– Почти всем? А кому не нравился? – спросил Дерек, сделав большой глоток кофе.
– В каком смысле?
– Ты сказал, что он почти всем нравился. А «почти всем» означает «не всем». Вот я и спрашиваю, кому он не нравился.
Кевин Восс вздохнул.
– Я неверно выразился. Но доктор Робертс изменился в последний год. Встретил ту женщину и изменился. Возможно, она была из России. Он здорово поменялся, наш док.
– Возможно, из России, говоришь? Но не наверняка?
– Имя было славянское. Не помню точно. Вроде бы жила в Москве. Но так не скажешь, она отлично говорила по-английски, без акцента. – Кевин покачал головой. – Уж не знаю, кто она такая была, но доктор Робертс словно попал под ее чары. Не знаю, как объяснить. Это все видели и не понимали причин. Она была совсем не красавица. Иногда мне вообще казалось, что она одержима. То порхает как бабочка, молодая, свежая, а потом – хоп! – и словно состарилась, такая усталая женщина с грузом проблем. Кстати, очень высокая была, – внезапно добавил парнишка. – Но так-то ничего в ней особенного не было. А уж по сравнению с женой доктора Робертса так и вообще страшилище.
Уильямс кивнул, вспомнив несколько снимков Ленки Гордиевски. Скучного вида брюнетка, чуть моложе Никки Робертс, однако самая обычная, пусть даже с приличными формами. Носила дорогие вещи и казалась ухоженной, однако ее образ был далек от стандартного представления о русской любовнице – длинноногой блондинке с шикарным бюстом.
К сожалению, владелец квартиры, которую снимала Ленка, оказался весьма скудным информатором. Соседи о ней даже не слышали. В архивах об эмигрантке не было ни слова. Женщина-призрак.
– То есть ты встречал ее? – спросил он Кевина.
Тот кивнул.
– Да, несколько раз. Она часто здесь бывала. Обычно они с доком вместе обедали. Прямо тут. Странная пара, знаете. Они не скрывали, что встречаются. Мне кажется, это удивляло доктора Дефо. Незадолго до катастрофы они с доком Робертсом даже поругались. Уверен, что из-за этой девицы. Ленка, вот как ее звали.
– А где Дуглас Робертс вообще с ней познакомился?
– Кажется, в Нью-Йорке. Не знаю точно. Вроде на каком-то благотворительном мероприятии.
– А ты не знаешь, чем эта Ленка занималась?
– Нет, – вздохнул Кевин. Он понимал, что не слишком полезен детективу, и оттого опасался, что не получит обещанные двести долларов. – Но деньги у нее водились. Знаете, такие дамочки ходят в жемчугах и бриллиантах. У нее были часы «шоппард»! А они стоят пятнадцать-двадцать тысяч. И сумочка от «Эрмес». А один раз она пришла в прекрасном пиджаке песочного цвета от «Фенди». Я помню тот день, потому что они с доком поругались. Он еще такую странную вещь сказал…
– Какую?
– «Хочешь ты свалить или нет, никогда больше не носи эту гадость». Он прямо накричал на нее.
– И какова была ее реакция? – заинтересовался Уильямс.
– Она расплакалась, – пожал плечами Кевин. – Ну, после этого он сразу размяк. Док всегда был мягкосердечным.
– А у него были другие любовницы?
Кевин качнул головой.
– Вряд ли. Нет, точно нет. До Ленки он всегда был только с женой. Но вы же знаете, она тоже врач, очень уверенная в себе. Такие, как она, крайне независимы. Она не нуждалась в нем так, как та русская.
Уильямс хмыкнул и сделал пометку в блокноте.
– А еще я слыхал, что Ленка дружила с нехорошими людьми, – внезапно произнес Кевин шепотом. – С влиятельными людьми.
– Это с какими? – нахмурился Дерек.
– Вот уж не знаю. И не знаю, имел ли к этому отношение доктор Робертс. Может, и не имел. Но как я понял, друзья этой Ленки имели вес в местных органах власти. Об этом говорили другие хирурги. То ли с договорами что-то мутили, то ли что другое, не знаю.
Уильямс смотрел скептически.
– Ладно, Кевин, спасибо за помощь. – Он встал и положил на стол пару стодолларовых банкнот.
– Две сотни, – сказал медбрат, удовлетворенный и одновременно расстроенный. Он был бы рад рассказать что-нибудь еще и подзаработать больше, но у него не было других сведений.
– Маловато информации, – заметил Уильямс. – Немного слухов и марка часов? Скудный улов.
– Это не слухи. Могу дать наводку, с кем еще поговорить, – предложил Кевин.
Уильямс посмотрел недоверчиво.
– Ну, давай, удиви меня.
Кевин откинулся на спинку стула.
– Это будет стоить еще три сотни.
Дерек хмыкнул и отвернулся.
– Две! Две сотни! – торопливо поправился парнишка. – Я могу помочь, мистер Уильямс. Она точно знает побольше моего!
Уильямс вернулся за стол и выложил еще две сотни. Кевин протянул руку, но детектив накрыл купюры ладонью.
– Имя. Адрес. И номер телефона, – перечислил он медленно. – И позаботься о том, чтобы это была стоящая информация.
Итак, Эдриан Вашингтон. Занимала должность секретаря в мэрии, однако полгода назад ее уволили и теперь она работала личным ассистентом частного предпринимателя.
– Когда меня уволили из мэрии, это было самое лучшее событие в моей жизни, – сказала она Уильямсу, поедая суши в японском ресторанчике. – Работа там – настоящий ад. Ад, понимаете! Такое унижение и столько бумажек. А теперь я работаю на Майкла, и поверьте, у меня лучший босс на свете. Да и зарплата в два раза выше.
Уильямс слушал болтовню Эдриан и искренне удивлялся такому сочетанию красоты и очевидной глупости. Длинные ноги, тонкая талия, густая копна блестящих рыжих волос – диснеевская Русалочка, ни дать ни взять! Однако ее рассуждения, наивные, но полные уверенности, поражали. У Дерека не было ни тени сомнения, за какие конкретно заслуги получила работу мисс Вашингтон. Впрочем, она говорила весьма откровенно, а это было на руку детективу Уильямсу.
– Сначала я, типа, решила, будто мэр Фуэнтес уволил меня за то, что я отказалась с ним переспать, – призналась она, широко распахнув синие глаза и посасывая клубничный коктейль через трубочку. – Он… это… типа, давал ход рукам, если вы понимаете, о чем я говорю. Он был, типа, женат, конечно же! Пятидесятилетний старик, а все туда же!
В ее речи было столько бессмысленных «типа», что Уильямс с трудом сдерживался – так ему хотелось сделать замечание. Лично он уволил бы Эдриан только за это.
– А потом, типа, я все поняла, – продолжила болтать девушка. – Меня уволили за то, что я, типа, в курсе.
– В курсе чего, Эдриан?
– Ну, это… в смысле? То, что мэр, типа, берет деньги у русских, – сказала она капризно. – Взятки и всякое. Я слышала, как мой босс, миссис Дрейтон, говорит по телефону с каким-то типом, типа, репортером.
– Ты в этом уверена, милая? – уточнил Уильямс. – Это серьезное обвинение. А я никогда не слышал, чтобы мэра подозревали в коррупции.
