– А ты сводишь меня с ума, – Этьен вжался крепким членом в ее ягодицу и добавил третий палец.
– Ах, Этьен…– застонала она, выгнувшись. – Прошу… войди… войди в меня…
На такую просьбу Этьен не мог не отреагировать. Он сделал еще пару движений пальцами, но потом вынул их и размазал остатки масла и смазки Жени по своему члену, прежде чем войти в нее.
Тихонько вскрикнув, Женя выгнулась, чуть сжав в себе его член, и застонала, двинувшись вперед-назад.
– Тшсс, не спеши, – Этьен погладил ее по бедру, расслабляя и давая привыкнуть к наполненности, и только потом начал двигаться сам, чувствуя сладкую дрожь по всему телу.
– Очень хочется… нет сил терпеть, – простонала Женя, дрожа. – Прошу, Этьен…
Сдавшись, Этьен стал набирать темп, одной рукой упираясь в кровать, а второй обхватывая Женю поперек талии. Женя подняла бедра и вжалась бедрами в пах Этьена, не позволяя ему толком от себя отстраниться, постанывая и поскуливая.
Охнув от такого тесного контакта, Этьен окончательно утратил контроль и стал вбиваться в возлюбленную короткими резкими толчками. Женя только скулила и постанывала, пытаясь двигаться навстречу Этьену, чтобы увеличить их общее удовольствие.
Скоро палатку наполняли звуки их страсти – стоны, вздохи и влажные шлепки тел, которые звучали все чаще, предсказывая скорый финал.
– Ох, Этьен, я скоро…– простонала Женя, задыхаясь и подмахивая ему все быстрее.
– Еще чуть-чуть… – простонал Этьен, чувствуя, что и он уже близок к высшей точке удовольствия. Его накрыло через пару минут, когда он вжал ладонь между ног Жени, лаская ее плоть резче и сильнее.
Женя вскрикнула в голос, кончив в тот же миг, как сперма выплеснулась внутри нее. Придержав ее, Этьен помог ей опуститься на кровать, а потом и сам лег, прижимаясь к спине, тяжело дыша после оргазма. Женя дрожала и пыталась отдышаться, но ей было так потрясающе хорошо, что она едва пришла в себя.
– Как же я тут одна без тебя?
– Я буду рядом с тобой, вот здесь, – Этьен прижался к ее спине и положил ладонь на ее грудь над сердцем.
– Приходи ко мне почаще… не забывай, – попросила Женя, накрыв его ладонь своей.
– Я буду приходить к тебе всегда, когда будет возможность, – пообещал он. – И не буду забывать ни на минуту.
Женя прижалась к нему еще ближе, и грусть накатила на ней с новой силой, и она подавила всхлип.
– Женя, ну что ты? – Этьен бережно перевернул ее лицом к себе и снова крепко прижал. – Может, война со дня на день закончится, и мы снова будем вместе.
– Только об этом и молюсь… – прошептала ему Женя, обнимая. – Каждый день…
– Значит, так и будет, – заверил ее Этьен, накрывая их одеялом и прижимая крепче. – Никто и ничто не сможет нас разлучить.
– Хорошо…– Женю начало размаривать, глаза слипались, а тело расслабилось, и вскоре она уснула на груди Этьена, время от времени всхлипывая во сне.
Следом за ней заснул и Этьен, но теперь он подчинялся четкому армейскому распорядку, поэтому проснулся с петухами и стал торопливо одеваться, чтобы встать в строй, но стараясь не разбудить Женю.
Но Женя все равно проснулась и долго смотрела, как он собирается.
– Неужели не хочешь попрощаться со мной? – спросила она, тяжело вздохнув.
– Не хотел будить тебя, – Этьен виновато улыбнулся и присел на край кровати рядом с ней. – Не грусти, мы обязательно скоро увидимся.
Женя обвила его руками и поцеловала.
– Не могу не грустить, но буду с нетерпением ждать, когда же мы снова увидимся, – вздохнула она. – Пусть Господь хранит тебя, любимый…
– И тебя, Женя! – Этьен нежно ответил на поцелуй и, вытащив из кармана четки, вложил их в руку возлюбленной. – Вот, сохрани их для меня, а когда война закончится, отдашь.
Женя в свою очередь сняла с себя ладанку и надела на шею Этьена.
– И ты тоже, – она поцеловала его. – Иди.
Сжав ладанку в кулаке, Этьен кивнул, закинул себе на плечо мешок со скромным скарбом и, взмахнув рукой на прощание, покинул палатку, чтобы вовремя появиться в расположении.
Женя легла, но дольше спать не могла, поэтому поднялась, несмотря на рань, и пошла искать себе дела в госпитале. Михайловский был очень удивлен, узнав, что Женя переделала все утренние дела еще до завтрака. Но понял, с чем это связано, и расспрашивать не стал, решив не сыпать соль на рану. Вместо того стал посильно подбадривать за завтраком, за что Женя была ему очень благодарна.
Полковник уже был поставлен в известность о новом офицере, поступающем в его полк и, поскольку сам прошёл через перевязки Этьена, встретил его достаточно радушно, после чего отправил его с поручиком в полковую палатку. Теперь жизнь Этьена изменилась коренным образом, она состояла из построений, выездок и прочей муштры, призванной подготовить их к возможному очередному бою. Так что к вечеру он валился с ног от усталости и, как бы не хотел заглянуть к Жене, просто не нашёл в себе силы на это.
Женя отчаянно ждала его каждый день, но дела не давали ей самой наведаться в казарму, а Миша рассказывал, что кавалерию муштруют по самое не хочу – готовят масштабную атаку обоими полками. В кавалерии был и Саша, и уже пошли слухи, что два офицера, русский и француз то и дело пытаются перещеголять друг друга.
Для Саши это очевидно было делом чести, а Этьен просто не хотел ударить в грязь лицом перед сослуживцами. При этом, они с Сашей едва ли парой слов обменялись. Этьен, может, и рад был бы пойти на мировую, но не собирался делать это с человеком, во взгляде которого видел только презрение.
Женю это еще больше беспокоило. Наконец день выдался поспокойнее, и Михайловский отпустил ее в казарму, увидеться с Этьеном. И Женя летела туда, словно у нее выросли крылья.
В это время Этьен и Саша сошлись в дуэли на шпагах, и если поначалу она была явно тренировочной, то скоро Саша не на шутку разошелся, атакуя противника тренировочной шпагой, как боевой.
Женя нашла дневального и узнала у него, что сегодня полки тренируются вместе, и что прямо сейчас оба отделения делают ставки, кто кого – француз русского или наоборот. Женя тут же подорвалась на плац.
Пожалуй, именно ее появление стало судьбоносным – Этьен лишь на секунду отвлекся, увидев ее, а Саша тут же прижал шпагу к его горлу, надавливая не травматично, но болезненно.
– И этот человек, господа, будет сражаться за нашу родину, – насмешливо воскликнул он.
Женя увидела это и в ней проснулась холодная ярость. Она перемахнула через ограждение и подошла к ним двум.
– Александр! – строго сказала она, сверкая глазами так, что даже гомон толпы умолк. – Я скажу только одно. Это низость! – рявкнула она. – Пятнающая твой офицерский мундир.
– Я просто поставил на место этого француза, возомнившего, что может на равных сражаться с русским офицером, – дернул плечом Саша.
