Но Луис Родригес снова его перехитрил: просочился между пальцами словно песок. По счастью, здесь были и другие люди, за которыми Уильямс с удовольствием бы понаблюдал. Он остановил взгляд на Никки Робертс, сидевшей за одним столиком с Хеддоном Дефо. Это удивило Дерека. Он пока не решил, рассказывать клиентке все детали разговора с врачом или все-таки не портить репутацию Дефо в глазах Никки. Еще больше Дерека удивляло отсутствие всякой информации о жизни Ленки Гордиевски. Ее словно не существовало, и Дерек все больше склонялся к мысли, что имя и фамилия любовницы Дугласа были вымышленными. Не погибни она в аварии с известным врачом, никто и никогда не заинтересовался бы ее прошлым. Программа защиты свидетелей? Преступница с новым паспортом? Шпионка? Никки рассчитывала получить от него сведения о любовнице мужа, но пока у Дерека было больше вопросов, чем ответов.
Уильямс перевел взгляд на столик, за которым сидела жена Луиса Родригеса, известная скрипачка. А всего в десяти метрах от нее расположились родители Брендона Гролша.
Теперь Дерек знал, что именно Брендона считают тем самым убийцей-зомби, слухи о котором наводнили Интернет. Речь шла всего лишь о частицах мертвой кожи, найденной на телах убитых, но люди всегда склонны преувеличивать. И все же как частицы ДНК мертвого человека могли попасть на жертвы? Быть может, маньяк любил собирать трофеи? Например, отрезал пальцы или уши убитых им людей.
Странно, конечно, что родители Брендона пришли на ужин, хотя их сын не так давно пропал без вести. Недалеко от них сидели Уильям Баден с женой. На лице Валентины застыла вежливая улыбка, а пальцы были унизаны бриллиантовыми кольцами, как у гангстерской шлюхи. Уильямс заметил, как Валентина Баден и Фрэнсис Гролш обменялись кивками, словно давние знакомые, которые не слишком стремятся продолжить общение.
Казалось, что хитрый сценарист специально пригласил на благотворительный вечер почти всех участников расследования Дерека Уильямса. Здесь даже была чудо-парочка копов из отдела по расследованию убийств.
Как раз в этот момент детектив Лу Гудман направился к Уильямсу.
– Привет, Дерек. Я бы спросил, что ты тут делаешь, но ведь не ответишь.
Уильямс вздрогнул. Воспитанный, элегантный, с вежливой полуулыбкой на губах, Гудман выглядел как человек, полностью уверенный в себе, и потому притягивал женские взгляды. На его фоне Уильямс казался бесформенным, помятым и неуклюжим как в словах, так и в движениях. Да еще этот пиджак буквально душил его!
– Совершенно верно, не отвечу. Ведь и ты вместе со своим неприятным другом вряд ли расскажете мне о цели вашего визита. Вы же явно не официантами нанялись, правда?
– Правда. – Гудман продолжал улыбаться. – Но между нами и тобой есть разница. Мы – официальные лица, расследующие двойное убийство. Мы делаем работу, которую ты тоже хотел бы делать, но, увы, так и не смог сдать экзамены. Сколько раз, напомни? И кстати, можно поинтересоваться, где ты взял приглашение на ужин? Уверен, провернул какую-нибудь аферу. Позволь взглянуть на твой билет.
До чего же Дереку хотелось дать этому гладкому хлыщу по морде, да так, чтобы выбить парочку белых зубов да залить белый воротничок кровью! Уильямс покусал нижнюю губу.
– Я позволю тебе кое на что взглянуть, ты, самоуверенный кусок дерьма. Давай выйдем наружу, и все увидишь.
Гудман выгнул бровь.
– Ты же сейчас шутишь?
– Почему это? Или ты только болтать можешь? Кстати, как там у тебя с Никки? Птичка напела мне, что завалить ее в постель тебе никак не удается. Такой красавчик – и такой облом!
