– Смерть не станет тебе мешать, – произносит голос.
Сотис явился не в обычном облике, не таким, как его привыкли изображать люди. Я не вижу бога смерти, и если бы я даже мог его увидеть, я бы не захотел.
– Я помогу тебе, – говорит Сотис.
– Как? – спрашиваю я.
Я не слышу себя, но Сотис расслышал вопрос.
– Ты сдержишь слово, – отвечает он.
Мне кажется, что голос звучит в ушах. Неужели я начинаю сходить с ума? Я распахнул глаза.
Я лежал на полу. Ковер колол лицо. Я поднялся, свет от окон едва не ослепил меня. Я распахнул окно, вздохнул полной грудью, за окном по-прежнему падал снег. Я стоял в коридоре драконьего замка, в лицо дул зимний ветер. «Пора, – думал я, – пора сдержать слово». Я вздохнул и направился прямо по коридору. Я не знал, как устроен замок, но был уверен, что знаю, куда идти. Замок заполнили люди. Они были похожи на чародеев – пестрые балахоны сновали по замку, опираясь на посохи, и переговаривались между собой.
– Драконий герцог всегда умел устроить пышный прием, – произнес один.
– Да, – согласился второй. – Праздник рун удался. Жаль, в прошлом году пришел клан Воды и все испортил.
– Герцог не любит ссор, надеюсь, все обойдется, – заметил первый.
Другой пожал плечами.
– Вчера сюда прибыла княжна, – произнес он. – Она могущественный маг. Интересно будет посмотреть.
– Слышал, – кивнул первый. – Но то вечером, а сейчас я собирался на ярмарку.
– Пойдем, – согласился второй.
Вечером Дракон устраивает прием, на котором будет княжна. Я задумался. Нужно было торопиться. Я решил отыскать колдовскую башню, надеясь найти там Дракона или Сандру. Я шел, легко вспоминая дорогу. Проходя мимо балкона, я вдруг остановился, словно что-то заставило меня сбавить шаг. Я вдохнул сладковатый табачный дым. С балкона были видны далекие горы, похожие на замерзших великанов. Человек, которого я сначала принял за дозорного, был одет в балахон – такой же, как носят другие чародеи, гостящие в цитадели. Он стоял ко мне спиной, но я понимал, кто передо мной.
– Вот, значит, как, – раздался знакомый голос. – Далеко тебя завели следы, следопыт, – произнес человек, оборачиваясь.
Это был Равен, в руках у него был клинок.
– Ты говорил, что далек от богов, но с Сотисом ты поладил. – Он покачал головой.
– Сейчас у нас общая цель, – заметил я.
– Что за цель может быть у Смерти и смертного? – рассмеялся убийца, делая шаг на меня.
Я выхватил меч.
– Еще недавно я был преданным последователем Сотиса, – говорил Равен, – а теперь им стал ты. – Он пожал плечами. – Ты научился убивать?
Мы внимательно смотрели друг на друга, медленно двигаясь по кругу. Это походило на смертельный танец.
– Ни один из нас не отступится от своей цели, – сказал я, не сводя глаз с убийцы. – У меня слово – у тебя контракт.
– Ты прав, – согласился он.
Равен вздохнул. Серые спокойные глаза внимательно изучали меня.
– Покончим с этим, – произнес я, вставая в боевую стойку.
– Согласен, – произнес убийца, пряча трубку.
Резкий рывок – Равен оказывается возле меня. Я едва успеваю парировать удар. Убийца давит плечом, я, стиснув зубы, отталкиваю его. Он, пошатываясь, медленно отходит в сторону.
– Контракт – дело принципа, Айгнар, – говорит Равен. – Ничего личного.
Я покачал головой, рассекая воздух. Убийца ловко отскочил в сторону.
– Ты стал злее, – заметил Равен. – Что такого в этой княжне? – бросил он, парируя удар.
– Что такого в гильдии убийц? – ответил я.
Равен усмехнулся, рассекая воздух у моего лица. Он попытался уколоть меня в грудь, но не дотянулся. Я бью с разворота, высекая искры. Скрестились мечи, никто из нас не собирается уступать. Убийца пинает меня по ноге – я спотыкаюсь, бьет в грудь – лезвие сверкает у моего горла. Отскочив в сторону, я рассекаю ему плечо. На балахоне проступает алое пятно.
– Ловко. – Равен усмехается.
Я слишком близко подхожу к краю балкона. Взмах меча – я едва не срываюсь вниз. На руки мне падают алые капли, чувствую жгучую боль. Я провожу ладонью по щеке.
– Шрамы украшают, – говорит Равен, размахивая мечом.
Отходя от края, двигаюсь навстречу убийце. Отбиваю удары – они сыплются градом, сталь выплевывает искры. Мы выполняем разворот, теперь убийца стоит ближе к краю. С силой бью по клинку – оружие выпадает из рук противника. Колю в грудь. Убийца зажимает рану. Равен смотрит на ладонь – она у него в крови. Он сжимает пальцы в кулак. Отталкиваю его, он падает на пол, он на краю.
– Заканчивай, – спокойно говорит убийца.
Он морщится, пытаясь остановить кровь. Глаза горят, распаленные битвой.
– Я не убийца, – отвечаю я, убирая меч в ножны. – Я отведу тебя к Дракону, он поступит по справедливости.
– Смешно, – горько усмехается Равен. – Для таких, как я, нет справедливости. И да, – он вздохнул, – научись добивать.
В груди я чувствую острую боль. Я смотрю на пробитую броню – из груди торчит метательный нож. Я медленно опускаюсь на землю, дышать становится тяжело.
– Ты не научился убивать, – усмехается убийца.
Он закуривает трубку, кашляет. Тонкие губы дрожат, он опускает руку, кровь заливает балахон. Я вдыхаю дурманящий аромат, мои веки смыкаются. Мне кажется, будто я погружаюсь в сон. «В беспробудный сон», – приходит последняя мысль, растворяясь в сладковатом дыме.
Глава 41
Я лежу на полу, глаза закрыты. Голова пуста – мне кажется, я забыл, как думать. Есть лишь воспоминания. Весь поход, каждый пройденный шаг и каждое произнесенное слово я вижу и слышу, словно наяву. Я помню крепость Хохотуна и помню, как Сандра пытается открыть портал. Я помню острое лезвие, едва коснувшись которого моя ладонь становится красной от крови. «Этот меч магический, – сказала тогда княжна. – Ты только что связал себя с ним». Тогда я не понял смысла этих слов. Но сейчас, когда жизнь покидала меня, я слышал голос. Голос, что звучал у меня в ушах на протяжении всего похода. Голос клинка – волшебного подарка мага. «Я закончил свою службу», – в последний раз говорил клинок.
«Двум смертям не бывать…», – подумал я и распахнул глаза.
Я по-прежнему находился на балконе. Не в силах подняться, я лежал и смотрел на горы. Великаны спали, укрытые снежным одеялом, вечный их сон никем не потревожен. Я посмотрел на убийцу. Его рука оказалась на самом краю, он зажимал в кулаке курительную трубку. Она выпала из ослабевших пальцев, и, затухая, полетела вниз. Рядом со мной лежал окровавленный метательный клинок. Рана на груди затянулась, только пробитая броня напоминала об ударе. Я провел по лицу: вместо свежей раны – старый шрам. Я вздохнул, поднимаясь. В руке зажат обломок чудесного меча. Стальное лезвие разлетелось на осколки. Я присмотрелся, но не увидел в них отражения. По привычке спрятал обломок в ножны.
