– Ого! – сказал бармен. – Такая хорошенькая. Это же не свидание?
Официантка пожала плечами.
– Кто знает. У некоторых весьма странные вкусы. Или он богатый наследник.
Они тихо захихикали.
– Тогда он просадит все состояние на блинчики и бекон, – добавил бармен.
– Ладно, пойду приму заказ.
Схватив два меню, официантка заторопилась к столику.
– Добро пожаловать! – сказала она шатенке, пытаясь понять, где могла ее видеть. – Что вам принести?
– Так, – насупился Джонсон, – нам нужно поговорить, иди отсюда.
«Как всегда, душка», – подумала официантка и ретировалась.
Джонсон смотрел на Никки, прищурившись. Выражение его лица не обещало ничего хорошего.
– Вы опоздали.
– Вам повезло, что я вообще пришла, – холодно ответила Никки. – Я не собиралась.
Джонсон побагровел, словно его окунули в кипяток.
– А вы та еще заноза, доктор Робертс!
– Я заноза?
– Черт, да я же спас вам жизнь! – повысил голос Джонсон.
– Я об этом не просила. Не надо было меня спасать.
– Неужто? То есть вы планировали сдохнуть на том складе, да? Хотели, чтобы ваш милый любовничек Гудман всадил в вас пулю, так? Уж простите, что нарушил ваши планы. Потому что выглядело все так, будто вы очень, очень хотите спастись!
– Да не был он моим любовником, – возмутилась Никки. – И да, я хотела жить. А кто не хочет в таких обстоятельствах? Но меня бесит одна мысль, что именно вы спасли мне жизнь! Я ненавижу вас! – выпалила она. – Вы старательно превращали мою жизнь в ад в течение долгого времени!
– Я? – опешил Джонсон. – С чего вы это взяли?
– Издеваетесь? – воскликнула Никки в недоумении. – Вы пытались повесить на меня убийства Трея и Лизы! Вы обвинили меня в смерти моего мужа!
– И что с того? Детектив должен быть подозрительным, и я вас подозревал! – фыркнул Джонсон. – Если несколько неприятных слов для вас означает «превратить жизнь в ад», то у вас явно слишком комфортная жизнь!
– У вас не было никаких оснований меня подозревать. – Никки развела руками. – Хваленый инстинкт ищейки, только и всего? Так вот, он вас здорово подвел, детектив!
– Допустим. Но теперь вы хорошо знаете, как ведут себя виновные люди, не так ли, доктор Робертс? Они бывают очень выдержанными и приятными. Они умеют втереться в доверие. Они кажутся невинными овечками. По-моему, вы, хваленый психотерапевт, плохо разбираетесь в людях, но себя за слепоту не вините, зато с удовольствием обвиняете меня.
Джонсон попал в цель, хотя Никки и не желала этого показать. На самом деле она ничуть не жалела, что все-таки пришла на встречу. Горечь, обида, злость, которые она испытывала к этому человеку, наконец имели возможность выхода. У нее была прекрасная возможность высказать обвинения детективу прямо в его толстое неприятное лицо.
– Да, я ошибалась, – с горечью сказала Никки. – И признаю свои ошибки. Но я сполна заплатила за свою наивность, детектив. Однако это не дает право вашему первобытному, расистскому, сексистскому и гомофобному миру осуждать мой мир. Вы несправедливо обвинили меня в убийствах людей, которые были мне дороги, лишь на основании того, что я вам чем-то не нравлюсь. И по-вашему, это нормально?
Кровь бросилась Джонсону в лицо. Он открыл было рот, собираясь заорать на нее – всякий раз эта женщина доводила его до белого каления, – но почему-то передумал. Да, доктор Робертс бесила его сверх меры, но ему отчаянно требовалась ее помощь и понимание. Хотя бы один из них должен был перекинуть мостик на другой край пропасти.
Мик поднял руки и ненадолго закрыл глаза, стараясь успокоиться.
– Ладно, слушайте. Я действительно с самого начала считал вас причастной. И да, я ошибся. Но у меня были основания помимо личной неприязни. Вы бы почитали свои записи о пациентах. Да судя по ним, вам самой пора к мозгоправу. К тому же вы лгали нам там, где это было очевидно. Поэтому я и думал, что эти убийства организовали вы.
– На основании моих записей и нежелания делиться информацией? – спросила Никки также более спокойным тоном. – Немного притянуто за уши, не так ли?
– Не только. У вас был мотив.
Никки удивилась.
– Какой же это?
– Муж вам изменял. К тому же после его смерти вы получали много денег в единоличное пользование. Лиза Флэннаган была бессовестной шлюшкой, и, судя по вашим записям, вы ее терпеть не могли, хотя и тщательно это скрывали. Отличный мотив для убийства.
– А Трейвон?
– Насчет его не знаю. Он мог что-то знать о вас или о вашем муже. Или же он знал об изменах вашего мужа, но покрывал его за вашей спиной. И ведь, заметьте, все трое погибших между собой были никак не связаны, зато имели связь с вами. У вас была возможность, был мотив плюс достаточно средств для воплощения планов.
– А еще у меня была ваша личная неприязнь, не так ли, детектив? – горько спросила Никки. – Воспитанная, успешная, образованная женщина, которую вам не удалось запугать?
– Успешная лгунья, – бросил Джонсон, не давая себе кипятиться. – Вы соврали нам насчет Гролша, сказали, что никогда о нем не слышали.
Никки внезапно смутилась.
– Я скрыла правду, потому что не доверяла вам.
– Неужто? А может, вы скрыли факты от следствия на основании личной неприязни? Знаменитый инстинкт психотерапевта, а?
«Туше», – подумала Никки.
– Ладно, я была не права, но я не знала, кому верить. И это не повод нападать на меня по любому поводу.
– Я пытался докопаться до истины. Подвергать все сомнению и совать везде нос – моя работа, док. Я начал искать информацию, которая могла бы подтвердить мои подозрения, но тут вылезли совсем другие данные. Началась эта свистопляска с Родригесом, и я понял, что данное расследование странным образом возвращает меня к прежней работе в отделе по борьбе с наркотиками. И все было бы неплохо, да тут вы решили нанять этого Уильямса, который спутал все карты. Я бы сказал, что о нем думаю, ну да о покойниках дурно не говорят.
Оба помолчали.
– Как вы поняли, что я на складе? – спросила Никки.
– Да просто повезло. Гудман слишком торопился. Некоторые письма он удалил, но не успел очистить корзину. Я натурально взломал его переписку. Когда я опрашивал нариков неподалеку от дома Трея, у меня сложилось четкое ощущение, что идет передел рынка влияния. «Крокодил» захватил город, но у него мог быть только один хозяин. Мексиканцы теснили русских. Я знал, что кое-кто у нас в департаменте крышует Родригеса, и подозревал Гудмана, но не был уверен до тех пор, пока он не начал копать под меня. Оснований для этого не было, и я решил следить за ним получше. – Джонсон откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. – Я установил «жучок» на его тачку.
