Я очень беспокоилась за Андрея в этом смысле, но, очевидно, Андрей тоже читал эту книгу о сексе, потому что он сделал все, что мог, – и вскоре мы были не новыми партнерами, а вполне старыми.
У бедных современных людей одни сплошные проблемы! Как, к примеру, было раньше (знаю из литературы):
– Ах, вы завладели единственным сокровищем, которое есть у честной девушки! – это в случае потери невинности.
Или:
– Ах, вы завладели единственным сокровищем, которое есть у честной женщины! – это в случае потери чести.
И партнеру понятно, что это отнюдь не ерунда и надо дать какой-то ответ – жениться или сказать «отстань».
А сейчас?!
Сейчас принято после секса делать вид, что ничего особенного не произошло, поэтому я очень старалась показать Андрею, что все это не очень-то важно для меня, и сейчас мы будем разговаривать на самые общие темы, и никаких «Ах, вы завладели единственным сокровищем, которое есть у честной женщины!» не будет.
Мы долго, часов до четырех утра, разговаривали обо всем на свете. То есть, я разговаривала на всякие общие темы – о политике, литературе и искусстве. Конечно, мне невыносимо хотелось спросить, женат ли он, но Андрей мог подумать, что я предъявляю на него какие-то права (всего лишь из-за одной несчастной ночи), поэтому я не задала ни одного личного вопроса (адрес, номер приписного свидетельства, др.).
Единственное, что мне удалось выяснить (да и то больше для Алены), это его род занятий. Вовсе Андрей никакой не медиамагнат, просто он что-то строит в Ленобласти (почему бы все-таки не называть это Питерской губернией?), кажется, линии электропередач (не уверена, что правильно его поняла, но точно что-то связанное с электричеством).
Так мы разговаривали (я), много раз пили чай и даже доели шарлотку (больше ничего не было), а в шесть утра Андрей внезапно вскочил.
– Черт, черт!… Мне нужно было уйти не позже пяти! А лучше вообще в четыре! – кричал он, одеваясь быстро, как солдат по тревоге, и убежал. Куда убежал?… От лифта закричал, что позвонит, когда вернется. Откуда вернется?
* * *
Интересно, бывает ли работа в шесть утра, а лучше вообще в четыре? У меня, например, не бывает.
Может быть, ему надо не на работу, а к жене, любовнице, старенькой бабушке?
15 апреля, воскресенье
Утром не звонил Андрей.
Чтобы отвлечься от гипнотизирования телефона, я пошла с Иркой-хомяком во Владимирский пассаж за продуктами. Ирка сказала, что после ужасной драмы с Романом я не имею права еще на одну ошибку и теперь должна попытаться приучить Андрея к дому.
Хорошо помню, как я пыталась приучить Савву Игнатьича к специальному кошачьему горшку!… Ничего не вышло, пришлось выпускать гулять.
Ирка-хомяк считает, что основная идея приручения мужчин состоит в… в общем, мужчину надо кормить, поэтому мы прежде всего пошли в отдел специй, где я по Иркиному совету купила гвоздику, мускатный орех, корицу и карри.
Универсам – очень удобное и полезное изобретение по сравнению с маленькими продуктовыми магазинами, особенно для меня, писателя – там можно изучать жизнь, подсматривая в чужие корзины.
Заметила одну молодую парочку. В их корзине лежали:
1. Коробка с двуспальным надувным матрацем.
2. Упаковка жевательной резинки.
Будут любить друг друга на полу и жевать резинку. Хорошо им, никаких забот, а мне нужно кормить семью…
Хотела взять замороженную пиццу, лазанью и рыбные палочки.
– Ты что, с ума сошла, – зашипела Ирка и шлепнула меня по руке, – мясо купим! Что он больше любит, свинину или говядину? А может, баранину, тогда на рынок сгоняем…
Я понимаю, что Ирка-хомяк желает мне прочных отношений с Андреем, но, по-моему, в заботе обо мне она иногда теряет чувство меры.
Купили два куска свинины и один кусок говядины, на всякий случай.
– А как тебе секс с Андреем? – спросила Ирка у полки с десертами, и в этот момент громко заиграла музыка – в нашем универсаме часто поют и танцуют в рамках рекламных акций.
– Слишком сладко, – задумчиво произнесла я, изучая надписи на баллончике со взбитыми сливками. Надписи были мелкие, специально для очень зорких орлов с развивающейся возрастной дальнозоркостью…
– Слишком сладко не бывает, – авторитетно заявила Ирка, и я послушно бросила сливки в свою корзину. – Я вот, например, исключительно страстная, прямо ужас какой-то… и вообще нам уже по тридцать шесть, это тот самый возраст, когда женщины наконец начинают понимать, зачем все это нужно…
– Да мы Мурой давно уже поняли, зачем это нужно – я в кофе, а Мурка просто берет баллончик и пшикает себе в рот…
– Что ты сказала?! – взвилась Ирка, – я не расслышала, неужели ты…
16 апреля, понедельник
Не звонил Андрей, но это ничего, у нас с ним будут самые крепкие отношения – по расчету и взаимной симпатии, когда любовь растет и развивается медленно, как расцветает цветок.
Чтобы отвлечься, ходила с Ольгой в Капеллу на хор мальчиков. Мальчики чудные, очень трогательно пели о надежде и любви. Они вырастут и будут кричать: «Тащи домкрат!», останутся у кого-нибудь ночевать, а потом не позвонят…
В Капелле поставила свой мобильный на вибрационный режим.
17 апреля, вторник
Андрей не звонил, и не надо. Я не влюблена.
Женька сказала: «Твой Андрей оказался плейбоем».
– Какой смысл ты вкладываешь в это слово? – холодно спросила я.
Мне было нечем заняться, и я очень обиделась за Андрея. Попыталась проанализировать, что значит плейбой:
1. У которого мускулы и красота (у него точно есть).
2. У которого много женщин (у него наверняка есть).
По всему выходит, что Женька права, мне нужно перестать о нем думать. Встретимся как чужие люди на судебном процессе, и все.
18 апреля, среда
Ему не понравилась, слишком много болтала?
Совершенно ясно, что он не позвонит никогда. По-прежнему не влюблена, только очень обидно, что я такая никчемная.
Чтобы отвлечься, ходила с Ольгой на спектакль Гришковца.
Гришковец сказал, что для понимания мужчин не нужно читать невнятные психологические книги, в которых учат обращаться с мужчинами как с дикими зверями, – приручить, обмануть…
(По поводу диких зверей имею собственную информацию. В одной книжке про диких обезьян написано, что взрослый самец весь день шляется, задирая других самцов, пристает к самкам и все время ест. Выводы каждый может сделать самостоятельно.)
