– У вас полчаса, Шауб, чтобы разобраться и доложить. Разумеется, конфиденциально. Вы меня поняли?
– Яволь, мой фюрер.
– Исполняйте.
Начальник службы военной разведки и контрразведки адмирал Вильгельм Канарис был удивлен, когда его проводили в гостевую комнату, сообщив, что фюрер примет его через пятнадцать минут вместе с начальником Главного управления имперской безопасности СС и статс-секретарем имперского министерства внутренних дел Германии обергруппенфюрером Эрнстом Кальтенбруннером. Гитлер, не дожидаясь докладов, сам сообщил им новость и попросил высказать свои соображения. Новость была сенсационной: руководители трех стран – СССР, США и Великобритании собирались провести встречу в Тегеране.
– Что скажете? – посмотрел он на адмирала, который хоть и старался оставаться непроницаемым, но было видно, что удивлен осведомленностью фюрера.
Канарис переложил черную кожаную папку из правой руки в левую и произнес:
– Мой фюрер, сегодня поистине выдающийся день. Как вы знаете, сотрудникам абвера удалось расшифровать американский военно-морской код. Адмирал протянул Гитлеру листок. В шифровке говорилось, что в конце ноября Рузвельт планирует поездку в Тегеран для встречи с союзниками по коалиции.
– Да! Именно! Кальтенбруннер, что скажете вы?
– Нет оснований не доверять источнику. Наш агент Цицерон (Кальтенбруннер имел в виду камердинера английского посла в Стамбуле Эльяса Базна, сообщившего, что в последних числах ноября в Тегеране состоится встреча глав союзных государств) передает то же самое. Мой фюрер, у нас появилась великолепная возможность уб…
– Поручаю вам разработку операции по физическому уничтожению «тройки»! Захлопнуть тегеранскую мышеловку и разом ликвидировать всех! – Гитлер сжал кулаки и закрыл глаза, представляя себе головы поверженных врагов. Он не заметил, как перебил на полуслове Кальтенбруннера. После поражения под Сталинградом он стал более вспыльчивым в общении с генералитетом, считая многих из них выскочками и демагогами, неспособными решать назревшие задачи. Чего стоило предательство… да, предательство Паулюса! Зачем надо было присваивать ему звание фельдмаршала, когда тот попал в окружение! Чтобы он сдал армию и поднял руки перед русскими?! Предатели! Фюрер подошел ближе к Кальтенбруннеру: – Вы слышите меня? Немедленно приступить!.. Привлечь к исполнению Отто Скорцени!
Присутствовавший на совещании Юлиус Шауб внимательно проследил за тем, как секретарь Траудль Юнге оформила протокол произошедшего разговора, и остался доволен ее работой. Как и его фюрер, Шауб ни на минуту не усомнился в успехе грядущей операции. Скорцени не зря считался любимчиком Гитлера и баловнем судьбы. Знаменитый диверсант – «человек со шрамом» – не знал неудач. К тому времени на его счету были убийство канцлера Австрии Энгельберта Дольфуса и вызволение из плена дуче Италии Бенито Муссолини.
«Если за дело возьмется Скорцени, Москве, Вашингтону и Лондону самое время заказывать траурные марши по своим вождям! – заключил Шауб и у него загорелся взгляд от такой перспективы. – Поражение под Сталинградом, конечно, сказалось на здоровье фюрера, но не подорвало его воли к победе. Он по-прежнему способен принимать неординарные решения!»
– Эта затея никуда не годится. Мое слово – «Нет»!
– Ну почему? Почему ты считаешь меня ребенком? Я такой же боец, как и остальные ребята.
– Гоар, я не могу так тобой рисковать. Ну скажи, как ты заставишь его снять перчатку?
– Смогу, Жора, смогу.
– Нет! Если это Майер, а это на девяносто процентов Майер, он сразу почувствует неладное и что-нибудь с тобой сделает.
– Ничего он не сделает. Я девушка и найду нужные слова…
– Что?
– Все. Хватит спорить. Идем.
«Как я мог поддаться ей? Я же старше ее по возрасту. В конце концов, я ее командир!» – Жора ругал себя за то, что пошел на поводу у этой, по сути, девчонки. Но она имела над ним власть. Да. Эта светловолосая с косичками девчонка ему очень нравилась. И он ничего не мог с этим поделать. Спрятавшись на армянском кладбище у пустой землянки, где хранился рабочий инвентарь, Жора наблюдал за тем, как Гоар прошла мимо отмеченного колышками участка и направилась дальше, туда, где был похоронен Мурат. Они с Жорой пришли немного пораньше, чтобы осмотреться, прежде чем появится интересующий их «субъект». Вчера, когда Жора был здесь на похоронах бабушки-соседки, в могильщике он узнал «старого знакомого», а вернее, своего заклятого врага, которого считал исчезнувшим из города, – Франца Майера! Тот вновь всплыл на армянском кладбище в качестве копателя могил. Жора тут же через Колю дал знать об этом Агаянцу. Откуда у Майера эта страсть к армянскому кладбищу? Иван Иванович предложил Жоре еще раз удостовериться в том, что это Майер, прежде чем информация уйдет в Москву. Когда Жора об этом рассказал Гоар, она тут же вызвалась помочь. «Меня Майер не знает, – улыбнулась она, – мне это будет сделать легче». Визуально немца узнать практически было невозможно. Он умел мастерски перевоплощаться и активно пользовался этим. Единственно, как можно было узнать его наверняка, так это по примете – на безымянном пальце левой руки у него не хватало фаланги.
Прошло минут двадцать. Жора, лежа в высокой траве, услышал чьи-то шаги и поднял голову, чтобы посмотреть, кто это мог быть. И чуть не вскрикнул от неожиданности. Метрах в пяти спиной к нему стоял мужчина. Он приблизился к землянке, нагнулся, приподняв, потянул на себя небольшую покосившуюся дверь, вошел внутрь и вскоре показался со штыковой лопатой в руках. Вновь пройдя мимо Жоры и едва не зацепив того черенком, мужчина подошел к помеченному колышками участку, очертил полотном лопаты прямоугольник и начал копать. В это время на дорожке появилась Гоар. Жора наблюдал, затаив дыхание и готовый сорваться с места, как ветер, если потребуется защитить Гоар. Между тем девушка подошла к копавшему, что-то сказала ему. Тот отложил лопату. Минутку они о чем-то говорили, после чего Гоар вытащила из сумочки яблоко и протянула мужчине. Он снял перчатку и взял яблоко. На безымянном пальце левой руки… не хватало фаланги!.. Жору даже бросило в пот. Единственно, чего ему сейчас хотелось, чтобы Гоар побыстрее ушла оттуда. Но она, кажется, даже повеселела, заметив примету. И, сказав, по видимости, что-то приятное Майеру, даже помахала рукой. Тот тоже махнул ей в ответ и, сунув яблоко в карман, принялся дальше копать. Встретив Гоар уже за воротами кладбища, Жора с облегчением выдохнул и, обняв ее за плечи, спросил:
– Что ты ему сказала, что он так любезничал с тобой?
– Я ж говорила тебе, при желании девушка всегда найдет нужные слова, чтобы разговорить мужчину.
Услышав такое от девчонки, Жора не удержался, хмыкнул и значительно произнес:
– Ну, положим, Майера мужчиной не назовешь. Это изощренный и безжалостный убийца. Думаю, нам с тобой повезло, что все так прошло.
– Кстати, мы с ним говорили по-армянски, – улыбнулась Гоар и, немного сбив важность со своего кавалера, добавила: – Он неплохо знает язык в отличие от некоторых.
