– Спасибо и на том. Наверное, ты не преминула отметить, что я могу быть полезен и способен выполнять кое-какие поручения.
– Лукас…
– Наверное, мне стоит извиниться за то, что я навязал тебе свою высокомерную, самовлюбленную и упрямую натуру, но, если ты считаешь меня таким неприятным, достаточно одного твоего слова, и я уеду. Или, может, ты боишься, что я пропаду без твоего руководства?
– Лукас, послушай меня!
– Ну уж нет. С меня хватит.
– Лукас, я люблю тебя…
Она шагнула вперед, умоляюще глядя на него и протянув руку, и при виде такой откровенной манипуляции в нем вскипели такие гнев и боль, что он начал действовать до того, как подумал. Он взял ее за руку, обхватив второй рукой ее затылок, и притиснул ее к себе.
Первое прикосновение к ее губам причинило ему боль; ему показалось, будто в его плоть врезается льдышка. Как в то время, когда его столкнули за борт в Балтийском море.
Она прижалась к нему всем телом, как будто чувствовала, что он погружается в холод, и пыталась оживить его. Иногда замерзших солдат отогревали теплом человеческого тела… Он невольно льнул к этому теплу. К ее страсти. Что бы она о нем ни думала, свою страсть она отрицать не может.
Он почувствовал, как что-то внутри разбилось. Он как будто наблюдал, как сплошной ледяной покров Балтики прорезают трещины. Тонкая белая линия, изгибаясь под разными углами, расползается, и наверх просачивается темная вода. Он едва не произнес это вслух, прежде чем остановился.
«Я доверял тебе… У меня появилась надежда…»
– Оливия, убирайся к дьяволу.
Он развернулся и ушел.
Глава 23
– Достопочтенный Чарльз Синклер, – объявил Поттл и посторонился, пропуская Чеза.
Как в тот раз в Опере, Оливия не могла не отметить, как он похож на Лукаса; они казались близнецами, а не просто братьями, несмотря на разный цвет глаз и волос. Была знакома холодность взгляда Чеза; а может, она просто привыкла к выражению лица Лукаса и умела разглядеть за каменным фасадом работу сложного механизма.
– Мистер Синклер, благодарю за то, что пришли.
– Не смог устоять. Поразительно, что вы заставили Джема меня разыскать; клан Таббсов обычно хранит верность Синклерам.
– Когда нужно, я умею быть убедительной. Где Лукас? Джем говорит, что он уехал из Лондона.
– Мисс Силвердейл, мой брат сам себе хозяин. С чего вы взяли, что я знаю, где он?
– Мистер Синклер, я буду крайне удивлена, если вы этого не знаете.
– Даже если знаю, почему вы решили, что я вам скажу?
– Потому что, как бы сейчас Лукас меня ни ненавидел, он еще считает себя моим женихом и вряд ли одобрит мое поведение, если я наделаю глупостей у него за спиной. Если он узнает, что вы были в курсе моих планов, но никак мне не помешали, он разозлится на вас.
– Знаете, перед тем, как бросаться в наступление, обычно принято долго вежливо просить… Какие именно действия вы сейчас обдумываете?
– Пока не знаю, но уверяю вас, их наверняка сочтут глупыми. Выбирайте сами.
– А, понятно. Мы с вами ведем переговоры.
– Вот именно.
– Каковы ваши условия?
– Вы скажете мне, где Лукас.
– Вы явно не понимаете сути. Позвольте, я объясню. Переговоры основаны на взаимных уступках. Ваша цель мне уже известна, но за интересующие вас сведения вы должны предложить мне нечто, помимо неясных угроз.
– Если скажете, где Лукас, можете просить меня о чем угодно.
Чез вздохнул.
– Мисс Силвердейл, вы лишаете процесс всякого удовольствия. Что ж, хорошо. Взаимные уступки. Объясните, почему вы хотите разыскать моего брата, а я подумаю над ответом.
– Я люблю его, сделала ему больно и должна поговорить с ним! – слишком громко выпалила она. В последовавшем молчании она слышала, как кровь стучит у нее в ушах.
Когда Чарльз взял ее за руку и повел к дивану, она поняла, что вся дрожит.
– Лукас говорил, что у вас приличный бренди. На улице мороз.
– Я держу бренди на Спиннер-стрит, а здесь Поттл держит немного в буфете для гостей. Прошу вас, налейте немного и мне.
– Пожалуйста. – Он протянул ей бокал, куда налил на палец бренди, и она взяла его обеими руками. – Пейте! Бренди либо прояснит вам разум, либо затуманит его. Так или иначе, вам легче будет принять решение, чем под действием эмоций.
– Лукас делает то же самое. – Оливия шмыгнула носом.
– Что – взывает к голосу разума?
– Нет, старается успокоить меня с помощью бренди. Но я и сейчас думаю вполне здраво!
– Мой брат находится в окрестностях Дувра.
– Дувра?! – Оливия смотрела на него с ужасом. – Неужели он намерен покинуть Англию? И куда же он направляется? В Россию? Вы должны мне сказать!
– Зачем? Едва ли вы поедете за ним… – Он замолчал, и его губы расползлись в теплой улыбке. – Мне любопытно. Как вы за ним поедете?
– Возьму с собой бедную леди Фелпс и позову брата Ральфа. Он часто путешествует и наверняка знает, какие понадобятся приготовления.
– Понятно. И ваш брат охотно согласится сопровождать вас?
– Если я скажу, что это для меня важно. Силвердейлы никогда не обращаются друг к другу с просьбами по пустякам… Мы гордимся своей самодостаточностью.
– Ну, я не Силвердейл, и потому, боюсь, вам придется объясниться. Что вы натворили? Почему мой брат уехал в такой ярости? Это ему совершенно не свойственно. Он редко позволяет эмоциям управлять своими поступками. И безусловно, у него достаточно практики, чтобы сдерживать чувства.
Оливия покраснела, вспомнив тот вечер.
– Он увидел кое-что, что я о нем написала. Видите ли, я веду записи.
– Вот как…
– Дурацкая привычка, но она помогает мне упорядочивать мысли. Я укладывала бумаги, связанные с нашими поисками, и записи, посвященные Лукасу, оказались на столе. Не знаю, что именно он прочел, но, скорее всего, самое плохое. И наверняка он не видел всего, потому что… Впрочем, это не важно. Вы верно заметили, он пришел в ярость.
– А что было самым плохим?
Она ссутулилась. Лорд Чез Синклер требовал свой фунт мяса.
– Я написала, что считаю его надменным, упрямым, неуступчивым и тщеславным. И еще кое-что. Тогда мы только познакомились, и он меня изрядно раздражал.
– Вполне понятно. Что ж, по крайней мере, ваши слова звучат многообещающе.
– Многообещающе?
– По-моему, очень хорошо, что вы разглядели все недостатки моего брата до того, как вы поженились. Так вы, скорее всего, сумеете обнаружить и его достоинства. Знаете, у него есть и они.
