Пока мы вот так пили кофе и беседовали, вокруг нас непрерывно звонили мобильные телефоны – 40-я симфония Моцарта, – и я думала, почему все звонят им, а мне никто не звонит, но вот и у меняв кармане заиграло «та-ра-рам, та-ра-рам, та-ра-ра-рам», и я схватила свой телефон.
– Ты где? Я еду по Владимирскому, хочу с тобой выпить кофе, – сказал Роман.
– А я уже пью кофе в «Чашке», – машинально ответила я, нажала на кнопку «отбой» и мысленно заметалась – что делать?!
Дело в том, что мама не разрешает мне знакомить с Муркой никого из моих «романов», а я всегда слушаюсь маму. Поэтому я не растерялась и быстро прикинула, что́ будет умнее в данной ситуации:
1. Умолять Мурку немедленно пойти делать уроки, этим спровоцировать скандал, который может произойти тут же, в «Идеальной чашке», на глазах у Романа.
2. Ловко отсесть за соседний столик и сделать вид, что я не знакома со своими ближайшими подругами и своей личной дочерью Мурой.
Выводы: все глупее.
Ситуация сложилась так, что пришлось отступить от маминых принципов и познакомить Романа с Мурой. Но ведь мама не разрешает приводить его домой, а про кафе она ничего не говорила.
Давно размышляю над одной проблемой и даже хочу написать научную статью – почему даже самые достойные и самодостаточные женщины, такие как Алена и Ольга, совершенно преображаются при приближении мужчин?
Когда Роман вошел в «Чашку» и уселся за наш столик, все (кроме меня) моментально изменились на глазах. Алена покраснела (неудобно быть блондинкой с очень нежной кожей) и требовательно уставилась на Романа как на двоечника, который пришел к нам в кафе переписывать контрольную. Ольга подобралась и приняла независимый вид, и только я причесалась, попудрилась и закурила, в общем, держалась как ни в чем не бывало.
Все прошло очень мило, хотя я сильно волновалась – хотела, чтобы Ольга с Аленой заметили, какие у нас с Романом особенные серьезные отношения, а Мурка не догадалась, что Роман – не просто мой случайный знакомый.
Глупая Алена, забывшая правила хорошего тона, сказала:
– Ах, вы тот самый Роман! Мы так много о вас слышали! Нам уже давно пора с вами познакомиться. (Это беда всех неработающих женщин – утрачиваются простейшие навыки общения!)
– Что-то я не припомню, кто этот Роман, – главный менеджер, владелец автосервиса или летчик? – театральным шепотом на все кафе спросила Ольга, пытаясь хоть как-то спасти положение и тонко намекнуть Роману, что он у меня не один, и Ольга совершенно запуталась в мужчинах, которые во множестве роятся вокруг меня.
Ольга, наоборот, профессионально очень привыкла к разного рода общению, поэтому тут же сообщила Роману, о котором она якобы ничего не знала, что она очень много слышала от меня о проекте его замечательной программы.
И они с Романом тут же принялись щебетать на близкие им темы: программа Романа, бывший Ольгин журнал, реклама в прессе и на телевидении.
Потеряв контроль над ситуацией, Алена надулась и принялась рыскать глазами по столу в поисках темы для беседы.
– Я тут искала стол для новой квартиры… у нас гостиная сорок метров и, может быть, скоро будет дом в Испании. Вот мне и нужен большой стол. Так я хочу спросить, почему в журнале про мебель не могут написать «Стол большой, на 12 персон, очень удобный, раскладывается», а вместо этого пишут: «Этот стол – невероятная симфония вкуса»?
Вообще-то Алена права – очень трудно пробиться к смыслу сквозь этот птичий язык модных штампов, но ее фраза прозвучала как-то совсем не по-светски, вроде как в дорогом ресторане попросить пиво Балтика № 3. Может быть, с тех пор, как Алена бросила работу, она стала бояться чужих, защищаясь от них своей новой квартирой и домом в Испании?
Мурка подозрительно долго не принимала участия в беседе, и только я собралась потрогать ей лоб и проверить горло, как она очень любезно обратилась сразу ко всем вместе тоном человека, нанятого для исследования потребительского рынка:
– Скажите пожалуйста, корчите ли вы себе рожи перед зеркалом, и если да, то когда – утром, вечером, в течение дня?
Оказалось, Роман, Ольга и Алена не корчат вообще, я изредка, только по утрам, а Мура получилась чемпионом по этой части – оказывается, она корчит рожи в течение всего дня. Затем моя дочь, рыча и мяукая, продемонстрировала свои излюбленные рожи, и Роман обещал Муре при случае когда-нибудь взять ее в телевизор. Меня нисколько не удивило, что Мура так сразу очаровала Романа, потому что она на редкость обаятельная девочка.
– Мне пора, – сказал Роман.
Не успел он отойти от нашего столика, как Ольга томно сказала:
– Жаль, что эта прелесть жената…
И тут Роман развернулся, подошел к нам и полностью раскрыл меня перед Мурой:
– Мама с дочкой, вы хотите поехать на выходные в Финляндию? Если да, то выезжаем завтра вечером.
Мы хотели, очень хотели.
Когда я возвращалась из салона домой, случилось страшное. В нашем подъезде, на площадке первого этажа, сидел мужчина в обносках. Было невозможно определить, сколько ему лет. Печально: сейчас откуда-то взялось много откровенно несчастных людей, не то, что во времена нашего советского детства. А кстати, где тогда были эти несчастные люди, или у всех оно было, это постоянное место жительства?
Я уже приготовилась просто расстроиться оттого, что этот человек сидит тут совсем один, но он вдруг поднял голову, и я увидела ЛИЦО – с такими лицами изображают святых или, в крайнем случае, отшельников дворянского происхождения. Он заметил, что я замерла, и сказал красивым звучным голосом с интонациями интеллигента во всех поколениях:
– Не удивляйтесь, любой человек может оказаться в моем положении, и прошу вас – не расстраивайтесь…
Что у него случилось, что?! Может быть, он вернулся из сталинских лагерей? Какой сейчас год? Нет, не получается, все давно вернулись…
Дома я немножко поплакала и думала, чем ему помочь – невозможно же вынести такому ЛИЦУ еду или старую одежду, а новой у меня нет, и еды тоже нет… потом я зачем-то спустилась вниз, не знаю зачем, а он уже ушел. Кто это был? Святой Странник?
Вечером объяснялась с Мурой. Мурка догадалась, что Роман – не просто так, а серьезный роман.
Мы обсуждали поездку в Финляндию. С поездкой все складывается удачно: Лев Евгеньич погуляет с Иркой-хомяком, Савва Игнатьич будет только рад остаться на пару дней на хозяйстве, а визы у нас есть всегда. Денис делает нам шенгенские визы на год, чтобы всегда можно было вывезти Муру из страны, Если Что. Он сам не знает, что: пожар, наводнение, Октябрьская революция, но они с Аллой так скучают по Питеру, что всегда сладострастно думают – не зря же мы здесь сидим, Если Что – мы сидим в Германии!
…Есть одна, нет, две проблемы. Во-первых, как быть с деньгами? Здесь за рестораны всегда платит Роман, тем более что обычно мы всегда ходим в такие места, где он не платит (это называется бартер за рекламу), и тогда возникает сложный щекотливый вопрос: кто должен оплачивать номер для Муры? Вторая проблема – если по дороге я захочу писать? Я стесняюсь. Разработаю с Муркой условный знак – если что, пусть она просится выйти, ну, и я с ней.
