Переломный момент в Голландской войне заставил короля предпринять в 1647–1648 гг. предупреждающие действия. За эти два года в результате действий противника были потеряны 220 португальских торговых судов из Бразилии. Большая часть из них была захвачена зеландскими каперами, действовавшими в Южной Атлантике. Это составляло значительный процент от всех кораблей, занятых в бразильской торговле, и, хотя постройка каравелл обходилась относительно дешево и набрать команду для нее было относительно легко, не представлялось возможным быстро возместить все потери в стране, которая испытывала хроническую нехватку как в судах, так и в моряках. Требовалось принятие радикальных мер. Поэтому был издан королевский декрет, запрещавший постройку (или фрахт) судов водоизмещением меньшим чем 350 тонн и имевшим на борту меньше 16 орудий, хотя тоннаж вскоре был понижен до 250 тонн. Устанавливалась норма вооружений для различных типов судов и давались поощрительные премии за строительство торговых судов с достаточным количеством пушек.
Самый влиятельный советник короля Жуана IV падре Антониу Виейра уже давно настаивал на создании на основе правительственной концессии двух компаний для торговли в Бразилии и Индии по примеру уже существовавших голландской и английской компаний. Он предполагал, что необходимые для этого суммы будут собраны по подписке «новообращенными христианами» (Christaos-Novos) в стране и за границей, если им будет дана гарантия, что деньги, инвестируемые ими подобным образом, не будут конфискованы инквизицией, даже если их владельцы будут арестованы. Некоторые близкие к Виейре люди осуждали его за то, что он выступал в защиту интересов иудеев, и его планы встретили сильное противодействие со стороны многих влиятельных людей помимо самой инквизиции. Но его исключительное влияние на короля и отчаянное кризисное положение страны побудили монарха преодолеть свою нерешительность, и 8 марта 1649 г. была зарегистрирована бразильская компания.
Инвесторы всех классов и национальностей получили право стать держателями акций с минимальным подписным взносом в 20 крузадо. Компания обязывалась снаряжать и поддерживать флот в 36 военных судов, разделенный на две эскадры, которые должны были конвоировать все суда, курсировавшие между Португалией и Бразилией; конечными портами назначения были Порту и Лиссабон в Европе и Ресифи (после того, как он был отвоеван в 1654 г.), Байя и Рио-де-Жанейро в Америке. Взамен компании было дано монопольное право на поставку в Бразилию, помимо завоза рабов, четырех основных товаров – вина, муки, оливкового масла и трески. Она также была уполномочена взимать пошлины со всего бразильского экспорта, начиная от 100 рейсов за невыделанную шкуру до 3400 рейсов за ящик белого сахара. Предусматривалось освобождение компании от уплаты налогов по многим товарам и от таможенного сбора в Португалии и выделение короной участка земли в Лиссабоне для строительства складов. Капитал, инвестируемый в компанию, не мог быть конфискован инквизицией или по решению какого-либо суда; даже в случае войны между Португалией и страной, гражданином которой был инвестор, его вклады и его доходы не могли быть конфискованы. Невозможно назвать точную цифру иностранных инвесторов, но их акции активно предлагались к продаже в Амстердаме, Париже и Вене. Основная часть всего капитала, который оценивался в 1 миллион 255 тысяч крузадо, принадлежала купцам из «новых» христиан Лиссабона в основном в виде принудительных займов. Восточно-Индийская компания, несмотря на все усилия Виейры, так и осталась на стадии проекта.
