Поскольку мессианскую веру в славное будущее Португалии пропагандировали многие просвещенные деятели Лузитанской империи, неудивительно, что подобные взгляды были присущи простым мирянам от Мараньяна в Бразилии до Макао в Китае. Иностранцы, посещавшие португальские колонии и торговые поселения, часто говорили о преобладающем влиянии себастианских идей, даже просто для того, чтобы высмеять их. Районы, где мессианские верования сохранялись дольше всего и где они фактически дожили до сегодняшнего дня, хотя и в измененном виде, – это сертаны Бразилии, особенно долина реки Сан-Франсиску и засушливые области северо-востока. Одно из классических произведений бразильской литературы «Сертаны» (Os sertoes) Эуклидиса да Куньи рассказывает о подавлении республиканским правительством в 1896–1897 гг. восстания Канудус под руководством Антониу Консельейру, религиозного фанатика с мессианскими взглядами, который сражался до последнего человека.
В Португалии и в восточной части ее империи в XVIII в. мессианско-себастианские идеи постепенно начали все меньше привлекать к себе внимание. В 1725 г. архиепископ Гоа Игнасиу де Санта-Тереза, единственный среди прелатов, кто ожесточенно оспаривал точку зрения вице-королей и иезуитов, твердо убежденных в том, что становление всемирной португальской монархии произойдет всего через несколько лет.
«А причина того, что Бог намеренно выбрал португальцев среди всех других наций для того, чтобы преобразовать весь мир и управлять им, создать единственную империю, в которую войдут все четыре части мира, все народы, а Португалия встанет во главе ее».
Объясняя, почему Виейра ошибся в одном, в сроке установления монархии в 1666 г., архиепископ привел свои расчеты для доказательства того, что священные пророчества исполнятся в 1730–1740 гг. К его несчастью, когда он был переведен из Гоа на кафедру Алгарви в 1740 г., это было как раз то время, когда обретшие силу маратхи изгнали португальцев из «Провинции Севера» и Гоа был спасен только выплатой большого отступного. Пересмотрел ли прелат-сангвиник свои расчеты после прибытия в Алгарви, я сказать не могу. Но весьма вероятно, что он так и сделал, так как себастианцы и им подобные деятели не озадачивали себя правильностью арифметического подсчета.
Это было типично для Помбала, когда он в своем рвении дискредитировать себастианизм и полностью покончить с ним, обвинил иезуитов и Виейру в том, что это они сочинили Trovas. И это несмотря на то, что, как всем было хорошо известно, это сочинение уже получило широкое распространение еще до того, как в 1540 г. было образовано «Общество». Во время французского вторжения в 1808 г. себастианизм получил второе дыхание, как и при трагических событиях 1580–1640 гг., но впоследствии его приверженцами становились лишь необразованные люди. Романтический облик Себастиана отражен в стихах некоторых наиболее известных португальских поэтов, таких как Герра Жункейру (1850–1923) и Фернанду Песоа (1888–1935). Trovas, которые впервые были отпечатаны во Франции в 1603 г., переиздавались в Португалии неоднократно в XIX в. и вплоть до 1911 г. Эти переиздания осуществлялись не в научных целях, но из-за их популярности в низших слоях общества.
Но живучесть и сила себастианства и мессианизма в Португалии и колониальной империи, естественно, сказывались и на стремительном росте патриотических настроений, в чем давно была замечена Португалия. Именно во время «испанского пленения» произведение «Лузиады» Камоинша (Камоэнса) получило статус национального эпоса и выдержало между 1581 и 1640 гг. 11 изданий. В эти же годы произошло становление монашеской школы историков в Алкобасе, чье влияние было значительным и длительным как на современников, так и на потомков. Хронисты часто расходились в своих взглядах, но все они принимали и знакомили каждого с историей о чудесном явлении Христа королю Афонсу Энрикишу в местечке Орики. Благодаря им эта легенда была принята за национальную догму, и роль португальцев как богоизбранного народа доказывалась множеством библейских и исторических цитат.
