Женя крепко проспала всю ночь и до позднего утра, пока ее не пришли будить – вернулся Андрей Ионыч из ставки.
Будить ее пришел Этьен, порадовавшись, что та смогла проспать всю ночь.
– Женя, – он присел рядом с кроватью и нежно погладил юношу по щеке. – Просыпайся.
Женя застонала во сне и открыла глаза, повернувшись к Этьену.
– Уже утро? – хрипло спросила она, зевая.
– Да, и Андрей Ионыч приехал, – кивнул Этьен, продолжая поглаживать ее по щеке, мягкой, со следами от подушки. – К завтраку нас ждет.
– Хорошо, сейчас встаю, – кивнула Женя, зевая и никак не в силах проснуться и начать тяжелый день – потому что знала, что придется рассказывать о вчерашнем инциденте.
– Иди, полью тебе, – предложил Этьен, хотя такой вид Жени вызывал единственное желание – утащить ее обратно в постель и прижимать к себе, не отпуская ни на миг.
– Спасибо, – кивнула она, поднялась, накинула рубаху и стала натягивать штаны, а потом пошла умыться.
Когда она подошла, Этьен полил ей из кувшина, помогая умыться, а потом подал полотенце.
– Как ты себя чувствуешь?
– Немного разбитой, – призналась честно Женя. – Но это пройдет, – снова зевнула она и закончила одеваться, причесалась и пригладила, и поправила одежду. – Идем завтракать.
– Да, идем, – Этьен кивнул и, дождавшись, когда Женя будет полностью готова, пошел с ней в палатку к Андрею Ионовичу.
Женя крепко обнялась с Михайловским, прежде чем сесть за стол. Завтрак уже исходил паром, и из ставки врач привез кое-какие вкусности.
– Какие новости, Андрей Ионыч? – спросила Женя.
– Нас перебрасывают на Кавказ, дорогие мои, – со вздохом ответил врач. – Французы и англичане вошли в Босфор, чтобы оказать помощь Турции. Командование интересовалось, сколько у нас раненых, и сможем ли мы их транспортировать.
– Как на Кавказ? – изумилась Женя. – Миша ничего такого не говорил…– пробормотала она. – Что будем делать? У нас один больной пока тяжелый, нагноение раны, – вздохнула Ева и стала пересказывать вчерашнюю историю.
– Что? Брезгует он? – тут же взревел обычно спокойный Михайловский и почти дословно озвучил вчерашние мысли Катерины о том, в каких условиях приходится работать ее девочкам, а этот, видишь ли, брезгует. – Я жду рапорта через час. И пусть катится к своему разлюбезному папеньке под крыло.
Женя кивнула. В глубине души она была согласна. Впереди неизвестно что готовил им Кавказ – край непредсказуемый, и близкий к туркам.
– Я понял Андрей Ионыч. Замену попросите? – спросила она.
– Попрошу… Не факт, конечно, что дадут, да и черт с ним! Справимся и так, зато вредителя не будет. От Этьена, хоть он и не профессионал, значительно больше пользы, чем от этого горе-лекаря.
– Этьен вообще прекрасно справился, – гордо сказала Женя. – Его можно ставить даже на операции помощником, – предложила она.
– Мы обязательно над этим подумаем после передислокации, – пообещал Михайловский.
Этьен же сидел, не поднимая голову, весь пунцовый от смущения.
– Этьен, если ты против, то так и скажи. – спохватилась Женя. – Заставлять насильно не будем.
– Нет-нет, я не против, – он вскинул голову и замотал ею из стороны в сторону. – Если я могу делать что-то более полезное, чем таскание воды, то тем лучше, я буду только рад, – искренне заверил он.
Женя расплылась в улыбке.
– Значит, будешь мне помогать. И Андрею Ионычу. Пора за дело, раз нас перебрасывают, – вздохнула она и засучила рукава.
Этьен кивнул, быстро допил чай и поступил в полное распоряжение Жени, помогая ей и всему персоналу собрать все, что нужно в дорогу, и позаботиться о максимально удобной транспортировке больных.
Женя подготовила рапорт за полчаса, отдала его Михайловскому, а потом вместе с ним пошел осмотреть вчерашнего прооперированного пациента. С капитаном все было в порядке, теперь Катерина взяла его под свое личное наблюдение, так что беспокоиться о нем причин не было. Шов выглядел хорошо, отек спадал, и лихорадки почти не было. У Жени прямо камень с души свалился – она боялась, что капитан не выживет.
– Надо будет ему удобное место подготовить, – негромко заметил Этьен, прикидывая, сколько ещё у них лежащих больных.
– Поедет в крытой повозке, – кивнула Женя, помогая освежить перевязку. – Даст Бог, и все будет хорошо.
На том и порешили, а после начали готовить и повозки, и больных – в лазарете и вокруг него стояли шум и гам, но все знали свое дело. Не спали почти сутки, на еду времени тоже не было. Василий состряпал им перекус, да насилу напоил чаем, а потом тоже стал упаковывать все вещи, никому это дело не доверив. В таком безумном темпе прошло три дня – передислокация дело не быстрое. Боевые подразделения отправились в путь раньше, но для охраны госпитального обоза был оставлен кавалерийский полк.
Женя и Михайловский были до того вымотаны, что, не стесняясь, крыли всех таким витиеватым армейским матом, что все начальники, удумавшие было чинить им препоны, были ошеломлены и покорно шли навстречу всем требованиям. После долгого и выматывающего пути сил на цивилизованные разговоры не осталось. Наконец госпиталь, лазарет и личные палатки персонала были установлены, налажена система подачи воды, прибыл новый фельдшер взамен Мирослава. А Жене и Михайловскому дали сутки отдыха, и в первую очередь Екатерина со скандалом велела им уже успокоиться, поесть и лечь спать.
Этьен поддержал её в этом. Ему вообще странно и непривычно было видеть обычно мягкую Женю такой. Всю дорогу он буквально был посыльным, передавая приказы от врачей и обратно.
А когда они наконец разместились на новом месте, стал помогать Катерине и медсестрам, хотя после долгой и первой за последнее время поездки верхом, спину ломило, и ноги гудели.
Женя и Андрей Ионыч кое-как поели, хлопнули по стакану водки и повалились спать прямо там, на одном топчане. Их нашел Василий, принеся второе и увидел, что врачи уже дрыхнут так, что начнись сейчас атака – Бог его знает, проснулись бы или нет. Василий поднял тощую Женю и понес в ее палатку, чтобы потом заняться Михайловским. И все шепотом причитая, до чего довели они себя.
Скоро и Этьена Катерина отправила отдыхать, увидев, как он тайком разминает больные ноги.
Так получилось, что после передислокации его отсек в лазарете оказался занят, поэтому Дмитрий любезно разрешил ему занять свою койку, пока не решится вопрос с размещением, и Этьен отключился мгновенно, едва голова коснулась подушки.
Утром Женя проснулась с рассветом, наконец-то ощущая себя отдохнувшей как следует, и выспавшейся. На Кавказе было куда теплее, даже жарче. Это было и приятно, но с другой стороны осложняло им лечение некоторых видов ран. Нужно было подумать о том, чтобы где-то достать лед. Но Женя мотнула головой, отгоняя пока рабочие мысли. Ей хотелось освежиться, а рядом протекал большой ручей, впадавший в озеро. Туда она и отправилась, взяв чистые вещи и коня – пешком добираться было бы долго.
