет ошеломляющие удары коленом в лицо!.. Однако Лили устояла, чтобы не рухнуть у ног своего врага. Шприц все еще находился у нее в руке. Направив его вперед, как винтовку со штыком пехотинец, она пошла в атаку на Люси, толком ничего не разбирая перед собой. Та схватила Лили за запястье и отбросила от себя. Когда последняя убрала руку от своего живота, с удивлением и ужасом обнаружила торчащий чуть выше пупка шприц! Поршенек был полностью утоплен в цилиндре!..
– Как это?.. Не может быть!.. – вытащив и отшвырнув от себя пустой шприц, Лили сделала несколько шагов назад, ударилась задом о подоконник и… перевалившись через него, выпала из открытого окна четвертого этажа. Громкий хруст от удара о бетонную плиту во внутреннем дворе госпиталя констатировал «смерть от несчастного случая». Так была впоследствии обставлена гибель «неизвестной посетительницы» руководством медучреждения во избежание лишних вопросов со стороны правоохранительных органов. К слову сказать, последние больших претензий к людям в белых халатах не имели и не стали проверять достоверность медицинского заключения.
Первое, что пришло в голову Люси, когда все закончилось, – это срочно разбудить Казанфара. Девушка хотела растормошить его, даже пошлепать по щекам ладонью, но вместо этого нежно гладила его кучерявые волосы. Все-таки травма головы – нешуточное дело. Не зря же ее перевязали доктора. Казанфар продолжал спать, не думая просыпаться. Очевидно, сказывались не только действия медицинских препаратов, но и положительные флюиды, которые исходили от Люси вполне осязаемо.
– Что делать?! – застучало в ее в висках. Она была близка к панике и, не совсем понимая зачем, встала, приоткрыла дверь и выглянула из палаты. В конце коридора, у стены, стояла каталка для перемещения сидячих больных. – Вот оно – наше спасение, милый Казанфар, – еле слышно произнесла она.
В белом халате и косынке санитарки Люси везла сидевшего в каталке больного, что, склонив голову набок, явно подремывал, к выходу из отделения. Ей было странно, что до сих пор не поднялся шум после падения из окна Лили.
И тут – началось! Сразу и на всех этажах! Дежурные врачи пытались куда-то дозвониться, медсестры побежали по палатам, спрашивая, все ли в порядке у больных? Мимо Люси по лестничному пролету вниз прогрохотали трое мужчин-санитаров с носилкой и женщина.
