Мужчины посмотрели на нее с явным изумлением, зато Хант казалась не особо шокированной.
– Как же это повлияет на память о ней, если она успела столько натворить при жизни? – спросила Джесси, явно стараясь сохранять нейтральный тон. – Разве измена с вашим мужем не нанесла непоправимый ущерб?
– Да, для меня это так, – призналась Элиза. – Но со стороны может казаться иначе. Как только всплывут все детали, общество решит, что то, как она обошлась со мной, вполне можно простить. Представьте себе заголовок: «Женщина влюбляется в мужа своей лучшей подруги и поддается искушению в момент слабости». Но если вскроется, что это далеко не первый случай, то мир запомнит ее как шлюху.
– А разве это не так? – осторожно спросила Хант.
– Возможно, – неохотно согласилась Элиза. – Но вы разве не видите, что это не главное? Послушайте, я готова признать, что в момент, когда узнала об измене, я ненавидела их обоих. Наверное, мне не стоит так выражаться. Я знаю, что все это заставляет меня выглядеть виновной. Но это факт. Я чувствовала себя преданной. И до сих пор чувствую. Это все равно что извиваться в зыбучих песках, понимая, что сильно рискуешь, но все равно делая попытки вырваться наружу. Но, когда у меня появилось время подумать, я осознала, что даже после всего произошедшего, не хочу, чтобы Пенни вспоминали в подобном свете. Мы провели столько прекрасных лет вместе, и я хочу держаться за них. Я должна верить, что два десятилетия дружбы лучше расскажут о том, кем она была на самом деле, нежели последний месяц жизни. Более того, не стоит подвергать таким экспериментам ее детей и рассказывать подобные подробности из жизни матери. Им итак теперь будет тяжело без нее, особенно с таким отцом как Колтон Вутен.
Какое-то время детективы молчали. Наконец детектив Эрнандес перешел к вопросу, который Элиза давно ждала.
– Как вы считаете, Колтон знал о ее похождениях? – уточнил он.
Лонгворт ненадолго засомневалась, решая, насколько откровенной может быть, но затем пришла к выводу, что хуже уже не станет и пора выложить все карты на стол.
– Пенни всегда говорила, что нет. Но я думаю, что в глубине души он давно заподозрил неладное и просто не хотел убеждаться в этом. Он амбициозный парень с политическими стремлениями и тому подобное. Если бы он узнал правду, ему пришлось бы что-то делать, а раз он только подозревал, то мог продолжать делать вид, что ничего не знает и все хорошо.
– И вы думаете, что одна из этих интрижек могла плохо кончиться? – поинтересовалась Хант.
– Понятия не имею. Мы не особо много говорили об этом. Я не хотела, чтобы она вдруг решила, будто я одобряю ее выбор, даже учитывая тот факт, что Колтон – настоящий мудак. Но вы задали вопрос, мог ли кто-то еще захотеть причинить ей вред. Хотя бы на всякий случай, но я должна была сообщить данный момент.
– А есть какая-нибудь информация об этих изменах? – уточнил детектив Боуэн. – Сколько их было? Кто они?
– Я лишь знаю, что они общались посредством сообщений, используя анонимные профили Твиттера. Пару раз видела, как она делала это, но не вспомню, какой ник использовала.
– Это проблема, – произнес детектив Боуэн. – Мы не можем разблокировать ее телефон, а муж не знает пароль.
– Ох, это проще всего, – ответила Элиза. – Ее пароль – 265262. Числовой эквивалент «КолАна», то есть аббревиатуры из имен Кольта младшего и Анастасии.
– Спасибо, – кивнул Брэди. – Мы проверим.
– Еще один вопрос, миссис Лонгворт, – произнес детектив Эрнандес. – После него мы уйдем, и вы сможете поехать на свои занятия.
– Да? – спросила она, чувствуя, как внутри все сжимается.
«Не тот ли это момент, когда они задают вопрос-ловушку, который отправляет незаконно обвиняемого человека в камеру смертников?»
– Ваш муж говорит, что занимался бегом во время убийства, что припарковался где-то недалеко. Вы видели его?
– Нет, – ответила Элиза, вздохнув с облегчением от того, что они, по всей видимости, поверили ей на слово, но тут же осознав, что теперь ее слова могут быть использованы против него. – Но это мало что означает. Все зависит от того, где он бросил машину и когда. Я могла попросту не заметить.
– Он говорит, что случайно забыл телефон в машине и побежал по тропе Лос-Лайонес. Как считаете, можно ли ему доверять?
Элиза задумалась.
– Я могу поверить, что он забыл телефон. Как правило, он выходил на пробежки из дома. Раз это произошло с использованием машины, то привычные действия были изменены, и он на самом деле мог просто забыть его. Более того, сигнал в каньонах часто пропадает, так что он не смог бы использовать его даже для экстренных вызовов. То есть, если он не планировал запустить приложение, то и смысла брать его не было.
– А как насчет его заявления о том, что он выбрал маршрут Лос-Лайонес? – нажал Эрнандес, заметив, что она избежала этой части вопроса.
– Есть же какой-то закон, запрещающий жене говорить что-то, компрометирующее ее мужа? – уточнила она. – Даже если он оказался полным ублюдком?
– А вам есть что сказать? – уточнил Эрнандес, приподняв брови.
– Думаю, он мог выбрать данный маршрут, – ответила Элиза.
– Вы сказали это с неким скептицизмом, – заметила Хант.
– Просто ему не особо нравится тропа Лос-Лайонес, поскольку она достаточно крутая, а у него есть проблемы с коленями. Ист-Топагана гораздо более пологая, поэтому предпочтение на ее стороне. Но это вовсе не означает, что Грей не мог выбрать Лос-Лайонес. Меня смущает лишь то, что он бегал там только в то время, когда имел возможность пожаловаться мне. Это одна из основных черт его характера – жаловаться. Есть такой тип людей, которые будут ныть, что не умеют стирать, если ты попросишь их закинуть вещи в машинку. Учитывая, что я только что выгнала его из дома, у него не было стимула бежать по более сложному маршруту. Так что вы можете сделать свои собственные выводы.
Все трое обменялись взглядами, но Элиза не смогла интерпретировать их. Она понятия не имела, какой урон нанесла алиби Грея, но прямо сейчас ей было наплевать. Ей пора было спешить к двум десяткам четырехлетних детишек, которые хотели рисовать мелом, и их нельзя было заставлять ждать.
ГЛАВА 28
Джесси, Райан и Брэди находились в настоящем цифровом аду.
После того, как Боуэн связался с Греем Лонгвортом и попросил того вернуться, поскольку у следствия возникли новые вопросы, они тоже направились в участок, где специалисты уже успели разблокировать телефон Пенелопы Вутен. Все трое уселись за большой круглый стол и принялись изучать ее анонимный канал в Твиттере. Он оказался достаточно длинным, увлекательным и запутанным.
– Я буду рад выйти отсюда и допросить Лонгворта лично, – произнес Брэди после тридцати минут изучения сообщений, кишащих сленгом.
– И не мечтай, – заявил Райан. – Ты не сбежишь отсюда так просто. Более того, Лонгворту прекрасно известно, что мы хотим пообщаться с ним. Давай заставим его слегка понервничать, прежде чем снова начнем наступление.
