– Сейчас приеду.
Легче Веронике Анатольевне не станет, но пусть будет хотя бы видимость семьи.
Нининой матери повезло, что рядом с ней заботливый Виталий. Напрасно Нина терпеть его не могла.
Николай поводил бритвой, потрогал щеки – сойдет.
Вероника Анатольевна вышла замуж через год после смерти первого мужа. Может женщина за год отойти от потери супруга настолько, чтобы созреть для нового замужества? Наверное. Но вероятно и другое. У Вероники Анатольевны была связь с заботливым Виталием еще при жизни Нининого отца.
Именно поэтому дочь не простила матери второго мужа.
Все это не имело значения, но мысли липли, цеплялись одна за другую.
Нина обнимала чужого парня, а потом, дома, спрашивала у Николая:
– Коля, ты меня любишь?
Он тогда проваливался в ее ложь и не понимал, чему верить: своим глазам или ее улыбке.
Одно Николай знал точно: долго так продолжаться не могло. Он бы набрался сил и прямо спросил Нину.
Он слишком долго тянул, и кто-то решил за него.
К теще он поехал на метро. В последние дни он ездил на метро больше, чем за весь прошедший год.
Дверь ему открыл Виталий Владимирович. Вид у тещиного мужа был измученный.
– Спасибо, Коля.
В квартире слышались голоса. Николай прошел в комнату, поздоровался.
Около тещи сидела Варя. Борис пристроился у окна.
Если бы не сухие красные глаза Вероники Анатольевны, сцена выглядела бы вполне обычно. Женщины разговаривают, мужья скучают.
– Вышло несколько новых детективов, – говорила Варя. – Я захватила парочку. Почитаете, Вероника Анатольевна?
– Я читаю с планшета! – ответила теща слишком резко. Наверное, она сама это поняла, заговорила тише. – Мне в электронном виде удобнее. Можно шрифт сделать по своим глазам.
– С кем дети? – тихо спросил Николай Бориса.
– Одни. Ничего, несколько часов одни побудут.
– Неужели сейчас кто-то ходит в библиотеки? – бросила теща.
Зря Виталий Владимирович затеял семейный сбор. Вероника Анатольевна, казалось, только и ждала, когда гости поскорее исчезнут.
– Ходят. – У Вари получалось не замечать ее недовольства. – И молодежи много. Школьники, студенты.
– Покурить хочешь? – спросил Борис.
Николай, кивнув, вслед за Борисом вышел на балкон. Варин муж достал телефон, тихо заговорил со старшей дочерью. Девочка осталась няней при малышах.
Подошел Виталий Владимирович. Николай молча докурил сигарету, вернулся в комнату.
Варя отошла от тещи, вернулась, неся на подносе чашку с чаем. Появился Борис, опять сел у окна.
– Когда вы поедете на дачу? – Вероника Анатольевна повернулась к сыну мужа.
Варя опять отошла, Борис сел на ее место.
– Через месяц. Сначала я возьму отпуск, потом Варя.
– А сейчас? Дети будут в Москве? Варе нужно взять отпуск за свой счет!
Не нужно было сюда приезжать. Его присутствие здесь никому не нужно.
Варя мимо него прошмыгнула на балкон.
– Как дела? – спросил ее Виталий Владимирович.
Разговор на балконе Николаю было слышно хорошо.
– Боря устроился на вторую работу. По договору.
– Знаю. Ты недовольна?
– Ему нельзя столько работать! – Голос у Вари дрогнул. – У него давление повышается почти каждый день…
Николай выдержал еще с полчаса.
– Я пойду, Вероника Анатольевна? – осторожно спросил он у тещи, поднимаясь.
Бориса рядом с тещей снова сменила Варя. Обе женщины на него посмотрели.
– Ну конечно, Коля! – поморщилась теща. – Рада была тебя видеть. Не забывай нас.
На улице было жарко. В такую погоду не только детям, но и взрослым лучше находиться за городом.
2 июня, воскресенье
Лия уехала накануне поздно вечером. Игнат вяло предложил ей остаться, но Лия предложением не воспользовалась. То ли беспокоилась о матери, то ли заметила, что порядком Игната утомила. Хорошо, если так, иметь под боком чуткую подружку лучше, чем капризную дуру.
Впрочем, считать Лию дурой он уже перестал.
Он был рад, когда она уехала. И утром тоже, проснувшись в одиночестве. А потом отчего-то затосковал. Мать уговаривала приехать, но сидеть с родителями было еще скучнее, чем валяться дома одному.
Лия не звонила, и он позвонил ей сам. Она не ответила, он позвонил снова, а потом, понимая, что напрасно это делает, поехал к ней домой.
Недавно ему казалось, что она заманивает его в капкан. Он ошибался, никто капкан на него не ставил. Он сам в него лез.
Машину он оставил на платной стоянке: территория вокруг дома была перегорожена шлагбаумами. Снова набрал номер и, слушая длинные гудки, медленно двинулся к огороженной территории.
Домработницу он сразу не узнал – женщина, глядя себе под ноги, быстро прошла мимо. Лицо у нее было красным, а губы зло сжаты. Странно, тетка казалась ему доброй, домашней.
Игнат остановился, обернулся. Спросить, дома ли хозяева, было разумно. Мать ахнула бы, узнав, что он позволяет себе являться к кому-то без предварительного звонка.
Домработница метнулась к кафе, которое Игнат только что миновал, и скрылась за дверью. Он медленно пошел следом за ней.
В кафе было всего четыре столика, а посетителей трое. Игнат, домработница, сидевшая спиной ко входу за одним из столиков, и светловолосый мужик лет сорока напротив нее. Мужчина, слегка наклонившись к тетке, зло на нее смотрел. На Игната он не обратил никакого внимания.
Игнат уселся за ближайший столик, достал телефон и сделал вид, что рассматривает что-то на экране.
– Не знаю я ничего! – шипела домработница, казавшаяся раньше доброй и домашней. – Я к ней приходила, убиралась, и все!
– А потом почему перестали приходить? – Смотрел мужчина сурово, а говорил спокойно.
– Я звонила перед тем, как приезжать! Я звонила, она не отвечала! Как я могла к ней попасть?! У меня и ключей-то не было!
– Откуда вы узнали, что Наташа умерла?
Веселая темноволосая девушка за стойкой вопросительно посмотрела на Игната. Он сделал вид, что ее не замечает.
– Откуда вы узнали, что Наташа умерла?
– Приехала, – тихо призналась домработница. – Звонила, звонила, а потом приехала. Соседи мне сказали…
– Таблетки ей вы привезли?
– Что? – отпрянула от собеседника женщина. – Какие таблетки?
Мужик, тяжело вздохнув, встал из-за стола и быстро прошел мимо Игната. Домработница продолжала сидеть, опустив голову.
