Никки припомнила слова Анны, что ее муж настоящий филантроп и что в его прошлом была какая-то грустная тайна.
– Торговля недвижимостью – его любимая игра. Ему нравится покупать, продавать… плюс это прекрасное прикрытие для производства кокаина.
Дерек рассказал, что Родригес делает щедрые пожертвования в фонды муниципальных властей, включая полицейское управление. И речь шла не только о Мексике, но и об Америке.
– Он дружит со всеми, он везде герой. Даже те, кто знает об источнике его богатства, предпочитают видеть в нем безгрешного бизнесмена и благородного человека. Только прочувствуйте великолепие его замысла! Луис Родригес никогда не сует взятки мелким чиновникам и судьям. Он просто спонсирует фонды, которые их кормят. Это великий манипулятор.
Никки была задумчива. С одной стороны, ей нравилось думать, что она оказалась права в своих суждениях о муже Анны. С другой – выходило, что эта персона из разряда неприкасаемых. Ей было сложно поверить в слова детектива, так же как и в параноидальный бред Картера Беркли.
– А вы можете доказать хотя бы часть из того, что рассказали? – спросила она в лоб.
– Ну, немногое. Но я работаю над доказательной базой. Я потратил десять лет на поиск информации, после того как отец Шарлотты Клэнси уволил меня.
– А он вас уволил? – удивилась Никки.
Уильямс пожал плечами.
– Он не желал слышать правду о дочери. По его убеждению, она никогда не стала бы встречаться с женатым мужчиной. Я могу его понять. Это же была его девочка.
– А Валентина Баден? Как она связана с этой историей?
– Сложно сказать. – Детектив вздохнул. – Ее фонд, организованный с благими намерениями, далеко не милая богадельня. Полагаю, Валентина занимается не только благотворительностью и спасением страждущих. Конечно, Луис Родригес – рыба куда крупнее, чем супруги Баден, но и люди помельче умеют проворачивать темные сделки, водрузив на темя нимб. Поговаривали, что этот фонд поиска пропавших был причастен к пропаже людей, которых потом так счастливо находили.
Никки недоверчиво покачала головой.
– Сомнительная версия. Зачем это?
Уильямс потер большой и указательный пальцы, намекая на деньги.
– На чужих несчастьях люди зарабатывают миллионы. Я слышала, что Валентина помогала семьям выйти на «похитителей» и договориться о выкупе. Представляете, о каких деньгах может идти речь в отдельных случаях? Конечно, эта схема сама напрашивается, и вряд ли Валентина часто ее использует. Но есть и другие схемы. Вы же слышали о программе защиты свидетелей. Люди скрываются от преследования различных преступных группировок по всему миру. Но их всегда можно найти, если посредник хорошо постарается. За кругленькую сумму. Но для этого должны быть отличные связи.
– В полиции, вы имеете в виду? – спросила Никки.
– У вас удивленный вид. А ведь кто-то должен обеспечивать нашим доблестным копам солидную пенсию помимо государства и налогов наших граждан. И появляются люди вроде Валентины Баден. Вариантов много. Например, похищение девушек и продажа их в секс-рабство. Увы, доказательств у меня нет, только предположения.
– Вы же не думаете, что и Шарлотту Клэнси…
Уильямс качнул головой.
– Нет, тут что-то другое. Для рынка секс-услуг воруют детей из бедных семей, к тому же более юного возраста. Не обязательно девочек, мальчиков тоже. А восемнадцатилетняя американка из хорошей семьи – скорее проблема, чем чистый заработок. – Он опять покачал головой. – Однако вернемся к фонду Валентины Баден. Я все больше думаю, что фонд всего лишь прикрытие, даже если действует нелегальными методами. Уж слишком большие суммы проходят через их счета.
Никки слушала затаив дыхание.
То, что говорил детектив, шло вразрез со всеми ее представлениями. Она вспомнила разговор с Гретхен о том, как искренне жалела бедняжку Валентину… Все вокруг миссис Робертс рушилось так стремительно, что она теряла почву под ногами.
– В любом случае, – резюмировал Дерек, не дождавшись ответа, – деятельность миссис Баден внушает массу подозрений. Что же касается Луиса Родригеса, то мне досконально известно, что последние пару лет его бизнес переключился с кокаина на «крокодил». В данный момент он пытается установить свое влияние здесь, в Лос-Анджелесе, выдавив с рынка русских. Его люди теперь всюду: захватывают город словно чума.
Никки едва не охнула вслух.
Чума.
Именно так сказал Картер, описывая загадочных мексиканцев, которые ему угрожают.
Еще одно звено в цепи? Еще одна нить в паутине странных связей?
Никки с трудом заставила себя переключиться на более трезвое восприятие событий.
– Допустим, Луис Родригес действительно наркобарон, – начала она. – Как вы думаете, его жена знает об этом?
– Нечего тут и допускать. Я точно знаю, кто он. А вот касательно догадок о его женушке – тут уж я пас. Я эту Анну никогда не встречал, но все, что вы про нее говорили, наводит на определенные мысли. Полагаю, она не в курсе. Я же говорил, что Родригес живет двойной жизнью. Вполне возможно, что из пары Джекил – Хайд ваша Анна Бейтман знает только одного.
«Я должна ее предупредить. Она имеет право знать, кто он такой. Это право любой жены – знать, за кем она замужем. У нее есть право не жить во лжи».
Никки стало интересно, как много людей в окружении Анны знают правду, но умалчивают о ней. Быть может, это такой же заговор молчания, как и заговор Хеддона Дефо и персонала клиники не говорить Никки об измене Дугласа?
– Но вы сказали, что полиция все знает? – Никки прищурилась. – Вы говорили об американской полиции? И об агентах ФБР?
– Уж можете мне поверить, они знают. Бьюсь об заклад, в полицейских базах хранятся километровые досье на Родригеса и де ла Розу, однако никто не даст им ходу. Копы знают, какими путями «чистый» мексиканский «крокодил» попадает в Лос-Анджелес, но закрывают на это глаза.
– Но почему? – изумленно выгнула брови Никки.
Детектив пожал плечами.
– Либо они предпочитают отдать рынок мексиканцам, чтобы выжить русских – и это меньшее из зол, – либо кто-то на самом верху получает хорошую прибавку к окладу.
– То есть полиция и наркоторговцы в сговоре? – немного поразмыслив, спросила Никки. – Вы считаете, что полиция так же наваривается на незаконном бизнесе, как и фонд пропавших без вести?
– Да, именно так я и считаю. Кто-то получает хорошие взятки за то, что улицы города заполнены наркотиками. Родригес и у себя на родине делает точно так же. Он дружит с политиками, поддерживает власть, отстегивает бабки на «правое дело», чтобы подмазать нужных людей в Мехико, но при этом не забывает и о бедноте, о своих основных покупателях.
Заметив тень сомнения на лице Никки, Дерек вздохнул.
– Я уверен, что мексиканские картели – часть схемы. А убийства Трея и Лизы как-то связаны. И вам лучше заранее привыкнуть к мысли, что смерть вашего супруга тоже не случайна.
