– Вы упомянули в своем заявлении Светлану. Это сожительница Николая. Она могла быть причастна к вашему отравлению? Это она, по-вашему, агент Свеча, раз уж Николай – Евнух? – спросил пытливый Иван Иванович.
– Она могла, конечно… Но, скорее всего, не причастна.
– Почему?
– Потому что она сидит сейчас в моем офисе и боится. Была бы причастна, не сидела бы, – ответил Артем, вглядываясь в серые глаза оперативника, стараясь разглядеть там его истинные намерения.
«С чем он пришел? Выведать, что мне известно, и, если что – разложить на атомы, как своего коллегу Глыбу? А Светлана? Они ее все равно найдут, лучше ее выдать им сегодня, тогда есть шанс, что поживет еще. Все-таки – официальная встреча в офисе у адвоката, какой-никакой, а элемент безопасности в этом есть», – так думал Артем, проникая взглядом сквозь узкие хрусталики глаз собеседника в его мысли.
Но Иван Иванович их надежно будто за стальными шторами спрятал, так что Артем напрасно напрягал зрение.
– Это хорошо, что она у вас. Не надо искать. Вы дадите мне возможность с ней побеседовать?
– Да, конечно! Всегда рад помочь вашему ведомству. Видите, не зря меня пригласили в ваш Общественный совет, – Артем натянуто улыбнулся.
– Я вам об этом как раз и говорю, – исключительно вежливо произнес Иван Иванович. – Вы позволите?
Он вынул изучаемый Артемом листок из-под его ладони.
– Да, конечно, но вдруг я что вспомню? Можно мне сделать копию? Я вам сразу тогда сообщу, – Артем надеялся оставить каракули Глыбы у себя и еще немного поразмышлять над ними.
– Нет, к сожалению, пока нельзя. Придете для дачи объяснений по проверке вашего заявления или на допрос по делу об убийстве Агаркова, попросите у следователя. А я, увы, не в полномочиях. Но, я уверен, у вас хорошая память на документы. Вы же хороший адвокат? Все говорят – да. А у хороших адвокатов прекрасная зрительная память на документы. Из опыта знаю.
Иван Иванович дружески улыбнулся.
– Ладно, я постараюсь не забыть детали, – Артем улыбнулся в ответ. – Давайте я вас представлю Светлане. И дам вам переговорную для общения. Всегда рад помочь.
Артем был сама любезность.
Проводив оперативника общаться с перепуганной Светкой, Артем вернулся в кабинет и быстро набросал на бумаге только что виденный вещдок. Склонил над получившимся голову.
«Итак, с агентом понятно… “Свеча” – Светлана. О совпадениях – очевидно, залез в “Избранные речи” Андреевского. Сравнил. Как он догадался, где искать? В интернете по ключевым словам, фразам… Ключевая фраза… Артем, брось, сейчас не до этого».
Артем тряхнул головой, словно пытаясь выбросить из нее эту несвоевременную идею о ключевой фразе.
«Итак, Кони – Персона “А”. Вероятно, хранитель. Защитник Вульф под вопросом. Глыба явно вычислял, кто защитник? Листок этот ведь не за один день нарисован. Пробил контакты Лизы, через ателье нашел одного потенциального адвоката. Какой-то Малугин. Низкий процент вероятности. Пробил контакты Лизы из телефонной книги. Там Кременецкий. Конечно, небось, посмотрел с ним переписку, понял, что Павел помогал девушке, сделал вывод, что и в этот раз поможет. Аналитик-очкарик весом в полтора центнера, надо же! А Павел и действительно помог, нашел меня».
Артем вспомнил тот звонок Павла с просьбой помочь несчастной, но очень хорошей девушке.
«И тут мне Глыба присвоил большой процент вероятности. Тоже объяснимо: Павел – друг, я ему не откажу, тем более Павел и гонорар оплатит, парень не бедный.
Молодец, Анатолий Александрович! Прочел, небось, где-нибудь мою анкету в соцсетях, что “хобби – антикварные книги”. Труда не составило догадаться какие. Конечно, юриспруденция. А значит, Кони и Андреевский на моей полке стоят.
Что такое ТВС? Вероятность обнаружения ТВС… ВС – Верховный суд? Нет. Возврат средств? Артем, прекрати, отключи голову, включи воображение. О чем речь? Вероятность обнаружения ТВС, далее вероятность появления Хран. Хранителя? Ну да, может появиться хранитель, с вероятностью 60 %. Но его появление можно ускорить. Агент Евнух. Евнух-Николай меня отравил. И я отправился к Кони-хранителю, в его время, в тело человека, близкого к Хранителю, в тело его помощника, который был в ситуации, схожей с моей на 85 %. То есть меня ускорили…Точнее, как того терминатора, отправили в прошлое, чтобы изменить будущее… А ТВС – это? Что он говорил тогда в допросной…»
Артем напряг память, вспоминая его первую встречу с Глыбой. От яркости картинки заныли перетянутые скотчем запястья и лодыжки, почудился вкус клейкой ленты на губах.
«Он говорил про Бога, сотворение мира, кадильницу… – Артем вспоминал: – “Бог больше с нами не говорит… Дал нам заповеди, законы, живите, мол…” И еще сказал про реперные точки. Т – это Точка! Точно! Глыба сказал: “Он расставил точки восстановления справедливости, вроде как реперные точки во времени и пространстве. Вот вокруг них все и крутятся…” Вот оно! ТВС! Точка Восстановления Справедливости! Ситуация с Вольфрам и Андреевским. И ситуация с Вульф. Вероятно, это дело Лизы – и есть ТВС! И я не избран Богом для хранения важного символа веры и власти, я просто оказался в ТВС, вероятность моего возникновения была ускорена. Глыба вычислил ситуацию, а не меня. А меня он, по сути, создал сам. Для чего? Очевидно, ему нужна кадильница. Где она – они не знают или добраться не могут. Но вычислить следующего – чистая логика или даже математика».
Артема очень позабавила мысль о том, что он не избран Всевышним для выполнения почетной миссии поддержания мирового порядка, а назначен обиженной оппозицией в лице подполковника российской спецслужбы!
«И такого гениального парня просто так взорвали? Только потому, что я донос написал? Кто? И как он такое мог позволить с собой сделать?»
С этой мыслью Артем вышел из кабинета, подошел к переговорной и, приоткрыв дверь на щелочку, попросил беседующего с явно успокоившейся Светланой Ивана Ивановича выйти на секунду.
– Иван Иванович, у меня к вам вопрос. Взорвали машину Глы… Агаркова. Он же один не ездил. Погибли оба – водитель и он? Тела опознаны?
– Генетики сейчас работают. Там мало что осталось. Но, вероятнее всего, в машине были именно те двое: Агарков и его водитель. Мы обнаружили частицы одежды, так что по ткани можно будет определить, ну и по генетическому материалу, само собой…
– «Бриони», значит… – задумчиво сказал Артем.
– Что, простите? – переспросил Иван Иванович.
– Я говорю, Агарков носил «Бриони». Так что точно… если ткань «Бриони», точно он. Даже ДНК не надо собирать, – задумчиво поделился сведениями Артем.
– Стандартная процедура. Найдем ДНК, значит, человек юридически умер. Со всеми вытекающими…
– Ну да, ну да… Умер, значит, умер. Жаль, не сможет вам дать пояснения… Очень жаль… Очень… – Артем криво улыбнулся.
Глава 40
– Кони говорил: «Не суда бойся, бойся судьи!» – сказал профессор Красевич, прихлебывая ароматный зеленый чай в кабинете своего ученика.
