По словам Владимира Петрова, когда масштаб проблемы стал очевиден, министерство культуры России запретило экспертам музеев выдавать официальные заключения о подлинности произведений искусства. После того как СМИ сообщили о сделанных Петровым разоблачениях, государство предоставило ему двух телохранителей для круглосуточной охраны.
Осенью 2006 года в Хельсинки я наблюдал за ходом торгов на крупном аукционе русского искусства Bukowskis и попросил искусствоведа Нелли Смирнову указать в аукционном каталоге все те произведения, в подлинности которых она сомневается. Ранее Смирнова работала экспертом аукционного дома Bukowskis в Финляндии, а затем стала консультантом шведского аукциона в Уупсале. Она изучала историю искусства в Ленинграде и еще до развала Советского Союза работала в сфере искусства и антиквариата. К сожалению, в 2015 году она ушла из жизни.
Только на одном том аукционе осенью 2006 года было выставлено множество произведений, в которых Нелли Смирнова заподозрила подделки. По окончании торгов я подсчитал общую стоимость ушедших с молотка работ, вызвавших у Смирновой сомнения. Эта сумма составила почти полмиллиона евро. Если добавить к ней еще одно очень ценное произведение, о подлинности которого Смирнова не составила однозначного мнения, цифра бы превысила миллион евро.
Состязание за одно из произведений в рамках того же аукциона запомнилось мне особенно хорошо, поскольку работа не производила впечатления выдающейся. Стартовая цена полотна Константина Коровина с изображением лодки на берегу составляла €20 000–25 000. Во время торгов цена росла стремительно. Предложения поочередно поступали из зала и по телефону, и в результате новый владелец приобрел произведение за €212 000. Узнав цену, Смирнова заметила: «Возможно, что эта сделка и торги вокруг нее подстроены».
В те же времена в хельсинкском районе Сёрнайнен, который традиционно считается рабочим кварталом и более всего известен расположенной там тюрьмой, работал аукцион Helander. Здесь продавались сомнительные произведения с подписями знаменитых мастеров русского авангарда. На одном из таких аукционов сумма выручки за подобные работы составила около €13 000. В тот период считалось, что на Helander ценные произведения не продаются.
Спустя несколько лет после моего интервью с Владимиром Петровым под эгидой Россвязьохранкультуры был выпущен созданный им четырехтомный «Каталог подделок произведений живописи». В нем представлено свыше трехсот фотографий западноевропейских работ, которые после внесения некоторых изменений пытались продать в России в качестве подлинников кисти выдающихся русских художников.
Приведем несколько примеров из каталога. Мюнхенский магазин продал морской пейзаж Людвига фон Лангенмантеля (1854–1922) за €3000. В следующем году это же полотно выставили на продажу в Москве за €120 000 за подписью Бориса Кустодиева (1878–1927). Во Франкфурте картину Отто Фридриха Леу (1855–1922) «Вид с Капри» продали за €1200, а спустя год в Москве ее приобрели за €150 000 как произведение кисти Аполлинария Васнецова (1856–1933). В Гамбурге была куплена датированная 1820 годом картина неизвестного художника с изображением порта. Через год в российской столице за нее заплатили €38 000, полагая, что ее автором является Иван Айвазовский. В 1994 году немецкий антикварно-художественный аукцион продал живописную работу Франца Квальо (1844–1920), изображающую всадника в горах, примерно за €1000. В июне 2007 года она же была продана на стокгольмском аукционе Bukowskis в качестве картины Николая Каразина (1842–1908), при этом ее стартовая цена составила более €3250.
Составление каталога и разоблачение подделок сначала принесли Владимиру Петрову славу и уважение, но впоследствии немало проблем. Особенно резкой критике его подвергли в Москве; причина этого кроется, вероятно, в том, что он задел интересы слишком влиятельных людей. В результате российские власти выразили Петрову «благодарность» за привлечение внимания к фальсификаторской деятельности, уволив его с поста ведущего эксперта Третьяковской галереи. Его критиковали и позже, но, насколько обоснована эта критика, сказать трудно. В настоящее время он работает специалистом по русскому искусству в аукционном доме MacDougall’s в Лондоне.
История Эркки Бромана и арт-дилера Патрика Грана
Удалившийся от дел финский бизнесмен Эркки Броман — один из тех редких собирателей, которые смело и открыто признаются в приобретении поддельных произведений, тогда как большинство покупателей предпочитают не говорить публично, что стали жертвами мошенников. Одни уничтожают фальшивки, а другие относят их в хранилище, откуда они могут вновь отправиться в путешествие по миру.
В июне 2012 года Броман потряс читателей газеты Ilta-Sanomat занявшим полстраницы объявлением следующего содержания: «Ищу в Хельсинки выставочное пространство для моих поддельных картин. Все произведения, которые я купил в качестве инвестиции у одного арт-дилера с хорошей репутацией, оказались фальшивками… Такой выставкой я хочу предостеречь тех, кто уже приобрел или собирается приобрести произведения искусства у мошенников».
Случай с Броманом показателен в плане того, насколько запутанными могут оказаться сделки с произведениями искусства. Достоверность его утверждений подвергали сомнению и даже рассматривали в суде. По мнению порицателей Бромана, он сумасбродный и злобный старик-параноик, который потерял рассудок и хочет отомстить из зависти. Решением суда он был признан виновным в шантаже и оскорблении чести и достоинства. Патрик Гран, у которого Броман покупал произведения, был респектабельным и уважаемым арт-дилером, известным наездником на рысистых бегах, теннисистом и к тому же братом жены самого Бромана. На основании вышесказанного можно решить, что заявлениям Бромана верить нельзя. Однако, поскольку я считаю их отчасти достоверными, то расскажу о произошедшем с его точки зрения.
Приобретенные Броманом произведения искусства не были дешевыми. Несмотря на то что при нашей встрече вышедший на пенсию торговец автомобилями уже не помнил их точных цен, он сравнивал потраченные суммы со стоимостью новых машин, которые в свое время продавал. Одна из купленных им картин стоила как новая модель Volvo. Сделка совершалась так: Броман оплачивал произведение искусства наличными в банке в Финляндии, откуда деньги переводили на счет Грана и его партнера в Швейцарии. В качестве подтверждения сделки Броману было достаточно прекрасной картины.
Лишь спустя десятилетия ему стало известно, что более пятидесяти картин и декоративных предметов, купленных у Патрика Грана, являются подделками. Мог ли родственник Бромана сознательно продавать ему фальшивки? Версию самого Грана о происхождении произведений мы уже никогда не узнаем, поскольку он умер в феврале 2008 года в возрасте 58 лет в результате несчастного случая на рысистых бегах. Правду о подделках Броман узнал только после смерти шурина.
Говорят, что Арне Гран, отец Патрика Грана, владел в свое время крупной коллекцией произведений искусства. А сам Патрик купил дилерскую фирму у известного коллекционера Пентти Вяхяярви, который долго держал в центре Хельсинки сначала художественный, а потом антикварный магазин, оформленный на имя его жены Татьяны, уроженки России.
