Куяу был приговорен к четырем с половиной годам тюремного заключения за мошенничество. Его коммерческий партнер немецкий репортер Герд Хайдеман также был лишен свободы. После отбывания срока Куяу стал знаменитостью в Штутгарте и даже баллотировался на пост местного бургомистра, однако число поданных за него голосов оказалось весьма скромным.
По словам немецкого следователя Эрнста Шёллера, Куяу обладал редкостным даром: «Он не был выдающимся фальсификатором произведений искусства, однако с феноменальным мастерством копировал почерк других людей. Если бы он сидел напротив вас и смотрел, как вы пишете, он смог бы с ходу достоверно подделать ваш почерк».
Конрад Куяу умер в сентябре 2000 года от рака. В последние годы жизни он держал несколько галерей, где продавал копии картин различных художников, — Original Kujau-Fälschungen («Настоящие фальсификаты работы Куяу»).
Фальсификаторы в Финляндии
Aльберт Эдельфельт родился в городе Порвоо неподалеку от Хельсинки, но бóльшую часть взрослой жизни провел в Париже, приезжая в Финляндию на дачу рядом с родным городом лишь летом. Он много путешествовал и писал работы на заказ, в том числе и в Санкт-Петербурге для царской семьи. Самые известные его произведения — портрет французского микробиолога, нобелевского лауреата Луи Пастера и полотно «В Люксембургском саду».
Эдельфельт уже при жизни приобрел мировую славу. Когда во Франкфурте была обнаружена подделка под его картину, сестра художника Берта в одном из писем выразила беспокойство за своего брата и судьбу финского искусства. Справедливости ради отметим, что в данном случае фальшивка была выполнена настолько слабо, что ее никак невозможно было принять за подлинное полотно художника. Особенно же активно подделки «под Эдельфельта» начали изготавливать вскоре после его кончины.
И по-прежнему, спустя уже столетие с лишним, фальсификаторы и торговцы-мошенники чаще всего начинают продавать фальшивки именно по прошествии некоторого времени после смерти художника, когда он сам (или его близкие) уже не может подтвердить или опровергнуть свое авторство, а при этом стоимость подлинных работ растет.
5 октября 1916 года в газете Uusi Suometar была напечатана заметка о подделках работ Альберта Эдельфельта, скончавшегося одиннадцать лет назад:
«Недавно в Хельсинки была выставлена на продажу картина якобы кисти Эдельфельта, на которой изображена молодая барышня в корсете. Работа выполнена в академической манере 1880-х годов, масляными красками по дереву. На картине имеется подпись „A. E.“ в стиле, которым художник часто пользовался в 80-е годы прошлого столетия.
Вчера картина была предложена одному из столичных художественных салонов, где было обнаружено, что это подделка. Авторов сейчас уже не имеется возможности выявить, поскольку нынешний владелец купил картину много лет назад у незнакомого человека, будучи уверенным в том, что это подлинная работа Эдельфельта.
В последние годы в петербургских магазинах доверчивым финнам открыто продавались поддельные картины художника, в силу чего интересующейся искусством публике надлежит проявлять осторожность при покупке полотен Эдельфельта у незнакомых лиц».
Многие художники еще при жизни выражали обеспокоенность по поводу фальсификации их произведений. Например, в 1930-х годах в Стокгольме состоялись выставки живописи Хелены Шерфбек, которые способствовали росту популярности и продаж ее работ, и уже в 1937 году художнице показали картину, якобы принадлежавшую ее кисти.
До провозглашения Финляндией в 1917 году независимости Великое княжество Финляндское активно участвовало во внутрироссийской торговле. Идеальной площадкой для нее в те времена был Карельский перешеек. Этот регион, надо полагать, был удобен также и для изготовления и продажи поддельных произведений искусства. По некоторым данным, в расположенном на Карельском перешейке поселке Терийоки (ныне город Зеленогорск) до Второй мировой войны работала мастерская по изготовлению фальшивок. По окончании войны она переехала в окрестности Хельсинки.
В конце 1970-х годов двое финских предпринимателей, братья, были арестованы и осуждены в Ленинграде за попытку контрабанды картин, икон и старых денежных знаков из СССР в Финляндию.
Говорят, что некий финский священник перевозил в Советский Союз Библии на русском языке — в те времена это каралось законом. Также есть основания предполагать, что он финансировал свою тайную деятельность за счет продажи подделок произведений русского искусства в Финляндии.
А теперь мы расскажем о двух финских художниках, которых подозревали в фальсификаторской деятельности. К сожалению, кроме слухов, мы располагаем о них лишь разрозненной архивной информацией.
Нильс Викберг (1907–1971)
Финский художник Нильс Викберг родился в Выборге в семье надворного советника. Некоторые арт-дилеры старшего поколения говорят, что Викберг подделывал акварели Аксели Галлен-Каллелы. Если это правда, то у Викберга были великолепные предпосылки к этому: он учился живописи у знаменитого финского мастера в Париже. Галлен-Каллела также пригласил Викберга к участию в подготовительных работах по украшению Национального музея Финляндии фресками по мотивам эпоса «Калевала». В официальных документах мы не нашли никакого подтверждения о фальсификаторской деятельности Викберга. Несмотря на это, мы хотим рассказать о нем в нашей книге.
Во время советско-финской войны 1939–1940 годов Нильс Викберг попал в плен и впоследствии написал книгу об этом периоде своей жизни. Из нее мы неожиданно много узнали о том, что было известно в Финляндии о художественной жизни в Советском Союзе в предвоенное время, а также об использовании художников в шпионских целях.
Книга Викберга увидела свет на финском языке в 1941 году под названием «Я был военнопленным» (Olin sotavankina). Оригинальный текст, написанный по-шведски (Jag var krigsfånge), был опубликован лишь в 1971 году. В книге представлено двадцать черно-белых фотографий рисунков и акварелей Викберга, которые он создал во время войны.
Воспоминания Викберга начинаются с рассказа о том, как на открытии его персональной выставки 7 октября 1939 года в уважаемом художественном салоне Стриндберга в Хельсинки внимание всех присутствующих было приковано не к произведениям искусства. Собравшиеся обсуждали новость о том, что Советский Союз предлагает Финляндии провести переговоры о переносе границы. Угроза войны заставила забыть об интересе к искусству.
Викберг был призван на советско-финскую войну в ноябре 1939 года. В конце войны он попал в плен. Вначале его пытали, но затем тактика допроса неожиданно сменилась. Когда допрашивавший его советский офицер вдруг обнаружил познания пленного в искусстве, он попробовал завербовать его в качестве шпиона.
Благодаря офицеру Викберг получил бумагу и карандаши. Он смог рисовать и даже организовал в своем бараке выставку. Он пишет о том, как был изумлен, когда проводивший допрос офицер оказался не просто образованным человеком, но и собирателем искусства, поклонником живописи Ильи Репина. В нескольких фразах Викберг выражает удивление предпочтениями офицера, поскольку считает, что в советских художественных кругах больше ценят новые направления, такие как кубизм и футуризм.
