И тем не менее достижения португальцев в деле созидания морской империи в муссонной Азии были не менее значительными, чем у испанцев в построении сухопутной империи в Америке, возможно, даже более впечатляющими. Достаточно сказать, что население Португалии в XVI в., вероятно, так и не превысило одного с четвертью миллиона человек, что ощущалась постоянная нехватка моряков, а Гоа был единственным оборудованным португальским портом в Азии. В то же время у португальцев были свои обязательства в Марокко и Западной Африке. И это не говоря уже о начавшейся с 1539 г. колонизации португальцами бразильского побережья. Кроме того, большинство стран – соперниц Португалии в Азии не столь сильно отставали от нее в технологическом отношении, в сравнении с той пропастью, что разделяла индейцев Нового Света и испанцев. Диогу де Коту (1543–1616) и другие современные ему португальские хронисты с гордостью отмечали, что их соотечественникам в Азии приходилось противостоять хорошо вооруженному противнику, который столь же искусно владел огнестрельным оружием и пушками, как и сами португальцы, в то время как кастильские конкистадоры в Мексике и Перу сражались с довольно примитивными воинами. Здесь уместно перечислить основные факторы, которые способствовали невиданному подъему Восточной империи Португалии, которая просуществовала сравнительно длительное время, несмотря на скудные демографические и экономические ресурсы страны.
Признанное превосходство относительно хорошо вооруженных португальских кораблей над невооруженными купеческими судами мусульман в Индийском океане подкреплялось настойчивостью европейских завоевателей в достижении цели, которая в значительной мере отсутствовала у их азиатских противников. Английский историк и дипломат Джордж Бейли Сэнсом так пишет об этом в своей книге «Западный мир и Япония»: «Португальцы пришли в Азию, твердо намереваясь добиться успеха. Их дух был сильнее воли народов Азии к сопротивлению. Даже мусульмане, господствовавшие в Индийском океане и многое терявшие в случае успеха португальцев, не проявили в защите своих интересов ту несгибаемость и страстную энергию, с какими действовал их европейский соперник». Часто забывают, что первые попытки португальцев захватить Гоа, Малакку и Ормуз были неудачными и провалились. И только благодаря настойчивости Албукерки планы португальцев осуществились. Во-вторых, многие азиатские правители разделяли убеждение Бахадур-шаха, султана Гуджарата, что «войны на море дело купцов и не пристало султану этим заниматься». В-третьих, страны Азии, бывшие целью португальского предприятия, были лишены возможности эффективно противостоять Португалии, поскольку единство их в этом деле подрывало внешнее и внутреннее соперничество. Достаточно привести несколько примеров для иллюстрации этого.
Длительное соперничество между Момбасой и Малинди в Восточной Африке помогло Португалии установить свою власть на побережье, населенном племенами суахили, ставшими союзником португальцев. Застарелая вражда между заморином Каликута и раджой Кочина помогла португальцам стать твердой ногой в Индии, поддержав раджу против правителя Каликута. Это также обеспечило Португалии устойчивые позиции в торговле малабарским перцем, подобно тому, как соперничество между султанами Тернате и Тидоре позволило ей занять ведущее положение в торговле гвоздикой на Молуккских островах. Ко времени прибытия португальцев на Цейлон «удивительно прекрасный остров» был поделен между тремя слабыми и враждебными друг другу государствами, боровшимися за главенство на острове. Это позволило португальцам довольно легко захватить власть. Ожесточенная вражда между суннитской Турцией и шиитским Ираном, частые войны между мусульманскими и индуистскими государствами Индии также препятствовали эффективному сопротивлению португальской агрессии и экспансии. Ачех и Джохор, самые опасные враги Малакки, часто конфликтовали друг с другом. Нежелание императорского правительства в Пекине иметь какие бы то ни было связи, в том числе и торговые, с «варварами из Западного океана» научились обходить чиновники и купцы прибрежных провинций. Они были заинтересованы в торговле с так называемыми «варварами», пусть и контрабандной. Конечно, португальцы не были им конкурентами, они просто пользовались представившейся возможностью. В этом отношении их дела в Азии напоминают не менее впечатляющие действия испанских конкистадоров в Америке. Падре Хосе де Акоста из Общества Иисуса указывал в 1590 г., что, если бы испанцы не воспользовались враждой между ацтеками и тлаксаланцами в Мехико или соперничеством между единокровными братьями инками Атауальпой и Уаскаром в Перу, «Кортес и Писарро едва ли смогли удержаться на побережье, хотя они были замечательными командирами».
