Оказавшись на первом этаже, она пошла еще быстрее. Начались помещения для слуг, где-то недалеко раздавались голоса, звон посуды и запах пищи. Похоже, мы проходили мимо кухни.
Женщина двигалась уверенно, будто была прекрасно знакома с расположением коридоров. Мне это тоже показалось странным: если это Карла, откуда она так хорошо знает планировку дворца?..
Незнакомка, не замедляя шага, устремилась к одной из двери. Порывисто распахнула ее, и тут же по попу пронесся студеный ветер. Оказалось, дверь вела на улицу. Я выбежала наружу следом за женщиной и… Поняла, что потеряла ее. На улице уже давно стемнело, а сквозь густо валивший снег даже ближайшие деревья различались с трудом. Что уж говорить о следах, которые тут же заметались снегом…
Пытаться искать незнакомку в метель, да еще и в легкой одежде и открытых туфлях было высшей глупостью. Без особой надежды я еще раз покрутила головой по сторонам и собралась было идти назад, как вдруг за своей спиной услышала оклик:
— Эй!
Сердце дернулось от испуга, я медленно развернулась и чуть не завизжала от ужаса: на пороге двери стоял высокий мужик в белой одежде, перепачканной чем-то красным, и держал перед собой тесак, с которого прямо на снег стекало нечто уж очень похожее на кровь…
Пистолет… У меня есть пистолет! Надо его достать… Я принялась лихорадочно задирать полы юбки, чтобы добраться до оружия.
— Ты что делаешь? — мужик двинулся ко мне.
— Не подходите! — я отскочила в сторону, но споткнулась и свалилась в снег, угодив прямо в квадрат света, льющегося из окна.
Мужчина сразу опустил нож и пробормотал:
— Простите, свэла… Обознался. Так вы одна из невест принца…
— Да! — ответила, я тяжело дыша. — А вы что подумали?
— Что к нам забрался воришка…
Мужчина подошел почти вплотную, и мне наконец удалось рассмотреть его. Он оказался молодым, возможно, даже моим ровесником, и весьма приятной наружности. И улыбался вполне дружелюбно и открыто. Вот только смущала красная субстанция на его одежде и ноже…
— Позвольте помогу вам подняться, свэла, — он протянул мне руку.
Но я не спешила доверять ему и показала на тесак:
— Что у вас на ноже и одежде? Кровь?
— Кровь? — он недоуменно посмотрел на предмет в ладони, а потом громко засмеялся: — Нет, что вы! Это клюквенный сироп… И не нож это вовсе. А кондитерский шпатель. Вот, взгляните…
Действительно, при близком рассмотрении предмет уже не так походил на нож, во всяком случае, у него не было заостренного конца и наточенного лезвия.
— Вставайте же, свэла, — с улыбкой поторопил меня мужчина и снова протянул руку. — Простудитесь сидеть на снегу…
На этот раз я позволила помочь мне подняться.
— Я Тед Бартон, — представился он потом. — Здешний повар. Вернее, кондитер…
Так вот откуда сироп…
— Стэйси Локиссон, третья принцесса Литоля, — тоже представилась я на автомате.
— О, Ваше Высочество, — улыбка на его лице чуть поугасла, и он учтиво склони голову.
— Давайте оставим формальности, — вздохнула я. — Лучше поспешим в дом…
— Я вас напугал, да, свэла? — спросил Тед, когда мы оказались уже в тепле.
— По правде говоря, ваш клюквенный сироп выглядел жутковато, — призналась я с легкой усмешкой. — Особенно в полутьме…
— Но вы тоже выглядели подозрительно, что-то высматривая на заднем дворе… — кондитер ухмыльнулся.
При ярком свете он оказался еще симпатичней. И глаза такие зеленые, прямо в душу смотрят. А ресницы — загляденье. Не всякой женщине повезло иметь такие.
— Что вы там делали, свэла? — продолжал Тед.
— Я?..
Мой мозг интенсивно заработал, пытаясь выдать какую-нибудь убедительную причину. Но единственное, что сгодилось, было:
— Я шла на кухню, попросить блюдце… У меня живет домашняя белка, ее миска для корма случайно разбилась, вот я и подумала, что можно одолжить ее здесь…
— А на улице как оказались?
— Случайно перепутала двери, — наивным тоном отозвалась я. — Я ведь совсем не знаю дворца…
— Вы могли позвать горничную, а не идти самой… — усмехнулся Тед.
— Я не люблю гонять людей попусту. Тем более что уже время позднее…
— Но это их работа, Ваше Высочество, — резонно заметил повар.
— Мне нетрудно спуститься на один этаж самой. Так у кого я могу попросить посуду?
— Идемте я вам дам, — Тед, продолжая усмехаться, поманил меня за собой. — Правда, блюдце будет не из королевского сервиза, а совсем простое… Для кухонных нужд, так сказать.
— Думаете, моя белка выразит недовольство по этому поводу? — коротко засмеялась я.
— Не знаю, с белками королевских особ знаком никогда не был, — пошутил он.
Когда мы зашли на кухню, просторную и очень светлую, она оказалась почти пуста. Лишь в дальнем углу пожилая женщина домывала остатки грязной посуды. Зато по центру на длинном столе были расставлены всяческие мисочки с кремами и сладкими ингредиентами, а в специальной форме лежал золотистый бисквитный корж. И ароматы витали просто сумасшедшие: ваниль, шоколад, ягоды…
— Я так понимаю, это та «кровь», — я показала на глубокую миску с красной тягучей жидкостью.
— Она самая, — весело подтвердил Тед. — Я как раз собирался пропитать сиропом корж, когда услышал, что кто- то открыл заднюю дверь. Вот и решил проверить, кому это взбрело в голову отправиться на ночную прогулку…
Я бы тоже не отказалась это узнать…
— А там — вы, — закончил он мысль и, открыв дверцу шкафчика, принялся что-то там выискивать.
— Значит, на завтрак мы будем есть ваш клюквенный торт? — спросила я, вновь глянув на аппетитный бисквит.
— Угадали, — усмехнулся Тед и наконец извлек из шкафчика небольшую тарелку. — Надеюсь, вам нравятся мои десерты? — он протянул мне блюдце.
— Очень, — честно ответила я. — Теперь я лично знаю того, кто балует нас такими вкусными десертами…
— Ваша похвала выше всяких наград, свэла, — просиял кудесник-кондитер. — Не представляете, как мне приятно слышать это… Кстати, — встрепенулся он, — а что вы больше всего любите из сладкого?..
— Шоколад и все, что с ним связано, — улыбнулась я и добавила: — Как видите, я не оригинальна в своих предпочтениях…
— Ну почему же… Я согласен, что шоколад — одно из величайших изобретений человечества, — Тед тоже широко улыбался. — Есть хорошее выражение: «Шоколад — это съедобное счастье. Или же любовь, которую можно подарить самому себе». А еще «утешение без слов»…
— Очень верно сказано…
— И романтично, заметьте…
