Брендон снова усмехнулся, но налил себе коньяк, а мне сок:
— Начинай, раз предложила…
— Хорошо… Разминка. Я никогда не была в Дуоло-Кане, — и, улыбаясь, сразу же пригубила сок из своей рюмки.
— А у меня не разминка, — произнес Брендон, когда выпил свою порцию. — Я никогда не соглашусь выйти замуж за принца.
Мои глаза сразу округлились, я даже заколебалась, раздумывая, к чему он клонит. А может вовсе шутит? Но потом все-таки выпила свой сок — в конце концов, мы же просто играем — и вопросительно посмотрела на Брендона.
— Ждешь, когда выпью я? — хмыкнул он. — Но я-то не хочу замуж за принца…
— Это нечестно, — возмутилась я, — задавать такие однобокие вопросы!
— А в правилах об этом ничего не сказано, — хитренько прищурился Брендон.
— Ладно, — вздохнула я. — Продолжим. Я никогда не заведу собаку… — сказала, первое, что пришло в голову, пока так и не решившись спросить о главном. И, не задумываясь, выпила.
— Тебе Гаврика мало? — усмешка не сходила с лица Брендона, но рюмку в себя опрокинул, затем прокомментировав: — Если считать Ральфа, то собака у меня уже есть. Теперь снова я. Я никогда не соглашусь стать женой детектива.
— Да что ты заладил одно и то же? — воскликнула я.
— Может, я тебе предложение таким образом делаю, — Брендон подпер щеку рукой.
Мое лицо тут же вспыхнуло от смущения и радости одновременно, но я все же заметила с иронией:
— А где же романтика, соответствующая случаю? Или у детективов с ней совсем натянутые отношения?
— Детектив обещает компенсировать нехватку романтики в ближайшем времени. В крайнем случае, он попросит помощи у принца. Но только если ты, конечно, согласишься…
Я продемонстрировала ему поднятую рюмочку и выпила ее до дна. Брендон придвинулся ко мне совсем близко, явно намереваясь закрепить согласие поцелуем, но я остановила его:
— Мы еще не закончили играть.
«Пора!» — приказала себе и сделала глубокий вдох.
— Я никогда не хотела ребенка так быстро… — и быстро осушила рюмку.
У Брендона в груди что-то хлюпнуло, будто чем-то подавился, а потом раздался его громкий смех. Мне же сразу захотелось провалиться сквозь землю.
— А другой формулировки не нашлось? — кое-как успокоившись, спросил он. — Я все думал, как ты собираешься мне обо всем сообщить… Но, скажу тебе честно, прозвучало это ужасно… Еще ужаснее моего предложения о замужестве…
— Как ты узнал? — упавшим голосом поинтересовалась я.
— Что ты беременна? — ухмыльнулся Брендон и подвинул стул вместе со мной к себе вплотную. Игриво прошелся ладонями по моим бедрам, потом чуть выше, задержался на попе, а затем нырнул в один из карманов и извлек оттуда злосчастный тест. — Если собираешься стать женой детектива, умей прятать улики… И в мусорке, кстати, еще коробка от него…
— Это провал… — обреченно вздохнула я.
— Согласен, — кивнул Брендон, а затем быстро притянул меня к себе и поцеловал. — А в следующий раз лучше говори обо всем прямо, иначе, — он покосился на пустые рюмочки, — так можно и спиться… Какой пример мы тогда будем подавать своим детям?
— Детям? — уточнила я, приподняв бровь. — Значит, ты хочешь несколько?
— Ну, начнем с одного, а там как пойдет… — его губы вновь оказались на моих, и я немедля ответила на этот поцелуй, вложив в него все чувства, что переполняли меня: нежность, счастье, благодарность и, конечно же, любовь…
* * *
Четверка к пятерке… Туз снимаем… А короля теперь куда?..
Пасьянс опять не складывался, и я, приуныв, положила в рот очередной кусочек шоколадки. Скучно, как же скучно… Интересно, это у всех беременных так или только у меня? Сплошное однообразие, прямо на луну выть хочется… Хоть бы что-нибудь произошло…
— Добрый день, — в дверях кабинета появился Брендон, и я сразу подобралась
— Что-то случилось? Почему не позвонил?
— Я к твоему начальнику, — остановил он поток моих вопросов и направился к Пап Сергеевичу.
Еще через минуту в кабинете стало на одного человека больше — пожаловал Карт Трэйси.
А вот это уже любопытно… Я оставила в покое пасьянс и навострила уши в сторону образовавшейся компании.
— У нас новое дело, в котором мы планируем задействовать тебя, Брендон, — начал Пал Сергеевич. — На этот раз денежные махинации и мошенничество. Все происходит в крупнейшем Перинатальном Центре Союза, в Розане. Надеюсь, не нужно объяснять, что это за место?
Мне так точно не нужно. К счастью, беременность протекает хорошо, и хочется верить, что мой ребенок появится в обычном роддоме, а не в центре для «серьезных случаев».
— Если коротко, то ситуация такая… — продолжал Пал Сергеевич. — Женщинам, пришедшим туда за консультацией, ставят неверный диагноз, запугивают печальным исходом и предлагают некий дорогостоящий лекарственный препарат, который поможет решить их проблему. Этот препарат — настоящая пустышка, но поскольку у пациенток на самом деле нет никаких проблем, он им якобы «помогает». Когда же одна из беременных, случайно узнавшая правду, решила добиться справедливости, оказалось, что концов найти невозможно. По нашим сведениям, там существует целый канал транспортировки, почти как в наркобизнесе. «Низшие» агенты в этой цепочки даже представления не имеют, кто находится во главе всего. Они знают лишь того, кто стоит над ними. Есть подозрения, что во всем этом замешан и главврач Центра. Наша задача — распутать этот клубок и найти всех причастных к этому делу. Думаю, для тебя, Брендон, она не будет трудной. Отправим тебя в Центр в качестве нового врача, и попробуешь внедриться в их сеть…
— В идеале, — подхватил Трэйси, — тебе бы не помешала напарница. Беременная, — он многозначительно посмотрел на меня. — У Стэйси как раз подходящий срок…
— Нет, — сразу же ответил Брендон.
— Да, — почти одновременно с ним произнесла я.
— Ни за что, — Брендон глядел на меня в упор.
— А я согласна, — я тоже не отводила взгляда. И добавила уже умоляюще: — Ну пожалуйста… Мне так нравится быть твоей напарницей. И в этот раз никаких маньяков. Только мошенники…
Брендон на несколько секунд прикрыл глаза, пытаясь справиться с эмоциями, а затем проговорил сдержанно: — Давайте обсудим подробности этого плана…
Я, думая, что согласие получено, послала ему воздушный поцелуй, но в ответ получила убийственный взгляд и фразу, произнесенную одними губами: «Дома поговорим».
Ох, что-то мне подсказывает, не бывать нам все-таки больше напарниками…