С самого начала компания подверглась ожесточенной критике на обоих берегах Атлантики, и не только со стороны неистовых антисемитов, которых было много во всех классах португальского общества. Компания не смогла собрать достаточно средств на содержание 36 военных кораблей, а через несколько лет – и конвоя. Решающая роль «новых» христиан в организации и управлении компанией вызывала подозрительное отношение набожной католической нации; и широко распространилось поверье, что Жуан IV умер, лишенный причастия, поскольку пренебрег в этом деле мнением инквизиции. В то время как Лиссабон и Порту получили прямую выгоду от судоходства, так как к этим двум портам было приписано большинство судов компании, многие малые гавани от Каминьи до Лагуша лишились возможности вести морскую торговлю. Именно она была основным занятием местных жителей на протяжении нескольких поколений и давала им возможность хотя бы скудного существования. Мелкие купцы и шкиперы с каравелл были вытеснены монополистами криптоиудеями и оптовыми торговцами Лиссабона. Но наибольшую критику вызывала неспособность компании снабдить Бразилию четырьмя основными импортными товарами – вином, мукой, оливковым маслом и треской – в достаточном количестве и по умеренным ценам. Португальский посол в Париже писал королю Жуану IV, когда еще только обсуждались планы создания компании: «Установление монополии на товары, которые удовлетворяют потребности повседневной жизни, всегда, как оказывается, наносят явный ущерб репутации тех монархов, которые дают на это свое разрешение. Хотя королевское казначейство и получает от этого какой-то доход, но тот вред, что она приносит простым людям, значительно превосходит ее строго ограниченные преимущества».
Постоянные жалобы колонистов получили горячую поддержку большинства губернаторов колонии и важных королевских чиновников. Влияние Виейры на двор резко уменьшилось во время его отсутствия, когда он был миссионером в Мараньяне, а в ноябре 1656 г. Жуан IV скончался. Несколько месяцев спустя компания потеряла право на невмешательство в ее дела инквизиции, и в 1658 г. монополия на четыре основных товара, поставляемые в Бразилию, была отменена. Вслед за дальнейшими ограничениями привилегий компании последовала ее передача короне в 1664 г., держатели акций получили компенсацию в виде вкладов в королевскую табачную монополию. После реорганизации она продолжала действовать как государственная компания Companhia Geral do Comercio do Brasil, задачей которой было обеспечивать конвои бразильским кораблям. Однако в феврале 1720 г. она была упразднена королевским декретом.
С финансовой точки зрения идея Антониу Виейры не оправдала ожиданий. Кроме того, что собрать полностью по подписке планируемые первоначально денежные суммы так и не удалось, португальские евреи-изгнанники и в Амстердаме, и повсюду весьма скромно инвестировали в компанию, и она только один раз выплатила дивиденды (в 15 %) до своей реорганизации в 1662–1664 гг. С другой стороны, система конвоев, начавшая действовать в 1649 г., значительно сократила количество потерь от рук голландцев и других корсаров. Отвоевание Ресифи и изгнание голландцев из последних удерживаемых ими крепостей на северо-востоке Бразилии в январе 1654 г. было обязано тому, что флот компании временно получил командование на море. Компания была также ответственна за рекрутирование отряда моряков для службы в ее конвойном флоте и их содержание. Этот отряд под популярным названием «полк хунты» продолжал существовать и после 1720 г.
К сожалению, мы не располагаем списками кораблей бразильского флота на каждый год до XVIII в., хотя названия практически всех судов, плававших на пути в Индию, сохранились в той или иной форме. Но если в индийском флоте во второй половине XVII в. ежегодно находилось в плавании только два, три или четыре судна, бразильские флоты этого времени насчитывали более ста судов, численно превосходя современные ему испанские флоты. Суда были самого разного типа, и, несмотря на правила 1648–1649 гг., которые регулировали размер и вооружение корабля, некоторые из них были плохо снаряжены. Командир четырех английских военных кораблей, которые в июле 1656 г. встретили недалеко от португальского побережья бразильский флот в 107 судов, сообщал, что «это были самые жалкие суда, которые я когда-либо видел. Я уверен, что 12–14 крепких фрегатов одержали бы над ними верх и взяли бы всю возможную добычу». Такая судьба и выпала на долю бразильского флота в 1650 г., когда его перехватили капитаны Блейк и Попхэм, а в 1657 г. де Рейтер. Тем не менее система конвоев по мере ее развития привела к строительству больших и надежных кораблей для бразильской торговли на обоих берегах Атлантики, не говоря уже о фрахте значительного числа иностранных торговых судов.
