Но ее надеждам сбыться было не суждено. В главном зале все уже было готово к предстоящему вечеру: в центре полукругом располагались мягкие ложа-кушетки, около каждого ложа стоял отдельный невысокий овальный столик для кушаний, а вокруг все было украшено цветами и зеленью. Три гетеры, Теодота, Ириада и Елена, в ярких соблазнительных нарядах порхали по комнате, проверяя, все ли готово к приходу гостей.
К радости Ксени первыми пришли Фидий, Артем и еще один ученик скульптора, которого она видела прошлым утром в мастерской. К ним сразу же кинулась Ириада, радостно их приветствуя, Ксеня же пока решила не выдавать своего присутствия, спрятавшись за одну из колон и наблюдая за всем оттуда. Гости сразу скинули с себя промокшие плащи, затем, по заведенной традиции, сняли у входа обувь и омыли руки в чаше с водой, принесенной им одной из служанок, после чего заняли места на приготовленных кушетках. Ксеня слышала, как Фидий интересовался об Аспазии, и видела разочарование на его лице после ответа Ириады, но пока все же не спешила выйти из своего убежища.
Следующим пришел некий Калий, то ли военный, то ли чиновник, невысокий коренастый мужчина средних лет, и расположился рядом с Фидием. Последним появился Сократ в сопровождении Игоря. Ксеня, увидев Климова, не знала, радоваться ли ей или нет его появлению в этом доме. Она, от досады прикусив губу, следила, как Игорь несколько неловко пытается повторять все за Сократом. Похоже, он тоже чувствовал себя здесь не в своей тарелке.
Наконец все заняли свои места, и лишь одно ложе в самом центре пустовало. Ксеня поняла, что оно предназначено именно ей, и обреченно вздохнув, вышла к гостям. При ее появлении среди мужчин возникло явное оживление, послышались радостные восклики и приветствия, и девушка, кое-как поборов волнение, выдавила из себя улыбку и, поздоровавшись со всеми, опустилась на свое место. После этого Ириада подала знак слугам, и они тут же стали разносить закуски гостям.
По одну сторону от Ксени сидел Калий, с другой же стороны Ириада, по всей видимости, в знак уважения к такой важной персоне как Перикл, посадила Климова.
— Добрый вечер, — понизив голос, обратился он к Ксене.
— Виделись, — сдержанно ответила та. Перспектива весь вечер просидеть в непосредственной близости от Климова абсолютно не радовало ее. Это было уже чересчур для ее нервной системы в данный момент. Ну почему именно он? Лучше бы рядом с ней сидел Артем, ей было бы так спокойнее и надежней. А Климов только еще больше усугублял ее напряжение.
— Вы не удивлены, что я тоже здесь? — поинтересовался дальше Игорь, при этом его взгляд блуждал где-то совершенно в другой стороне, в конце концов остановившись на Ириаде, которая в этот момент поднялась со своего ложа и о чем-то тихо разговаривала с одной из рабынь.
Ксеня, проследив за его взглядом, нервно повела плечами и сухо ответила:
— Я так понимаю, вас пригласил Сократ, как и предсказывал Артем. Поэтому — нет, я не удивлена.
— Сообразительная какая! — усмехнулся Игорь, наконец глянув на нее.
— А вы сомневались в этом?
Но Климов ничего не успел произнести в ответ, поскольку именно в этот момент Ксеню окликнул Фидий.
— Аспазия, милая, хотелось бы узнать твое мнение насчет одного тезиса, выдвинутого нашим молодым философом Сократом, — скульптор улыбнулся. — Об абсолютной ценности добра и знания, которые не могут быть отделены друг от друга…
— Я имею в виду, — подался вперед Сократ, его глаза возбужденно блестели в предвкушении горячей полемики, — что любой человеческий поступок имеет смысл только тогда, когда человек совершает его осознанно, то есть по внутреннему убеждению. Если же он ведет себя хорошо только лишь из-за того, что, например, «так поступают все», то если «все» станут вести себя не лучшим образом, аморально, не будет причин быть добродетельным. Я хочу сказать, что нельзя в вопросах истины и добра полагаться на мнение большинства… И самое главное — хорошо только то, что осознанно, а бессознательное — плохо… Если кто-то поступает плохо, значит он просто еще не знает, как надо поступать на самом деле…
— Я не могу полностью с тобой согласиться, Сократ, — выслушав будущего философа, проговорила Ксеня, задумчиво теребя золотую цепочку у себя на шее. — А как же войны, например? Ведь сколько войн разгорается в мире из-за желания порой всего одного человека? Ты считаешь, он не знает и не отдает себе отчета в том, что делает? Или для примера возьмем науку. Ядерная физика — изобретение ядерного оружия. Генетика — клонирование человека или просто того же ДНК. Микробиология — выведение новых штаммов вирусов или бактерий. И все это создали гениальные ученые, в чьих умах и знаниях сомневаться не приходилось. Но только всегда ли их знание — благо? И всегда ли этично они обращаются с этими знаниями? И всегда ли…, - тут Ксеня осеклась. Она настолько увлеклась в своих рассуждениях, что только сейчас заметила, какими непонимающими глазами уставились на нее все присутствующие, а Артем за спиной Фидия отчаянно жестикулировал ей, чтобы она замолчала. Ксеня, понимая, что заговорилась и сболтнула лишнего, смутилась и сбивчиво договорила: — Не важно… Я просто хотела сказать, что знание не во всех случаях есть благо. Оно имеет всегда две стороны и может носить и позитивную направленность, и негативную… И только сам человек должен решить, в какое русло направить свои знания — во благо или во зло…
Первым опомнился Сократ, сделав вид, что ничего странного не услышал в словах хозяйки дома, и воодушевленно продолжил свою мысль:
— В твоих суждениях есть зерно истины, дорогая Аспазия, как всегда. Просто позволь мне закончить мою мысль. Я имел в виду, что после того, как душа человека будет очищена от ложных предрассудков, в ней появится природная любовь к добру… И это не противоречит твоим суждениям…
— Ты прав, Сократ, — на этот раз согласилась Ксеня, боясь уже сказать что-нибудь не то и пряча свои истинные мысли подальше.
Но, слава богу, настороженность среди гостей потихоньку спала, и разговор, изменив тему, потек в другом направлении. Ксеня с облегчение выдохнула, пообещав себе, что больше и слова не скажет, прежде сто раз не подумав.
— Учительница соскучилась по школе? — вдруг над самым ее ухом раздался ехидный голос Климова. — Лекций давно не читали?
— Идите к черту, Игорь Леонидович! — почти беззлобно бросила ему через плечо Ксеня и, отыскав глазами Артема, еле заметно помахала ему рукой. Тот в ответ ободряюще улыбнулся, а потом даже незаметно послал ей воздушный поцелуй.
Следующий час прошел довольно мило и без особых эксцессов: блюда на столах сменялись с завидной периодичностью, велись воодушевленные разговоры и споры, гости постепенно хмелели от переизбытка вина. Потом появились музыканты, а три девушки-гетеры (кроме Ксени, конечно) начали танцевать какой-то необыкновенно красивый и волнующий танец, соблазнительно изгибаясь и кружась под музыку.
— А что ж вы не танцуете? Вы же у них как никак за главную, — снова принялся подтрунивать над Ксюшей Климов. — Или слабо вот так, как они?