Происхождение португальских королей было прослежено вплоть до Тубала, внука Ноя. Греческие мифологические герои Дионис (в Риме почитался как Бахус или Вакх), Геракл (в Риме – Геркулес) и Атлант считались предками португальской нации. На Иберийском полуострове именно за кафедрой в Браге признавалось первенство перед Толедо. Португалии пророчили славное будущее, как было обещано Христом дону Афонсу в его видении, что Господь «никогда не отвратит взор и не лишит милости свой народ, поскольку он избрал его как своего соработника, который соберет для Него большой урожай, где только можно». О том же самом писал Игнасиу де Санта-Тереза в Гоа сто лет спустя: «Господь призвал Португалию стать Его избранным королевством, и основать Его империю, и прославить Его имя среди варваров и отдаленных народов… поскольку португальцы всегда несли и будут нести свет Веры и Благую весть на острие своего меча по всему миру».
Деятельность исторической школы в Алкобасе в 1580–1640 гг. ясно показала, что Португалия однажды станет независимой от Испании; но это не помешало писателям ни посвящать свои труды кастильским (испанским) королям, ни самим монархам принимать эти книги. Возможно, наиболее любопытный пример подобной двойственности – это книга Flores de Espana, Excelencias de Portugal, написанная молодым королевским юристом Антониу ди Соуза (Соза) де Маседу и опубликованная в Лиссабоне в 1631 г. с посвящением правящему королю Филиппу IV. Автор пытается доказать при помощи множества цитат, что испанцы (если быть более точными, кастильцы) превосходят все другие народы Европы, за исключением только португальцев, которые, в свою очередь, превосходят своих соседей во всех отношениях. Я сомневаюсь, чтобы когда-либо была опубликована книга более националистическая, хотя XX в. может вполне с ней поспорить. Соуза (Соза) де Маседу утверждает, что вместо того, чтобы называть Камоэнса (Камоинша) «вторым Гомером или вторым Вергилием», было бы более верно назвать древнегреческих и римских поэтов первыми Камоэнсами. Он утверждает, что португальцы были первыми и наиболее последовательными новообращенными в христианство и что они были и есть миссионеры, крестоносцы и защитники веры. Сравниваются географическое положение и природные ресурсы Португалии и Испании, и, как выясняется, преимущество первой оказывается неоспоримым. Португальские монархи, поэты, конкистадоры и дамы во всем превосходили своих испанских визави. Этот ультрапатриотический панегирик заканчивается утверждением о божественном происхождении национального герба Португалии.
Антониу де Соуза (Соза) де Маседу не был безответственным литературным поденщиком, но человеком, который определял, наряду с другими деятелями, политику правительства во время правления первых двух королей из династии Браганса, путешествовал во Францию, Англию и Нидерланды. Ультранационалистические и имперские чувства, которые он впервые высказал еще в молодом возрасте в 1631 г., оставались с ним до конца его жизни, и они нашли отражение в государственных документах, написанных его рукой. Нельзя рассматривать ни Виейру, ни Игнасиу де Санта-Терезу как имевших незначительное влияние ура-патриотов, принимая во внимание тот престиж и авторитет, которыми они пользовались в свое время. Нет никакого сомнения, что большинство их соотечественников были последовательными националистами, и лишь немногие сомневались в правдивости легенды о явлении в Орики. Одним из этих немногих был Луиш Антониу Верней, который в своей книге Verdadeiro Methodo de estudar (1746, «Истинный метод обучения») писал об этом событии как о сказке, годной разве что для детей. Но Верней был более чем наполовину француз; и он тоже обладал достаточным чувством патриотизма, чтобы радоваться новостям о победах маркиза Педру де Алорны в Индии, которым он посвятил в Риме эпиграммы на латинском языке.
