Ее представляли то одному звездному гостю, то другому, но не это заставляло тревожиться. Ее беспокоил сексуальный призыв, который она услышала в словах Кулала и видела в его взгляде каждый раз, когда он смотрел на нее. Какой же наивной она была, когда думала, что их брак будет браком только на бумаге. Замечали ли остальные, что шейх смотрит на свою молодую жену с бесстыдным желанием?
И что она отвечает ему тем же?
Свадебный банкет проходил в огромной столовой, где музыканты играли какие-то медленные мелодии, непривычные для ее уха. Одно изысканное блюдо следовало за другим, Ханна потеряла им счет, но съела только пару кусочков, потому что ее золотое платье было довольно узким. Никто ни словом не упомянул ее беременность – она предполагала, что просто никто не посмел, – но ее положение было совершенно очевидно.
После торжественной речи премьер-министра и забавного спича Сальваторе Ханна и Кулал встали, подняли старинные кубки, инкрустированные драгоценными камнями, переплели руки и выпили из кубков друг друга. После этого Кулал взял ее за руку и вывел в центр зала для первого танца новобрачных. Как же это было не похоже на их танец под звездным небом Сардинии! Сейчас она чувствовала себя как экспонат на выставке или зверь в зоопарке. Ей казалось, что все забавляются, глядя на ее неловкие движения и расплывшуюся фигуру. Она была всего на шестнадцатой неделе, но по сравнению с ее маленьким ростом живот выглядел не по сроку большим. Все ее печали и тревоги снова нахлынули на нее под изучающими взглядами гостей. Наверное, они думали, что Кулала поймали на самую старую в мире уловку. Она пыталась найти глазами сестру, увидеть ее теплую ободряющую улыбку, но напрасно – Тамсин нигде не было. Она вздохнула с облегчением, когда танец наконец закончился и Кулал под плеск аплодисментов вывел ее из зала и повел мимо череды выстроившихся слуг в свои покои.
В их покои, напомнила она себе мрачно.
Ханна провела во дворце всего неделю, но жила в другом крыле дворца. Роскошная комната выходила окнами во внутренний двор, где бродили павлины, а воздух благоухал апельсиновым цветом и гардениями. Кулал устроил ей экскурсию по парадным залам дворца, показал плохо освещенную библиотеку, полную старинных книг, и Ханна на мгновение просияла, предвкушая, какие возможности для самообразования найдет здесь. Шейх показал ей тронный зал и сокровищницу, а после этого – конюшню и гараж с целым парком автомобилей.
Но ничто не могло сравниться с королевскими покоями. Высокие колонны возносились к расписным потолкам, анфилады комнат казались бесконечными, низкие бархатные диваны были завалены парчовыми подушками, а пол устилали старинные шелковые ковры.
– Ты выглядишь подавленной, Ханна, – тихо заметил Кулал, когда слуги затворили массивные раззолоченные двери, оставив их наконец одних. – Боишься брачной ночи?
Ханна подняла на него глаза и вдруг вспомнила те беззаботные дни на Сардинии, когда она была всего-навсего горничной в его апартаментах и ей жилось куда проще и веселее, чем сейчас. Смуглый красавец показывал Ханне карты своей страны, говорил о ее горах и реках, о редких розовых заристанских оленях, которые приходили на водопой к лесным родникам, и там их можно было увидеть, если сидеть тихо-тихо. Иногда он даже спрашивал ее мнение о чем-нибудь и внимательно выслушивал ответ. Тогда она говорила с ним, как будто он был обычным человеком, а не всесильным королем. Неужели теперь это невозможно?
– Я боюсь заблудиться среди всех этих мраморных коридоров, – призналась она.
На его лице промелькнула улыбка, в которой Ханне почудилось облегчение.
– Всего лишь?
Нет, конечно, это было не все. Она была в ужасе от предстоящей ночи, несмотря на физическое возбуждение, которое она не могла отрицать. Она боялась, что ее раздувшееся тело вызовет у него отвращение. Но были и другие опасения – туманные страхи, которые она сама не решалась признать, тем более теперь, когда Кулал собирается потребовать от нее исполнения супружеских обязанностей.
Но она поклялась, что постарается сделать этот брак удачным. А она не сможет добиться этого, если будет вести себя как горничная. Ей надо поверить в себя.
Глубоко вздохнув, она сняла корону и вуаль со своей головы, осторожно положила их на стол и подошла к нему. Каждый шаг давался с трудом, и ей показалось, что это короткое расстояние она шла целую вечность. Теперь она стояла перед ним, твердо глядя ему в глаза и молясь в душе, чтобы он сделал все сам, потому что хоть она и пыталась поверить в себя, но совершенно не знала, что делать.
– Это не все, – призналась она. – Я очень нервничаю из-за предстоящей ночи. Хотя вроде бы не должна. Я имею в виду, что я уже не девушка, и…
Он приложил указательный палец к ее губам.
– Это нормально, – серьезно сказал он. – Ты же совершенно неопытна, и у тебя был очень нелегкий день.
Она кивнула, достаточно согретая его вниманием, чтобы высказать свой самый большой страх.
– Очень нелегкий, – призналась она. – И я не понимаю, куда пропала Тамсин.
– Наверное, туда же, куда и Ксан Константинидес, – сухо предположил он. – Он ушел сразу же после нее. Неужели ты не заметила?
– Нет, не заметила. – Ханна закусила губу. – Но ведь про него говорят, что он ужасный бабник!
– Боюсь, так оно и есть.
– Как вы думаете, с ней все в порядке?
– Я уверен, что физически она в безопасности, если ты это имела в виду. Но если она не хочет, чтобы ей разбили сердце, лучше держаться от него подальше.
– Кулал, мы должны найти ее, – взмолилась Ханна.
Он поднял брови.
– Ты хочешь, чтобы я провел свою первую брачную ночь, рассылая охранников по всему городу, чтобы вырвать Ксана из объятий Тамсин?
– Конечно нет! Чтобы вырвать Тамсин из объятий Ксана!
Кулал нахмурился.
– Тамсин уже взрослая. Я уверен, ты была идеальной старшей сестрой, но не пора ли ослабить поводья?
Она думала об этом много раз, но никак не могла привыкнуть к мысли, что Тамсин уже не нуждается в ее опеке.
Но Кулал уже потерял терпение и подхватил ее на руки.
– Что ты делаешь?
– Как ты думаешь – что я делаю? Несу тебя в постель. Хватит на сегодня разговоров, тем более о твоей сестре.
Он понес ее к кровати, стоявшей в нише, отделенной ажурной аркой. Ханна беспомощно заболтала ногами.
– Пожалуйста, опусти меня. Я тяжелая.
– Легкая, – небрежно ответил он. – Как перышко.
Наверное, он решил, что поцелуи лучше слов, потому что поставил ее на пол возле самой большой кровати, какую она когда-либо видела, и обнял.
Глава 9
– И так, – сказал Кулал хрипло. – Настало время соблазнить новобрачную. Но сначала мне нужно высвободить тебя из этого адского платья.