– А когда у тебя в последний раз была женщина, Дерек? – вернул колкость Гудман. – Не за деньги, конечно.
– В отличие от тебя у меня нет намерения завалить клиентку в постель. Это у тебя на уме секс, а для меня важна ее безопасность, – фыркнул Дерек. – Может, поэтому она доверяет мне больше, чем тебе? Я уж не говорю про этого тупого хама, который пришел с тобой.
На одно короткое мгновение улыбка Гудмана померкла, ноздри раздулись, однако триумф Дерека длился недолго. Лу быстро пришел в себя и, вновь нацепив улыбку, сказал:
– Проваливай отсюда, Уильямс. Или мне придется тебя арестовать.
Дереку хотелось язвительно спросить: «На каком основании?» – но он разумно предпочел не играть с огнем и мрачно произнес:
– Приятно было пообщаться, детектив.
– Надеюсь, в последний раз.
Тяжело поднявшись, Дерек одернул собравшийся складками пиджак и побрел к выходу. В этот момент зазвучала удивительная скрипка Анны Бейтман.
Никки узнала «Взлетающего жаворонка» Воан-Уильямса. Тонкая и одновременно мощная композиция заполнила зал. Анна с закрытыми глазами раскачивалась из стороны в сторону в такт музыке. Но не скрипачка завораживала публику, а мелодия, срывавшаяся с ее волшебного смычка. Ах как любил эту композицию Дуглас! Они слушали ее сотни раз – когда пекли оладьи по субботам, в машине по дороге на работу, в постели…
Внезапно эмоции нахлынули на Никки, и, не сдержавшись, она всхлипнула, вздрогнув всем телом, закрыла лицо руками.
– Что с вами, дорогая? – участливо спросил нейрохирург, коснувшись ее плеча. – Хотите выйти на воздух?
Никки покачала головой, пытаясь сдержать слезы. Последние месяцы она прятала свою скорбь по Дугласу, не проявляя эмоций, не давая себе потерять контроль, несмотря на кошмарные события, происходившие вокруг. Но теперь, под влиянием волшебной музыки и вихря воспоминаний, словно открылся ящик Пандоры. Остановить рвущиеся наружу рыдания казалось почти невозможно, сердце болезненно сжималось, как будто в него тыкали иглой.
– Я разберусь, профессор Джеймесон, – раздался за ее спиной голос Хеддона, и на плечо опустилась его ладонь. – Позвольте мне пообщаться с Никки.
Миссис Робертс совершенно не требовалась его помощь, но она понимала, что от навязчивого внимания Дефо не так просто избавиться. Он помог ей подняться, обнимая за плечи, и вывел на террасу.
– Присядь и успокойся, – попросил Хеддон, указывая на скамейку.
Никки послушно села, шмыгая носом. Плечи все еще вздрагивали, но, похоже, шторм отступил.
– Что случилось? – спросил Дефо, присаживаясь рядом и протягивая белый носовой платок. – Промокни глаза, тушь размазалась.
– Спасибо. Не пойму, как это произошло. Возможно, дело в этой мелодии. Мы с Дугласом очень любили ее, слушали вместе, танцевали. И мне вдруг стало так тоскливо, Хеддон, я просто не смогла сдержаться.
Он привлек ее к себе и обнял.
– Бедняжка, я понимаю. Порой эмоциям необходим выход.
Никки доверчиво прильнула к его плечу, как прильнула бы к плечу брата – сильного, способного защитить и утешить.
– Но ты плачешь напрасно, – услышала она неразборчивый шепот на ухо. – Дуглас не заслуживал тебя. И ты это знаешь.
У Дефо был такой приятный воркующий тон, что Никки не сразу поняла, о чем он говорит, а спустя мгновение осознала, что ладонь Хеддона скользит вверх по ее ноге. Дурман внезапно рассеялся, и зазвучал сигнал тревоги.
