Начались танцы… Египетский танец сменялся кавказским, кавказский – восточной кадрилью… Князь Константин Багратион, зять великого князя Константина Константиновича, исполнял кавказские танцы – ярко и зажигательно, княжна Кочубей, ее брат Виктор и граф Мусин-Пушкин исполнили малороссийскую кадриль… Он почувствовал прилив энергии… Затем раздались звуки восточной кадрили – танцевала великая княгиня Виктория Федоровна, супруга великого князя Кирилла Владимировича вместе с великим князем Борисом Владимировичем… И тут на него напала она – угасающая тигрица, которая попросила, чтобы ее он называл Милицей.
Он старался не смотреть в ее наглые глаза и на накрашенные губы, обнажающие ряд неровных белых зубов. Она же сразу приметила его и стала с ним флиртовать.
Он стоял и слушал ее дыхание – учащенное, звериное…
– Мальчик, вы еще так молоды… Послушайте, здесь интересные картины… Могу показать их вам…
Он как дурак пошел за ней, она все смеялась своим беспокойным смехом.
Они оказались в глубине дворца.
Женщина толкнула дверь, и они оказались в комнате вдвоем.
Похоже, это комната для гостей.
Она томно вздохнула и приблизила свое лицо к его. Он невольно отпрянул.
– Какой вы… робкий! – Она игриво ударила его веером по руке.
– Где картины? – спросил он.
– Картины? – Она залилась смехом.
И здесь раздался странный звук – не то стон, не то крик… Они замерли, прислушиваясь. На них словно напало непонятное оцепенение.
Звук хлопнувшей двери…
Не сговариваясь, они на цыпочках пошли к соседней комнате, заглянули туда.
Там лежала убитая – молодая девушка, рядом – ее отрубленные руки, схваченные толстой веревкой, в них – роза.
Дальше – полный провал в памяти. Кажется, они выбежали в коридор, там их перехватили и увели в другую комнату, чтобы они успокоились, потом наняли извозчика и отправили домой. Ехали они по отдельности…
Дома он все рассказал отцу, он выслушал его внимательно и посоветовал молчать. Наутро Алексей жадно пробегал глазами газеты, о том случае в них не было ничего. Ни упоминания, ни строчки. Не написали о происшествии и на другой день, словно его и не было.
Отец сказал, что в том, очевидно, замешаны слишком могущественные силы и огласка нежелательна. Он ничего не сможет сделать, его просто никто не станет слушать. Да, он понимает его возмущение и порывы, но жизнь такая штука. Иногда лучше отойти в сторону… Он еще очень молод и не знает законов общества и сильных мира сего. Для них, к сожалению, иногда закон не писан… И ничего с этим не поделаешь…
– Мария Клейнмихель – дама известная, – гудел отец. – Кто тебе поверит… У нее собирается весь великосветский Петербург. Иностранные дипломаты, влиятельные лица… Она в курсе всех дел и сама особа значительная…
Алексей вспомнил особняк на Каменном острове, похожий на дворец из чьих-то грез, и не усомнился, что его отец прав.
Глава пятая
Перекрестки забытых дорог
Когда беды наваливаются на тебя одна за другой, когда они доводят тебя до невыносимого состояния, только не сдавайся! Потому что это точка, где поменяется ход событий.
Джалаладдин Руми
Ника Загородская, она же Огурцова, услышав его рассказ, только фыркнула:
– Ольга прибедняется. Если кому брат и доверял, так только ей. Хотя что он в ней нашел – вы же видели, – абсолютная бесцветность! Но я в его дела не лезла, только удивилась, когда он нас познакомил.
Павел, кажется, мог ответить на вопрос о том, что нашел в Ольге брат Ники. Дело в том, что существуют мужчины, которым женская беспомощность нравится, более того – она их возбуждает и притягивает. Они чувствуют себя рядом с женщинами такого типа рыцарями и защитниками. Хотя сегодня это не в моде, но все же есть еще мужчины, у которых этот ген не атрофировался. Ольга казалась птичкой, которую хотелось обогреть и приютить. Весь ее облик сигналил об этом…
Словно подслушав его мысли, Виктория покачала головой:
– Она вся такая… что хочется взять ее под крыло и сразу брюликами одарить, чтобы только не хныкала. Муж с нее пылинки сдувает. Он старше ее почти в два раза, детей у них нет, и Ольга, наверное, для него как милая бэби. А он, соответственно, папик, который содержит эту самую дочурку, только папик окольцованный и законный, тут уж Ольга постаралась. Все понятно до прозрачности. Такие Ольги слопают мужика с потрохами и не поморщатся, – высказала Ника Загородская весьма здравую мысль.
Паша ничего не сказал.
– Значит, Ольга искала в вашем брате друга? Защитника?
Ника посмотрела на него и усмехнулась:
– Та-та-та… Ольга хотела устроить свою жизнь с комфортом, не только материальным, но и душевным. Ее в этой жизни все устраивало: и муж богатый, и мой брат – друг и любовник. У Ольги все рассчитано наперед, и она ничего не пускает на самотек. Все планирует заранее. Хитрющая особа. Так что попробуйте поговорить с ней еще раз – может быть, получится и она поделится с вами нужной информацией.
Павел распрощался с Загородской и подумал, что на Ольгу Горяеву нужно поднажать. Иначе дело с места не сдвинется.
* * *
Паша подумал, что наступил черед познакомиться с актерами театра и узнать у них о Морозове. Может быть, они дадут ему какие-нибудь зацепки. Предугадать здесь невозможно…
Однако актер Герман Виноградов сказал, что с Морозовым он общался крайне мало, поэтому ничем ценным поделиться не может. Насколько он знает, врагов у него не было.
С Кирилла Морозова разговор плавно перешел на граврежа.
– Это солнце! – убежденно сказал Виноградов.
– Кто? – тупо переспросил Паша, всматриваясь в своего визави.
Актер был надменным и важным.
– Он – гений. Вы не можете ничего понять в нем, потому что есть разумение намного выше вашего. Все люди перед ним… Перед ним… – он запнулся, очевидно не в силах сформулировать мысль, – просто червяки и букашки. Правда, вам этого не понять…
– Куда уж мне, – согласился с ним Павел.
Но Герман Виноградов не уловил иронии в его голосе.
– Да… правда, у него есть любимчики, и это плохо. Гению положено быть выше этого… – В голосе Виноградова была досада, которую он не смог скрыть.
– И кто входит в число этих любимчиков?
– Ну… – Актер немного растерялся. Он не ожидал такого вопроса в лоб. На лице его выразилось смущение: было видно, что шла борьба между желанием солгать и сказать правду.
– Говорите лучше все как есть, – предупредил Павел. – Не надо вводить следствие в заблуждение.
– Я не ввожу.
Актер кашлянул.
