Миссис Робертс хотела надавать себе оплеух. Чувство ответственности за Анну толкало ее сознаться, но кто знает, не сделает ли она хуже? У нее была масса причин для сомнений. Что, если Дерек Уильямс ошибается? Доказательств у него нет, зато есть все основания для ненависти к Луису Родригесу. Даже Лу Гудман просил ее не слишком доверять мнению Уильямса. Что, если Анна, узнав о тайной жизни мужа, начнет сыпать в него обвинения, и это приведет к непредсказуемым последствиям? Либо она испугается и затаится, поэтому разговор о разводе просто не состоится.
– Что это значит?
– Думаю, ты должна сама принять окончательное решение. А когда ты это сделаешь, тебе не потребуются мои советы и одобрение.
После ухода Анны Никки попыталась разобраться в себе. Ее терзали противоречия. Пациентка делала успехи, и это не могло не радовать, но мысль, что Анна пойдет на благотворительный ужин с бывшим мужем-преступником, ужасала.
Никки взяла телефон и начала крутить старые сообщения в поисках того, которое месяц назад ей отправил Хеддон.
«Доктор Хеддон Дефо сердечно приглашает вас разделить с ним столик на благотворительном гала-ужине по случаю сбора средств на нужды наркозависимых Лос-Анджелеса…»
Тогда Никки ответила отрицательно. После смерти Дугласа подобные приглашения вызывали у нее лишь болезненные ассоциации и отправлялись в корзину. Она ненавидела всех, кто когда-то видел ее под руку с покойным супругом. Ненавидела за сочувствие в их взглядах, за слова утешения, за похлопывания по плечу.
«Сожалеем о вашей утрате» – самая избитая и пустая фраза в подобных ситуациях.
«Как вы можете сожалеть об утрате, если это не ваша утрата? Вы же едва меня знаете, как вы можете понять, что я чувствую!»
Что ж, теперь многое изменилось. Никки прошла долгий путь и была способна отвечать на рукопожатия и кивать в ответ на пустые слова. Кроме того, это был ее шанс увидеть Луиса Родригеса. Она сможет сделать собственные выводы, а не опираться на догадки детектива или восхищенные отзывы влюбленной жены. Если Луис действительно связан с убийствами и наркоторговлей, она обязана в этом разобраться. Трей был ее другом, а Лиза – пациенткой. И возможно, Никки сможет помочь Анне, если разговор с мужем пойдет не слишком гладко.
Хеддон, должно быть, обрадуется ее согласию пойти с ним на ужин.
Она торопливо набрала сообщение: «Привет, Хеддон! Если еще не поздно принять приглашение на гала-ужин, то я с радостью присоединюсь к тебе завтра вечером».
Ответ пришел буквально через минуту: «Рад, что ты согласилась. Жду завтра. Х.».
Никки выключила телефон и усмехнулась. Она чувствовала себя взволнованной: возможно оттого, что в жизни начались какие-то события, течение которых отчасти зависело и от нее самой?
Что ж, самое время!
Глава 30
Главный зал отеля «Четыре сезона» представлял собой огромное, многоуровневое помещение с большой сценой. В центре свисала гигантская спиральная люстра-канделябр, под которой располагался танцпол, залитый яркими голубыми огнями и покрытый сине-золотым ковром. Рисунок на ковре был таким роскошным, что мог помериться богатством отделки с коврами во дворце какого-нибудь султана.
Над украшением зала работала целая команда декораторов. Одни цветочные композиции чего стоили! Тысячи свечей бросали яркие блики на полированное столовое серебро, лепестки белых роз на столах благоухали нежным ароматом, изящный китайский фарфор белел на столиках. Оркестр из восемнадцати инструментов играл приятную музыку. Официанты беззвучно скользили между столиками, предлагая гостям бокалы с шампанским и тарталетки с икрой, а также экзотические безалкогольные коктейли для тех, кто недавно избавился от зависимости.
Гости вечера словно попадали во времена золотого века Голливуда с его тягой к чрезмерной роскоши и транжирству.
Билет на одно лицо стоил больше тысячи долларов, а возможность занять столик и вовсе обходилась в двадцатку. К тому же аукцион, который должен был состояться после ужина, мог принести организаторам миллионы. Так что роскошь хоть и была чрезмерной, но обоснованной.
– Никки, дорогая! Я так рад, что ты приехала! – Хеддон Дефо, в смокинге от «Армани», бросился к ней и, расцеловав в обе щеки, признался: – Мне так нужна поддержка. Меня попросили произнести речь, и я здорово волнуюсь. Ты же знаешь, это всегда было обязанностью Дугласа.
Никки тепло обняла Дефо, и ее обдало ароматом дорогого лосьона и ополаскивателя для рта. Хеддон относился к тому типу людей, которые вроде бы кажутся привлекательными, но почему-то не привлекают.
– Ты справишься, – заверила она его. – И это большая честь.
– Честь, от которой нельзя отказаться, – вздохнул Хеддон. – Организаторы ужина – наши главные спонсоры в этом году.
Никки удивленно выгнула бровь. Раньше Хеддон и Дуглас старались обходиться без сетевых благотворительных обществ, помощь от которых порой шла из неизвестных источников, а опирались на частные пожертвования и адресные вспомоществования от бывших пациентов или неравнодушных бизнесменов. В том числе и по этой причине клиника строилась и отделывалась несколько лет, однако это позволяло Хеддону и Дугласу вести работу независимо от вмешательства спонсоров в основную деятельность.
– Тогда это хороший знак, не так ли?
– Я думаю, что да, – ответил Хеддон, через плечо Никки оглядывая прибывающих гостей. – Однако кто знает… может, Дуглас не одобрил бы моего нового спонсора. Но эти ребята вложили много денег в клинику, мы купили новое оборудование, препараты. У общества в этом году появилось несколько новых спонсоров, что означает стабильные вливания в будущем.
– Ты не обязан оправдываться, – сказала Никки, коснувшись его локтя.
Его взгляд задержался на ней. Миссис Робертс была дивно хороша этим вечером. Длинное красное платье с открытыми плечами струилось до самого пола и оттеняло темные блестящие волосы, уложенные в небрежный узел. Отсутствие в наряде и аксессуарах черного цвета словно намекало, что траур окончен.
– Но я хотел объясниться.
– Дугласа больше нет. Теперь судьба клиники зависит только от тебя. Не надо думать, что, действуя вразрез с его первоначальными установками, ты предаешь друга. Решения Дугласа не всегда были правильными, а некоторые – особенно.
«Как и некоторые твои, – подумал Хеддон, заметив бочкообразную фигуру детектива Дерека Уильямса у входа в зал. – Какого дьявола этот хам тут забыл?»
Хеддон прикидывал, рассказать ли Никки о визите Уильямса к нему в клинику, о его наглых, необоснованных обвинениях и намеках, однако решил промолчать. Если детектив поделится с миссис Робертс своими соображениями, Дефо будет готов на них ответить и дать негодяю отпор. Если же Уильямс промолчит, то лучше промолчать и Хеддону. Меньше всего он желал признаваться Никки в том, что был в курсе измен Дугласа, но скрывал правду. Дуглас мертв, и пусть его тайна будет похоронена с ним.
