– И как ты хочешь их провести? – в голосе Максима пропало напряжение, и он тоже улыбнулся.
– Мне все равно, лишь бы ты меня не покидал ни на секунду…
– Я согласен. Кстати, через пятнадцать минут в салоне состоится воскресная церковная служба для пассажиров, не хочешь сходить?..
– С удовольствием, – отозвалась Настя, а про себя подумала: «Возможно, именно этого мне сейчас и не хватает…».
Службу вел сам капитан корабля, в руках он держал библию и небольшую икону Святого Николая, покровителя всех путешествующих. Вначале он прочитал несколько молитв, после чего все собравшиеся начали петь церковные песни. Настя не знала ни одной из них; на протяжении всей службы она просто стояла рядом с Максимом и, прикрыв глаза, слушала окружающих. Когда песнопения закончились, а капитан перешел к прочтению заключительной молитвы, Настя вдруг почувствовала, что на нее кто-то смотрит. Она принялась оглядываться, пытаясь понять, кто это может быть, но все были заняты лишь службой. Потом Настя перевела взгляд в сторону капитана, вернее, на икону в его руках, и ошеломленно замерла: на нее смотрел сам Николай Угодник, смотрел серьезно, но доброжелательно, и это был не обман зрения. У Насти даже мурашки побежали по спине от волнения. «Святой Николай, – мысленно обратилась она тогда к лику святого, – прошу тебя, сделай так, чтобы нас не разлучали с Максимом. Я не смогу без него жить. Даже, если он исчезнет из моей памяти». Затем Насте показалось, что Николай немного нахмурился, а взгляд его стал печальней.
– Аминь, – тем временем произнес капитан, дочитав молитву, и отдал икону вместе с библией одному из стюардов.
– Ну как ты? – спросил ее Максим, когда пассажиры стали расходится.
– Уже лучше, – Настя постаралась улыбнуться, об ожившей иконе она решила ему не говорить. – Только мне очень хочется отвлечься от назойливых мыслей о…
– Я понял, – тоже улыбнулся Максим. – Хочешь, я проведу для тебя экскурсию по кораблю?.. Несмотря ни на что, здесь много интересного…
– А давай! – девушка энергично мотнула головой. – Когда еще представиться возможность прогуляться по легендарному «Титанику»?
– Скорее всего – никогда, – усмехнулся Макс и предложил ей свою руку.
– Мы находимся, как ты поняла, в первом классе, – начал Максим, когда они двинулись вдоль палубы. – Здесь меньше всего укачивает и не слышно шумов двигателей и винтов. Кают этого класса, если не ошибаюсь, триста семьдесят… Самые роскошные каюты находятся на палубах В и С. Они оформлены в различных стилях – начиная от королевы Анны и Людовика XV и заканчивая итальянским возрождением. Есть еще два люкса – в них четыре комнаты и собственная прогулочная палуба, представляешь? В одном из них живет директор судоходной компании, к которой принадлежит сам «Титаник», в другом – миллионерша Шарлотта Кардеза с сыном. Каждый из люксов стоит по теперешним меркам около пятидесяти тысяч долларов. Каюты попроще – начиная от полутора тысяч… Пойдем на палубу G. Смотри, здесь есть зал для игры в сквош. Это что-то типа бадминтона или тенниса. Кстати, теннисный корт здесь тоже есть. Не хочешь сыграть?
– Нет, спасибо, – усмехнулась Настя. – Я не очень люблю эту игру…
– Тогда можем сходить в бассейн. Есть еще турецкие бани, можно сделать массаж. Как тебе это?
– Нет. Как подумаю, что мне еще предстоит сегодня искупаться, так вообще не хочется думать о воде, – со вздохом отозвалась девушка. – А за турецкими банями я потом слетаю в Турцию…
– Договорились, о воде и банях – больше ни слова. – кивнул Макс. – Так, а вот обеденный зал… Но мы уже здесь сегодня бывали… Кстати, по вечерам тут устраивают танцы или концерт… На корабле есть еще ресторан и кафе с одним и тем же названием – «Паризьен», там конечно, шикарный интерьер и просто обалденное меню…
– А ты, оказывается, гурман и эстет, – заметила Настя. – Когда ты успел там побывать?
