Пока съемочная группа в буквальном смысле бродила по горам, по долам, скептики, подобно Кассандре, пророчили фильмам полный провал. Их называли лебединой песней Боба Шайе, смертельным приговором «New Line», очередным безрассудно тщеславным проектом, который обречен выйти из-под контроля и войти в анналы кинематографического безумства.
«Пока в Каннах не показали тот фрагмент, – говорит Кен Каминс, – большинство людей здесь полагало, что Боб Шайе сошел с ума».
В статье, где взвешивались шансы Шайе, бывший директор «Viacom» Том Фрестон вспоминал, как вместе с руководителем голливудской студии услышал, что с «Властелином колец» Шайе «утроил ставки». «Мой спутник взглянул на меня и сказал: «Какой козел»».
Негативный информационный фон расстраивал Джексона. «Это было несправедливо. Никто понятия не имел, чего они могут добиться. Никто не знал, как отреагируют зрители». Виной всему было злорадство. К общему хору присоединились даже новозеландские журналисты, которые, как воронье, надеялись поживиться на великом провале. «В прессе над нами издевались, – печально вспоминает Джексон. – Мы были посмешищем. Журналисты гадали, что случится, если мы не справимся с задачей, даже мысли не допуская, что фильмы могут оказаться успешными».
Были и исключения. Группу поддержки по-прежнему возглавлял сайт «Ain’t It Cool News». Джексон немало удивился, когда его проект попал на обложку киножурнала «Empire» – который представлял я – еще до окончания съемок. Он прекрасно запомнил тот день. Пока они работали над сценами в полуразрушенной смотровой башне Кирит Унгола, где Фродо держали в плену орки, режиссеру протянули свежий номер журнала, который добрался до Новой Зеландии из самой Великобритании. На обложке Фродо смотрел на вынутое из ножен Жало.
«Я принес его на площадку, думая: «Боже, боже, это случилось!» Все сразу воспряли духом. Было здорово понимать, что кто-то в мире проявляет неподдельный интерес к нашим фильмам. Это меняло дело».
Как и «Ain’t It Cool News», журнал «Empire» тоже вошел в число союзников Джексона, представляя собой современную версию его любимого журнала, который был без ума от фильмов – без ума от его фильмов.
Однако, если главные поклонники были частично удовлетворены, среди тех, кто был заинтересован в успехе «New Line», росло недовольство. Поскольку компания начинала как маленькая независимая студия, у нее была довольно запутанная структура дистрибуции. Это не устраивало новых владельцев, компанию «Time Warner». Особенно остро этот вопрос встал, когда деньги потекли рекой, в связи с чем, по оценкам, «Time Warner» могла потерять около 1,9 миллиарда долларов мировых сборов. Хотя «New Line» была владельцем, продюсером и дистрибьютором своих фильмов в США, международные права были проданы целой сети регулярных независимых дистрибьюторов. По условиям этих долгосрочных сделок партнеры платили за права авансом, что помогало обеспечить бюджет картин. Это также означало, что отступиться от своего слова они не могли, даже если «New Line» теряла голову и вливала деньги в какого-нибудь «Гнома Говарда». Фактически все эти компании рисковали собственным будущим, поддерживая Шайе при запуске «Властелина колец».
Благотворное влияние налоговых каникул в Германии и Новой Зеландии
[22] помогло международным рынкам обеспечить шестьдесят пять процентов совокупного бюджета трилогии (в некоторых отчетах сообщается даже о семидесяти пяти процентах). Несомненно, это объясняло готовность Шайе взять на себя огромный риск. Вместе с тем это значительно усиливало давление. Нужно было успокоить огромное количество инвесторов, которые волновались все сильнее. Семейные компании, такие как «Entertainment Pictures» в Великобритании и «Metropolitan Filmexport» во Франции, хотели уверенности в том, что их инвестиции принесут плоды. Всеобщая тревога проникла в аппарат «New Line», а затем начала оказывать влияние и на съемочную группу.
Каминс объясняет, что ситуация обострялась из-за грандиозных масштабов проекта. «Мы начали в 1999 году, но первый фильм был готов лишь к декабрю 2001-го. Люди вкладывали приличные деньги, а результата приходилось ждать два года, не говоря уже о том, что возможный провал первого фильма превращал бы второй и третий в самые дорогие телевизионные фильмы в истории. Поймите, расслабиться в таких условиях было непросто».
Годом ранее в Каннах Каминс поздно вечером столкнулся с Шайе в роскошном фойе отеля «Мажестик». Съемки еще не пересекли экватор, но за свои вложения боялись все.
Шайе подошел вплотную к Каминсу. «Ты должен удостовериться, что твой парень понимает, что многие ради этих фильмов рискнули всем. Многими компаниями владеют семьи. Если ничего не выйдет, мы окажемся по уши в дерьме».
Каминс видит его, как сейчас: дрожь в голосе, убийственно серьезный взгляд. «Он не злился. Он просто пытался объяснить мне кое-что – не только ради себя самого, но и ради всех маленьких компаний, которые вложили много денег в проект».
Более того, «New Line» в то время преследовали неудачи. Кронпринц Шайе, производственный директор компании Майкл Де Лука, который занимал эту должность много лет, был уволен после ряда дорогих провалов. Ужасная комедия «Никки, дьявол-младший» с Адамом Сэндлером не обманула даже самых непритязательных поклонников актера, а на ее создание ушло 80 миллионов долларов. Триллер «Тринадцать дней» с Кевином Костнером вышел неплохим, но не сумел привлечь зрителей. Однако смертным приговором для Де Луки стала романтическая комедия «Город и деревня» с Уорреном Битти, в которой престарелый донжуан завязывает интрижки с Дайан Китон, Энди Макдауэлл и Настасьей Кински. Производство этой картины обернулось настоящим адом с бесконечными пересъемками, переделками сценария, заменами актеров и скандалами в прессе. На фильм потратили непомерные 90 миллионов, но в прокате он не собрал и семи.
В закулисье ходили слухи, что терпение Шайе кончилось. В конце 1990-х Де Лука любил поразвлечься: он распутничал по всему Голливуду, приезжал на работу на «харлее» и вообще вел себя как рок-звезда, а не как кинопродюсер. В конце концов он оказался в центре таблоидного скандала, когда его застали за оральным сексом на элитной голливудской оргии. Злые языки поговаривали, что Шайе просто ему завидовал.
Даже когда его любимый «Властелин колец» получил зеленый свет, Ордески испытал «ужасный профессиональный опыт», упустив возможность получить права на «Ведьму из Блэр» на кинофестивале «Сандэнс», только чтобы увидеть, как она у него на глазах становится одним из самых прибыльных фильмов в истории.
В итоге компании оставалось лишь уповать на Джексона и Толкина. Фактически от них зависело ее будущее.