Наиболее поразительной чертой морской империи Португалии, той, которая сложилась к середине XVI в., была ее крайняя разбросанность. На востоке она была представлена цепью фортов и факторий, простиравшихся от Софалы и Ормуза на восточной границе муссонной Азии до Молуккских островов и Макао (1557) на границе Тихого океана. В другой части мира она также простиралась на большие расстояния, имея крепости в Марокко (Сеута, Танжер, Мазаган и др.), несколько факторий и фортов, разбросанных от Кабо-Верде до Луанды (1575) на побережье Западной Африки, острова в Гвинейском заливе и боровшиеся за выживание поселения на побережье Бразилии. Лиссабон имел постоянное морское сообщение с Антверпеном, который был перевалочным центром для азиатских пряностей и других колониальных товаров. Португальцы в больших количествах ловили рыбу на отмелях у Ньюфаундленда, пока их в конце XVI в. не начали активно вытеснять конкурировавшие с ними англичане и уловы резко упали. Среди важных товаров этой широко раскинувшейся империи было золото Гвинеи (Элмина), юго-востока Африки (Мономотапа) и Суматры (Кампар); сахар Мадейры, Сан-Томе и Бразилии; перец с Малабарского берега и из Индонезии; мускатный орех с островов Банда; гвоздика из Тернате, Тидоре и Амбона; корица с Цейлона; золото, шелка и фарфор из Китая; серебро из Японии; лошади из Ирана (Персии) и Аравии; хлопчатобумажные ткани из Камбея (Гуджарат) и с Коромандельского берега. Различные виды товаров Азии или становились в портах континента предметом бартерной торговли, или доставлялись в Лиссабон вокруг мыса Доброй Надежды, где эти товары обменивались в странах Средиземноморья и Северной Европы на металлы, зерно, корабельное имущество, текстиль и другие мануфактурные товары, от которых Лиссабон, будучи нервным центром морской империи, сильно зависел. Перец был главным товаром, импортируемым с Востока, а серебряные слитки – основным экспортным товаром в «Золотом Гоа».
Для того чтобы эти каналы морской торговли от Бразилии до Японии функционировали четко и бесперебойно, требовалось большое количество судов и матросов; и тех и других явно не хватало. Во-первых, как уже говорилось, население Португалии было небольшим, хотя отдельные современные ученые с этим не согласны. По крайней мере, основываясь на результатах переписи 1527 г., которая учитывала число домашних очагов (fogos) или домовладений, население должно было бы составлять от 1 миллиона до 1 миллиона 400 тысяч жителей. Можно подсчитать достаточно точно, что в XVI в. приблизительно 2400 человек ежегодно уезжали из Португалии в заморские владения. Подавляющее большинство среди них составляли здоровые холостые молодые люди, которые отправлялись в «золотое» Гоа и далее на восток, и очень немногим из них было суждено вернуться. Ежегодная утечка из Португалии рабочей мужской силы была, таким образом, значительной; и она была определенно большей, чем в соседней Испании, где из всего населения в 7 или 8 миллионов человек только около 60 тысяч эмигрировало в Америку к 1570 г., в среднем менее 1 тысячи человек в год. Более того, Португалия была лишена еще одного преимущества. В то время как большинство испанских эмигрантов заселили плодородные нагорья Мексики и Перу после завоевания этих районов, большинство португальцев отправились на малярийные тропические побережья Африки и Азии. Многие из тех португальцев, что поднялись на борт корабля, чтобы отплыть в Гоа, умерли на 6, 7 или 8-м месяце пути в Индию. Что касается испанцев, которые грузились в Севилье, то их ждал относительно короткий и быстрый путь через Атлантический океан в Веракрус.