– По долгу службы, – ухмыльнулся на это Максим.
– Или пользуясь служебным положением? – с иронией уточнила девушка.
– Могу пригласить тебя туда на обед…
– А если я соглашусь?..
– Я буду просто счастлив! – Максим склонился перед ней в шутливом поклоне, и Настя не удержалась от смеха.
Ресторан «Паризьен», действительно, оказался роскошным: стены, отделанные под орех, колоны с позолотой, шелковые шторы, лепной потолок, мягкие диваны и удобные столики. Блюда, которые себе заказала Настя, тоже были изумительны.
Пока они обедали, Максим рассказывал Насте о некоторых пассажирах – известных в высшем обществе людей. Среди них оказалось несколько мультимиллионеров, кто с женами, кто с любовницами, еще владелица лондонского дома мод – некая Люси Гордон, актриса Дороти Гибсон, а также пара-тройка популярных журналистов и писателей.
После обеда, Макс повел Настю показывать салон, где пассажиры отдыхали за чтением книг, беседами или игрой в карты. Там они вновь встретились с Наумовым. Тот сидел в одиночестве в самом дальнем углу зала, а в руках у него было наполовину опустошенная бутылка виски.
– Юра, что ты делаешь? – озабоченно поинтересовалась Настя, присаживаясь напротив него.
– Не видишь? Пью, – мрачно ответил он.
– Не лучшая идея, – заметил Максим.
Наумов никак не среагировал на это замечание и сделал большой глоток из бутылки.
– Все бесполезно, – так же мрачно проговорил он потом. – Они меня словно не видят… Я трижды разговаривал с капитаном, а еще с его старшим помощником и даже с радистом… Я пытался сказать им… – тут Наумов тяжело вздохнул и обреченно махнул рукой, в которой держал бутылку. – Ничего не вышло… Они забывали о моих словах ровно через минуту… Похоже, мы и в правду ничего изменить не можем… Этот корабль приговорен… И мы вместе с ним…
– К чему такой пессимизм, дружище? – Макс положил ему руку на плечо. – Ведь достаточное количество людей спаслось и…
– Третья часть, – отрывисто прервал его Наумов. – Всего треть спаслось… И среди них – в основном женщины и дети… Нам с тобой, Макс, рассчитывать особенно нечего… Хотя бы Настя спаслась… Я же не собираюсь занимать место какой-нибудь женщины или ребенка в шлюпке…
От этих слов у девушки внезапно защипало в носу. Она не ожидала услышать от Наумова ничего подобного. Неужели и он способен на благородные поступки и самопожертвование?.. Значит, она не так уж ошибалась в нем, когда была влюблена?.. Или его так изменило это путешествие?.. Как жаль, что им все придется забыть…
Будто подслушав ее слова, Наумов вдруг произнес:
– И еще, ребята… Раз мы оказались в такой ситуации… и собрались здесь… Я хотел бы кое-что вам сказать… Настя… Прости меня за все, что я сделал тебе плохого…
– Юра, не надо… – запротестовала было Настя, но тот не дал ей договорить.
– Не перебивай меня, пожалуйста…, – попросил он. – Я знаю, что причинял тебе боль многими своими поступками… И в прошлом, и в настоящем… И даже во время этих чертовых перемещений во времени… Иногда я вел себя как настоящий подлец… Например, струсил, когда мы с Максом шли к индейцам тебя спасать… Меня потом долго мучили угрызения совести… Хотя, что я говорю, мне до сих пор стыдно… И, слава богу, что Макс оказался не таким, как я… Сунулся в логово к этим аборигенам… вызволил тебя… И абсолютно правильно, что ты выбрала его… Он – достойный человек… И он тебя любит… Макс, – тут Наумов повернулся к Максиму. – Ты оказался настоящим другом. И я рад, что мне довелось с тобой познакомиться… Мне очень хотелось бы пожелать вам с Настей долгих лет счастья, но приходится желать лишь часов… Поэтому забирай эту девчонку отсюда поскорей, веди ее куда-нибудь в укромное место и удели все оставшееся время только ей…
