– Артем Валерьевич… Может, вам кофе или чаю?
– Тина, – хрипло произнес Артем, – ты что читаешь?
– Как что? – опешила Тина. – Переписку вашей подзащитной. Этой Лизы с ее мужем. Вы же сами мне дали прочесть вслух. Сказали – глаза болят на экран смотреть.
– Я сказал? – Артем пытался понять происходящее. – Я сказал… Глаза болят? Да, наверное, болят… Наверное, я задремал. Извини. А откуда у меня эта переписка?
– Вы, Артем Валерьевич, как из больницы выписались, так просто еще в себя не пришли. Вам доктор что сказал? Покой! А вы? Пришли на работу. Вам бы полежать…
– Тина, откуда у меня переписка? – раздраженно повторил Артем, массируя пальцами виски.
– Не у вас, а у меня. Это я… точнее, не я, а мой друг взломал ящик с перепиской, на который вы намекнули. Не помните? Вы еще сказали, зачем покупать то, что можно взять и так?
– Я сказал??? Тина, принеси мне кофе. Покрепче. И шоколад. Принеси шоколад.
– Я мигом, Артем Валерьевич!
Рыжее солнце волос Тины прочертило в воздухе траекторию и скрылось за дверью.
Артем тяжело вздохнул. Продолжая массаж больной головы, он только сейчас увидел принесенный Тиной большой почтовый конверт, лежащий перед ним на столе. Это был обычный конверт формата А4, но надпись на нем была необычна:
«Коллеге, с приветом из прошлого».
Глава 25
Тина принесла кофе. Поставила перед Артемом, развернула к нему надписью «I prefer rich clients» (Я предпочитаю богатых клиентов – англ.). Артем привез эту кружку из Лондона, купил в магазине на Флит Стрит, рядом с Высоким судом.
Повращав кружку, задумался.
– Тина, принеси мне еще кофе. С молоком. Этот оставь… – Артем остановил руку Тины, потянувшейся за кружкой, чтоб забрать.
Артем сделал глоток. Кофе он пил редко, доктор запретил из-за давления, но вкус обожал.
Тина вошла снова. Поставила на стол такую же белую кружку, надписью к Артему не развернув.
Артем осторожно взялся за ручку и повернул сосуд против часовой стрелки. Прочел:
«In the end things will mend» (В конце концов все уладится – англ.).
– Перемелется – мука будет! – вслух прочитал Артем русский эквивалент пословицы.
Тина улыбнулась.
– Я помню. Вы эту кружку для клиентов привезли. Я кофе в ней им подаю.
Артем отхлебнул кофе из второй кружки под подозрительным взглядом Валентины.
– Тина, это послание кто принес? – спросил Артем, указывая на конверт.
– Курьер, – ответила Тина, мельком взглянув на стол.
– Что за курьер? – сурово спросил Артем.
Тина надула губы:
– Курьер как курьер. Обычный. Что-то не так?
– Спасибо, Тина, – сказал Артем, вскрывая конверт.
– Спасибо, Тина, – повторил он с нажимом, видя, что Валентина не уходит.
Рыжее солнце, обиженно вздохнув на прощание, скрылось за дверью.
Артем извлек из конверта два стандартных листа бумаги – один, исписанный чернилами, другой – вышедший из стандартного принтера. При одном взгляде на письмо «из прошлого» стало понятно, что писали его в стиле писем начала ХХ века: почерк был слишком изыскан, а сквозь полотно букв гордо заявляли о себе твердые знаки, которые уж давно не применялись в таком количестве.
«Дорогой мой Артемъ Валерьевич!
Если Вы читаете это письмо, значитъ, вся наша более чем вековая эстафета удалась, а встреча во сне – залогъ встречи наяву, порукой чему была наша Вера. Иначе я зря это пишу – но что же, мало ли какие усилия люди прилагали напрасно или даже с результатами, прямо противоположными желаемымъ.
Пусть мой почеркъ и моя подпись, образцы коих, смею надеяться, сохранились в Вашем времени и доступны Вамъ лично, будут гарантией подлинности обращения к Вамъ Вашего современника, по понятнымъ причинамъ не знакомого мне лично, но исполняющего мою волю и следующего предписаниямъ долга, превосходящего масштабы частной человеческой судьбы. Надеюсь на Ваше участие в нашемъ общемъ деле – хотелъ написать «посильное», но возможно, и выше сил Ваших, потому что мы точно не знаем границы своих возможностей. Удачи Вамъ и Господь с Вами».
Внизу пожелтевшего листа стояла подпись Анатолия Федоровича Кони. Артем взял второй лист.
«Уважаемый Артем Валерьевич! Обращаюсь к Вам по поручению известного Вам лица; знание моего имени может принести Вам только лишние неприятности.
Теперь о самом главном. Я получил некую вещь, которая предназначается Вам. Вам надлежит как можно скорее дать объявление в электронную газету “Из рук в руки” о том, что Вы готовы продать “Антикварный серебряный колокольчик из чайного набора 1907 года. В хорошем состоянии”.
Оставьте в объявлении Ваш телефон, мой поверенный выйдет с Вами на связь. Он скажет, что готов купить Ваш антиквариат за 333 рубля. Так Вы узнаете, что это мой человек. Дайте ему 500 американских долларов, и он Вам отдаст вещь».
Артем постоял немного, затем понял, что ему нужно просто пойти домой, подышать арбатским воздухом по дороге, а дома налить себе выпить и лечь спать. Чтобы проснуться уже не в прошлом веке, а, как обычно, в своей квартире, заполненной утренними московскими уличными звуками и бесшумной связью со всем миром через wi-fi-интернет.
Артем вышел в приемную – Тины на рабочем месте не было. Он вышел из офиса, прошел кусок Нового Арбата, не ленясь задирать голову для обзора книжек-высоток и рассматривая их с удовольствием после своего экскурса в Питер прошлого столетия. У кафе «Шоколадница» Артем нырнул в проем между магазинчиками, спустился по ступенькам и пошел по Серебряному переулку в сторону старого Арбата. Проходя мимо здания Московского управления Следственного комитета, он, как обычно, замедлил шаг, вглядываясь в снующих у входа людей и ища знакомые лица. У правого крыла здания, во внутреннем дворике, который прекрасно просматривался сквозь решетку забора, была расположена курилка одновременно с турником и брусьями для занятий спортом. Курилка была занята чаще, чем спортивные снаряды; на брусьях следователи замечены ни разу не были, а вот в курилке народ сиживал. В этот раз на лавочке расположились двое, на остановившегося напротив них Артема поглядели укоризненно: видимо, он помешал их важной беседе по поводу сложного уголовного дела. Артем пошел дальше. Пересекши Старый Арбат с его броуновским движением разномастных туристов и режущими толпу уличными зазывалами, Артем оказался у своего дома.
Долго искал ключи, роясь в портфеле и сетуя, что не проверил их наличие еще в офисе; наконец, найдя, вошел в подъезд, поднялся по лестнице на свой этаж, открыл дверь.
С первого взгляда стало очевидно, что сегодня спать не получится.
Мебель в квартире была опрокинута, все шкафы открыты, полки очищены, их содержимое – от книг до осколков посуды – валялось на полу. Досталось даже шторам, которые были сорваны с карнизов, отчего окна нервно таращились на вошедшего Артема пустыми глазницами рам.
