Артем потянулся к телефону, чтобы набрать «02».
В момент нажатия кнопки «Вызов» дверь позади Артема скрипнула. Он попытался обернуться на звук, но не успел. Что-то тяжелое, опустившееся на голову, отозвалось чуть слышным эхом от голых стен квартиры. Этого звука он уже не услышал.
Глава 26
Сознание вернулось к Артему гудящей болью ушибленного затылка. Не стал открывать глаза, прислушался к своему телу. Голова трещит – приложились, видимо, к ней прилично. Руками к затылку потянулся, но не смог: руки за спиной связаны. Пошевелил ногами – не вышло. Примотаны к чему-то, от щиколоток почти до коленей. Артем понял, что сидит. Вероятно, на стуле. Попробовал привстать: пояс тоже зафиксирован, ступни опору хоть и чувствуют, но разогнуть ноги в коленях не выходит.
Подождал, пока приступ головной боли пройдет, попытался подпрыгнуть вместе со своим «троном»: бесполезно, стул к полу намертво привинчен.
Рот заклеен липкой лентой, крикнуть не получится. Артем замычал и открыл глаза. Картинка не изменилась – темно.
«Многовато спецэффектов для нескольких дней», – подумал Артем, несмотря на головную боль, совершенно ясно.
Его сознание в последнее время достаточно натренировалось, так что нынешнее положение похищенного и заточенного невесть где Артема воспринималось как нечто обыденное, абсолютно логичное и вполне объяснимое по сравнению с колдовской порчей и перемещением во времени.
«По какому-то из дел… Стараются… Кто? И зачем? Тамбовские? За ту историю с землей? Нет, те скорее башку бы проломили адвокату, и все дела…
Кто же? Эти – по поводу колбасного завода? Что колдуна подослали? Та же история, зачем я им привязанный сдался?
И все же кому-то нужен. Именно привязанный. Что сделать-то надо? Или что рассказать? Или обычная тема похищения состоятельного человека? А кто за меня выкуп платить будет? Я сам? Побогаче граждане найдутся, чего адвоката-то похищать? Вскроется история, поймают похитителей, ни один адвокат защищать не возьмется. Зачем это все?
ФСБ? Не их стиль. Просто бы пригласили сначала куда следует, записи бы прокрутили, сотрудничество предложили. Интеллигентная публика…
Черт… Ну, как вариант. Кореяне. Ищут кадильницу. Я же хранитель… Смешно… Бред продолжается. Никуда я не перемещался, никакого Кони не встречал, лежу себе такой аккуратненький в искусственной коме, мультики смотрю приключенческие. Том и Джерри 18+…»
Размышления Артема прервал посторонний звук. Будто шаги приглушенные, как будто через дверь, а не сквозь стену послышались. Минута прошла, замочная скважина защелкала поворотами ключа.
Свет больно уколол глаза, Артем зажмурился.
– Артем Валерьевич? – раздался чей-то низкий голос.
Сквозь щелки приоткрытых с большим трудом век Артем попытался разглядеть говорившего.
– Простите за столь бесцеремонное приглашение для беседы. Виновные в таком отношении к вам понесут наказание. Не беспокойтесь.
Глаза Артема привыкли к свету, он смог оглядеться. Комната, где он находился, представляла собой квадратное помещение со столом в центре и четырьмя стульями вокруг, на одном из которых Артема и обездвижили. Напротив Артема висело на стене зеркало, большое, почти во всю стену, как в допросных кабинетах голливудских фильмов про честных полицейских.
Вежливый собеседник представлял собой двухметрового, не меньше ста сорока килограммов весом, персонажа, словно вышедшего из комикса. Широченные плечи подчеркивал индивидуальный костюм от Brioni, белая рубашка, явно сшитая на заказ в том же ателье, не предусматривала галстука из-за объема мощной шеи, на которой поблескивала изящная золотая цепочка. Лицо исполина было воплощением супергероя: широкая нижняя челюсть, пухлые губы, мясистый нос и на удивление умные глаза, выразительность которых подчеркивали дорогие очки в узкой прямоугольной оправе.
Внешность этого человека не пугала, а завораживала. Казалось, это или Капитан Америка, одевшийся для гала-ужина, или русский богатырь Алеша Попович, принятый на службу в ФСБ.
– Не стоит… Мне даже приятно. Чем обязан? – попытался пошутить Артем, когда супергерой освободил ему рот.
Убивать его сейчас не будут точно, а вот присутствие духа в таком положении продемонстрировать всегда полезно.
– А вы шутник, Артем Валерьевич, – улыбнулся Глыба, которому Артем уже мысленно дал прозвище. – В вашем положении не каждый отважится шутить.
– У меня просто трудный день сегодня. Не приемный…
Артему почему-то понравился Глыба. Несмотря на головную боль и искреннюю привязанность к стулу, Артем понимал, что сейчас его положение может улучшить только расположенность этого странного собеседника.
Глыба улыбался. Ему тоже нравился Артем.
– Меня зовут Анатолий… Анатолий Александрович. Можете обращаться ко мне просто Анатолий, мы с вами почти ровесники. Давайте-ка я вас развяжу, вам наверняка неудобно.
Очевидно, что детина в полтора центнера не опасался стукнутого по голове Артема, который был точно на одну треть менее габаритным.
Глыба скомкал остатки ленты, снятой с Артема, в большой липкий комок и продолжал его совершенствовать, формируя шар своими толстыми пальцами.
Артем смотрел на кисти Анатолия Александровича и понимал, что каждая из них, сжатая в кулак, представляет серьезное оружие.
«Такой даст по роже – голову, как сваркой, срежет», – подумал Артем и потер липкие от клея запястья.
Глыба, скомкав, наконец, шар из липкой ленты, определил его на стол перед собой и философски заметил:
– Вот пример силы тяготения, основной силы в природе. Мимо муха пролетит – приклеится, если присядет. Так и мы живем себе на Земле, как приклеенные мухи. Вроде и летать умеем, а дальше своей скомканной из скотча ловушки не летаем. И о всяком дерьме думаем…
– Мы покоряем глубины космоса. Разве нет? – Артем понял, что Глыба настроен на долгий разговор, раз уж издалека начал.
– Покоряем… Но не глубины. Муха научилась отрывать лапки от своей Земли-ловушки, чтобы снова на нее возвращаться. Пока мухи о дерьме думать не перестанут, так и будут летать вокруг да около.
– Как же перестать думать о дерьме? – поинтересовался Артем. Беседа хоть и была странной и в весьма специфичной обстановке, но Артема все больше забавляла.
– Да просто, – ответил Глыба. – Просто не думать, и все. Ведь очевидно, что мир состоит из того, о чем думаешь. Думаешь о дерьме – вот оно и приплывает, и, кроме дерьма, вокруг ничего и не увидишь. Вы же теперь в курсе, из чего соткан мир, правда, Артем Валерьевич?
– С чего это я должен был переродиться из мухи и понять это, Анатолий Александрович? – Артем не понимал, к чему клонит Глыба.
– С того, что вам на хранение досталась одна вещица, которая к мухе точно никогда бы не попала. Не по статусу, – в голосе Анатолия Александровича зазвучали стальные нотки.
