– Я не подглядывала. Постоянной не было…
– Тогда, Софья Николаевна, я с вами раскланиваюсь. Если что-то вспомните – сообщите. – С этими словами Павел протянул девице визитку, та убрала ее в карман и кивнула.
«Информативненько», – пробормотал про себя Павел.
Соседка в другой квартире – справа – была пожилой женщиной восьмидесяти трех лет. Она долго пыталась понять, что от нее хочет Павел.
– Ничего сказать не могу. Видела его не так уж часто. Я на улицу в последнее время выхожу редко. Все больше дома сижу. Трудно мне стало ходить. Суставы ноют да голова кружится. Пару раз видела его с женщиной – худой брюнеткой с перекошенным ртом.
– Почему с перекошенным?
– Молодой человек, откуда я знаю?
Судя по ее словам, Диянов прежде водил к себе друзей, но примерно два месяца назад стал вести жизнь отшельника.
– Вы его часто видели?
– Нет. Я редко выхожу из дома. Пятый этаж… Пока поднимешься, богу душу отдашь… Не набегаешься…
Задав еще несколько вопросов, Павел распрощался.
В квартире Диянова уже сидела его сестра – женщина лет сорока с небольшим, среднего телосложения, с кудрявыми волосами. Она вскинула на Павла глаза и тут же опустила их.
– Я не знаю, как это получилось… – Она сжимала и разжимала руки. Павел обратил внимание, что маникюр у нее облупился, на правой руке – обручальное кольцо.
– Вероника Сергеевна, – сказала Светлана. – Вы были близки с вашим братом?
– Ну как близки? Не особо. Мы сводные – по отцу. У нас разница в возрасте почти десять лет. Я старше, он моложе. У каждого из нас была своя жизнь.
– Когда вы видели брата в последний раз?
– Месяца два назад. Но мы перезванивались… Не часто, но общались.
– По какому поводу вы встречались?
Павлу показалось, что женщина несколько смутилась.
– Просто так. Пообщаться по-родственному.
– По-родственному? – с нажимом спросила Светлана.
– Ну… моя дочь Лиза хочет поступить в театральный. Я просила брата о содействии. У него связи, он в этих кругах давно вращается, и я надеялась, что он поможет Лизе, раз она так загорелась. – И женщина осуждающе поджала губы.
Паше вспомнилась собственная мать, которая давным-давно, во времена царя Гороха, как любил говорить отец, желая подчеркнуть давность события, тоже поступала в театральный. Все девчонки почему-то мечтают поступить в театральный! Почему? Неужели они думают, что жизнь актрисы – это молоко с медом? Дрязги. Интриги. Годами нужно ждать своей роли. А потом все умещается в слова «кушать подано». Зачем гробить на это жизнь, единственную и неповторимую? Какое счастье, что его мать провалилась. Уехала обратно в Ярославль, поступила в институт, а потом встретила отца. И сложилась у нее нормальная жизнь… Да, были вещи, неподвластные Пашиному уму, и завихрения молодых девиц на почве театра – одно из них.
– Он говорил, что у него есть связи?
– Да… обещал помочь.
– Что вы можете сказать по поводу личной жизни вашего брата? – спросил Павел.
– Он меня в известность об этом не ставил. Были подруги, женщины, как я догадываюсь, брат был привлекательным мужчиной, к тому же холостым. Конечно, в одиночестве не прозябал.
– И он ни разу не был женат?
– Нет.
– Вы можете назвать друзей вашего брата?
– Одного. Кирилла Морозова. Друг он там или нет – я не в курсе. Просто единственный, кого я знаю. Мы встречались с братом в кафе, а он еще одну встречу там же назначил. Я уходила, а Кирилл этот как раз пришел. Брат нас представил. А больше я никого не знаю.
– Ваш брат жаловался на что-нибудь в последнее время?
Вероника Сергеевна отрицательно покачала головой:
– Нет.
– А можно побеседовать с вашей дочерью? – вдруг задал вопрос Павел.
– Зачем?
– Она же общалась с вашим братом. Он хотел ей помочь поступить в театральный…
– Общалась…
– Не дадите ее телефон?
– Вряд ли это необходимо.
– Вероника Сергеевна, – подала голос Светлана. – Следствие разберется, что необходимо, а что нет.
С видимой неохотой Вероника Сергеевна продиктовала телефон своей дочери.
– Только меня предупредите заранее.
– Конечно!
На улице, когда они шли пешком к метро, Светлана сказала:
– Ты все делал правильно, молодец!
– Это ты, конечно, специально, чтобы меня подбодрить.
– Ничуть.
Светлана была молодой мамой, ее дочери Кире было пять лет. Она ласково звала ее Кирюшка, несмотря на уверения окружающих, что это производное от мужского имени Кирилл. Ее муж работал в банке, семья была дружной, Светлана говорила, что она вытянула счастливой билет.
– Спасибо. – Пашины уши предательски заалели.
– Слушай, – Светлана взглянула на часы, – у нас еще есть время до возвращения на работу. Можем зайти в кафешку перекусить.
Кафешка оказалась предприятием быстрого питания, которые Паша недолюбливал. Все-таки он еще не отвык от маминых котлет и компотов. Глядя на Свету, которая лихо вонзила зубы в высоченный бургер, Паша подумал, что через некоторое время он и сам станет таким. И забудет мамины компоты.
– Ты, главное, не тушуйся. Вась Васич – человек добрейший, но иногда любит напускать строгость. Не бери в голову. В смысле, не расстраивайся особо.
– Постараюсь, – пообещал Паша.
– Кто там у нас еще?
– Андрей… Он явно хотел меня поддеть. Не скажу, что было особо приятно.
– Андрей – говнюк еще тот! – с некоторой горячностью воскликнула Светлана.
И Паша внезапно подумал, а не вызвана ли эта горячность, скажем, личными мотивами. Но сразу же отогнал эту мысль. По большому счету это его никак не касается. Светлана – отличный коллега и товарищ. А все, что выходит за эти рамки, не важно, в конце концов, пусть с этим ее муж разбирается.
Паша деликатно промолчал.
– Он вообще-то неплохой, – после недолгой паузы протянула Светлана. – Но жизнь его довела. Жена бросила и не дает общаться с дочерью. Нашла себе богатея, а ему отставку дала. Вот он и… выпендривается.
Капля густого кетчупа повисла на подбородке женщины.
– У тебя здесь капля… – показал Павел.
Та быстрым движением стерла ее салфеткой и вопросительно посмотрела на него.
– А сейчас как?
– Все нормально.
– Так что коллектив у нас хороший. Ты не думай, – продолжила Света. – Люди золотые. Каждый со своей судьбой. Сам понимаешь. У кого лихо свое, у кого тараканы в башке. Не без этого. Но если впишешься, работать сможешь. – Она скользнула по нему внимательным оценивающим взглядом. – Мне почему-то кажется, что у тебя все получится. Есть в тебе нечто… – Свою мысль она не закончила.
