– Да, точно, – оживилась Настя, собираясь уже выпрыгнуть с постели, но тут вспомнила, что абсолютно голая, и снова нырнула под одеяло. – Только надо найти одежду…
– Опытным путем можно предположить, что одежда прячется от нас вон там, – Наумов кивнул в сторону сундуков. – Тем более на них уже, кажется, что-то лежит…
– Да, наверное. Кто будет вставать первым? Давай ты.
– Боишься, что я увижу то, что уже когда-то видел? – ухмыльнулся Наумов. – Или думаешь, что я забыл, какая ты без одежды?
– Я вообще ничего не думаю, – сухо отозвалась Настя. – Так ты встаешь? Я отвернусь…
– Да можешь смотреть, я не такой пуританин, как ты, – снова хмыкнул Наумов и, скинув с себя одеяло, выпрямился в полный рост. – Где мой рогатый шлем?
Настя на это ничего не ответила и демонстративно отвернулась, еще больше укутавшись в меховое покрывало.
– Все, – сообщил он через несколько минут, – я слегка прикрыл бесстыдную наготу, так что можешь направить на меня свои праведные очи…
Настя обернулась и посмотрела на Наумова. На нем были прямые плотные серые штаны в тонкую зеленую полоску, заправленные в кожаные сапоги с меховой оторочкой, сверху – длинная до колен рубаха, подвязанная кожаным поясом. В руках он держал темно-серый плащ, подбитый черным мехом.
– Ты одевайся, а я пойду прогуляюсь, – уже обычным тоном проговорил Наумов. – Проведаю обстановку… Если хочешь, можешь подождать моего возвращения…
Настя неопределенно кивнула, наблюдая, как тот исчезает в узком проеме дверей, и, закутавшись в одеяло, поднялась с кровати. На втором сундуке и вправду лежало несколько вещей: длинная белая рубашка изо льна прямого покроя, затем что-то похожее на платье-сарафан голубого цвета с высоким разрезами, сшитый, похоже, из шерсти, и синяя накидка с мехом. Рядом стояли теплые кожаные сапожки. Настя открыла сундук и извлекла оттуда еще несколько крупных круглых брошей и тонких цепочек, гребень, пару бус и длинные янтарные серьги.
Первым делом Настя расчесала волосы, натянула на себя льняную сорочку и сапоги, после чего попыталась надеть сарафан, но оказалось непонятным, как прикрепить его шлейки к основному полотнищу, ведь на них не было ни одной застежки. Девушка уже начала впадать в отчаяние, когда за дверью раздались голоса. Один из них принадлежал Наумову, а второй – женщине. Настя насторожилась и прислушалась. Где-то хлопнула другая дверь, и голоса стихли. Через минуту вновь послышались шаги, и в комнату заглянул Наумов:
– Ты тут?
– А где мне еще быть? – ворчливо отозвалась девушка.
– Смотри, кого я привел, – он сделал шаг в сторону, и в дверях показался Максим.
– Привет, – едва улыбнулся он. – Как дела?
– Нормально, – Настя очень надеялась, что на ее лице не отразилось волнение, охватившее ее изнутри. – Вот только никак не могу понять, как это одевается, – она показала на сарафан, который придерживала руками, чтобы тот с нее не упал.
– Их пристегивают вот этими фибулами, – Максим подошел ближе и взял в руки две круглые броши. – Давай помогу…
Он ловко скрепил при помощи брошей части сарафана на груди у Насти, а потом сами фибулы соединил между собой цепочками крест-накрест.
– Как-то так… – произнес он потом.
– Спасибо, – выдохнула Настя. – Надо было догадаться самой…
– Макс, кто-то идет, – тихо проговорил Наумов, выглядывая за дверь.
– Да, я пойду… – Максим направился к выходу.
– Подожди, ты узнал, где мы? – крикнула ему вслед Настя.
– Юра тебе все расскажет, – бросил он через плечо. – Мне нельзя находиться в спальне замужней женщины, – и скрылся за дверью.
– А тебе, значит, можно? – Настя с вызовом посмотрела на Наумова.
– Да, – расплылся в самодовольной ухмылке тот, – потому что я твой муж…
– Вот как… – протянула Настя. Теперь становилось понятно, почему они проснулись в одной постели.
– Оказывается, мы с тобой поженились позавчера, – Наумов сел на один из сундуков.
– Как нас зовут?
– Меня Ульв, тебя – Далла.
– А Максима?
– Максима?.. – он на секунду задумался. – Кажется, Эйнар… Ну, что-то вроде этого… Мы, кстати, и вправду где-то на территории Норвегии… Век одиннадцатый…
– Это все ты узнал за те двадцать минут, пока отсутствовал? – удивилась Настя.
– Нет, – усмехнулся Наумов. – Все это успел узнать Макс, а мне повезло встретить его почти на пороге дома…
– И про нас с тобой он тоже успел узнать? – с сомнением спросила девушка.
– Нет, это мы узнали вместе… в процессе, так сказать… Слушай, – недовольно мотнул головой Наумов, – верь мне на слово… А то долго объяснять… Слишком много вопросов, дорогая.
– Я могу вообще ни о чем не спрашивать, – обиделась Настя. – Разберусь сама…
– Ладно, пошли завтракать, – примирительно сказал Наумов. – Нас уже звали…
– А куда идти? – Настя, оглядываясь, осторожно переступила порог. Она оказалась в длинном помещении с высокой крышей, которую подпирали в нескольких местах толстые столбы. Окна здесь тоже были маленькие и узкие, почти не пропускающие свет. По периметру комнаты у стен пол был немного приподнят, и на этих возвышениях стояли скамейки. В самом центре располагался очаг, на котором что-то варилось в большом котле. Пол был устлан сухой травой и камышом.
– Нужно пройти через двор в другой дом, – объяснил Наумов, показывая на дверь в противоположном конце комнаты.
Выйдя на улицу, Настя поежилась. После теплой Византии здесь было весьма прохладно; ветер гнал по небо серые тучи, из-за которых изредка показывалось утреннее солнце.
Наумов остановился около бочки, наполненной водой, и, зачерпнув оттуда, быстро умыл лицо. Настя с удовольствием сделала то же самое, хоть вода и оказалась почти ледяной.
– Вон туда, – Наумов показал на соседнее здание, такое же одноэтажное и вытянутое, как и то, из которого они только вышли. К слову сказать, весь двор был окружен всевозможными постройками и пристройками, а в самом центре его расхаживали домашние гуси и утки.
– Как бы здесь не заблудиться, – озабоченно заметила Настя.
– Я так понимаю, это хутор… И хозяева достаточно зажиточные, – предположил Наумов. – Кстати, я обнаружил у них, простите, даже туалет… В пристройке за этим домом. Правда, он очень смахивает на тот, что до сих пор встречается в российских деревнях…
– Да, но не нужно забывать, что мы в одиннадцатом веке, а не в двадцать первом, здесь это простительно, – усмехнулась Настя. – Спасибо, что он вообще есть… Хотя, в Византии и Вавилоне уборные были очень даже приличные…
– Ну, императоры и цари шиковали во все времена, – они наконец подошли к нужному дому, и Наумов открыл перед ней дверь.
