– Не желаю этого слышать. – Броди протестующе поднял руку. – Отвали от наших спонсоров, Джонсон. Займись другим. Ищи тело того торчка, Гролша, пропавший отчет или нормальные улики, а не строй версии на идиотских догадках. И если вы не перестанете заниматься ерундой – вы оба! – я сниму вас с расследования.
Выйдя из кабинета, Гудман рванул по коридору, словно стремился побыстрей избавиться от Джонсона.
– Я не отказываюсь от своих слов! – рявкнул тот ему в спину. – Ты слеп, потому что она тебя охмурила! А ты спроси ее про роман бывшего мужа!
Лу толкнул вертушку дверей и направился к парковке.
– Спроси ее о романе мужа, – повторил Джонсон, не отставая от напарника. – Что, кишка тонка? Эту ночь ты провел с ней?
Гудман понимал, что это всего лишь предположение. Именно поэтому не удостоил толстяка ответом и сел в машину.
– Что, успел залезть ей под юбку, а про мужа спросить боишься? Да она играет тобой. Открой же глаза!
Гудман завел машину и резко нажал на газ. Только проехав три квартала, он прижался к обочине, чтобы перевести дух. Поведение Джонсона взбесило Лу сверх меры, однако влечение к Никки Робертс, судя по всему, было слишком очевидным, если напарник так быстро его раскусил.
В одном Мик был прав: Лу становился таким же предвзятым, как и напарник, только со знаком «плюс». Что, если сближение с Никки окончательно лишит его способности рассуждать здраво?
Гудман попытался бесстрастно проанализировать рассуждения Джонсона. Дуглас Робертс изменял жене, и, узнав об этом, Никки подстроила аварию и каким-то образом уничтожила все улики. Похоже ли это на правду? И могла ли навязчивая мысль об изменах свести Никки с ума и толкнуть на убийство пациентки? А затем и Трея Реймонда, кстати.
Гудман потер кулаком подбородок. Он не сомневался, что Никки никак не связана с двумя убийствами. Да, он был в этом уверен… или хотел быть уверен?
Версия Джонсона была слишком надуманной, изобиловала нелепостями и нестыковками, и в ней недоставало фактов.
Кем же была таинственная русская любовница Робертса?
И почему даже ее имя не упоминалось в «Новостях»?
Как вышло, что, рассказав о ДТП, в котором погиб муж, Никки ни словом не обмолвилась об этой женщине?
«Да она играет тобой!»
Слова Мика рефреном звучали в голове.
Вопреки голосу рассудка, Гудман набрал номер Никки Робертс.
В приглушенном свете концертного зала Никки увидела, что на экране мобильного высветился номер детектива Гудмана. Она нажала «отклонить вызов», выключила телефон и убрала его в маленький черный клатч для выходов, одернула длинный подол черного платья с открытой спиной и расправила плечи. Дорогой элегантный наряд вызывал одобрительные мужские взгляды и недовольные женские.
Двухчасовой концерт подходил к концу. Никки никогда особо не увлекалась классической музыкой, однако та сила и страстность, с которой играла Анна Бейтман, могли свести с ума даже неискушенного слушателя. Казалось, с первой ноты весь зал затаил дыхание, слушая музыку, льющуюся и из-под ее смычка.
Никки думала, какой невероятный талант пропадет, если Анна все-таки вернется к своему властному супругу. Заточенная в золотой клетке, она потеряет свободу, потеряет себя.
Миссис Робертс вздохнула. Как часто люди, находясь во власти эмоций, творят глупости. И вчерашний случай с самой Никки – прекрасное тому подтверждение. Напилась с детективом, который расследует страшные убийства! Напилась так, чтобы едва не переспала с ним!
«Это была не я, – думала Никки. – Я же не такая. Я не напиваюсь в баре! Я не поддаюсь влечению бездумно и без оглядки».
Впрочем, последние месяцы Никки только тем и занималась, что совершала не свойственные ей поступки. Например, сегодня потратила тысячу долларов на платье для единственного выхода в свет. Этим нарядом она хотела впечатлить свою пациентку. Интерес к Анне казался миссис Робертс странным и необъяснимым, но желание спасти бедняжку зашкаливало. Пожалуй, теплые отношения с Анной были единственным светлым пятном в мрачной жизни Никки последние полгода. Эта нежность и трепет помогали ослабить гнев на покойного мужа.
Дуглас был мертв, но не забыт.
Анна отняла скрипку от лица и опустила подбородок. На несколько секунд в зале установилась оглушительная тишина, а затем публика взорвалась аплодисментами. Люди вставали и кричали «браво!». Несмотря на пульсирующую боль в висках – остатки утреннего похмелья, – Никки ощутила невероятную гордость за свою талантливую пациентку. Анна поклонилась. В свете рамп она казалась еще более худенькой и бледной. Простое серое платье, белая кожа и забранные в пучок волосы делали ее похожей на фарфоровую статуэтку.
«Ей нужна моя защита. Моя профессиональная поддержка и советы. Я не должна ее подвести».
Показав специальный пропуск, Никки пробралась за сцену и стала ждать Анну у двери гримерной.
– Ой, привет! – Анна неловко обняла миссис Робертс. На лице было такое смущенное выражение, словно визит Никки стал для нее полнейшей неожиданностью. Довольно странная реакция, учитывая, что накануне Анна всячески уговаривала ее прийти на концерт и выдала пропуск за кулисы. – Рада, что тебе удалось выбраться.
– Я не могла пропустить твой концерт. Я же обещала.
– И как тебе? Понравилось выступление? – взволнованно спросила Анна.
– Ты была невероятна! – искренне ответила Никки. – Меня словно закружил водоворот эмоций, да и остальных зрителей тоже.
– В самом деле? То есть я неплохо играла?
– Что значит «неплохо»? Я же говорю, невероятно!
– Уверена?
Порой Никки казалось, что пациентка манипулирует ею, пытаясь заслужить похвалу: специально разыгрывает роль жертвы, доказывая, что не проживет без поддержки. Впрочем, сейчас Анна выглядела вполне искренней. Но как можно сомневаться в своем таланте, если всего минуту назад стихли восторженные овации?
Возможно, Анне было недостаточно восторга безымянной толпы. Возможно, ей требовалось только восхищение Никки Робертс.
– Очень мало кто наделен таким даром, как ты, Анна. Да будь у меня хоть толика твоего таланта, я бы выходила на сцену каждый день, возомнив себя гением.
Анна засмеялась.
– Ерунда! У тебя другой талант: талант чувствовать людей. – Она обвела Никки восхищенным взглядом. – Потрясающее платье! Ты очень красивая.
Комплимент оказался неожиданным, и Никки внезапно покраснела.
– Благодарю. Ты тоже.
Разговор прервал стук в дверь, а затем в гримерную ворвался молодой человек с таким огромным букетом белых роз, что едва прошел в проем. Весил букет, должно быть, тонну, потому что парень тяжело отдувался.
– Это для вас, мисс Бейтман, – произнес он и почти уронил букет на пол, не в силах больше держать. – Мои поздравления. – И он протянул ей маленький конверт.
