– Да, ты правильно мыслишь, Грейси, – рассмеялся он, – я испорчу его жизнь, только дай мне повод.
Пыхтя, отец бросил быстрый взгляд за спину. Я знала, что в доме была женщина, точней, даже девушка, готовая лечь под него за деньги, пока мать втягивает дорожку кокаина где-то в одном из высококлассных баров Лондона. И он знал, что я знаю.
Разжав хватку на горле, отец пихнул меня, из-за чего затылок влетел в стену с такой силой, что алая струйка крови хлынула по волосам, а я не смогла издать и звука, прикоснувшись трясущимися пальцами к голове. Комната перед глазами кружилась и расплывалась. Я вновь осталась одна, потому что отец ушёл, эхом отражая стук каблуков в стенах дома.
Это был самый первый раз, когда он коснулся меня. Остальное я пытаюсь забыть и стереть из памяти, потому что дальше было только хуже. На второй раз он сломал мне руку. Может быть, это было случайно, потому что я пожелала бежать, а он успел ухватить запястье и рывком остановить меня.
– Грейси, милая, – слишком приторно улыбалась мама, вырывая меня из воспоминаний.
– Сейчас мы подпишем все бумаги, – беспринципно выдал отец, – и у меня остаётся только одна дочь, которая становится наследницей.
Переведя взгляд на Иви, лицо которой было непроницаемым, я проглотила ком. Он лишает её всего. От семьи у неё остаётся только внешность, передавшаяся по материнской линии. Отец щёлкнул пальцами, и вокруг стола забегал обслуживающий персонал. Спустя минуту, на столе было абсолютно пусто, а перед лицом отца легли несколько белоснежных листов, которые сейчас камнем повиснут на моей шее.
– Ты добровольно отказываешься от всего в пользу Грейс. После подписания, ты больше не являешься частью семьи Мелтон, а Грейс перестает быть твоей сестрой, – чёрство заявил отец.
– Она не может перестать быть мне сестрой! – воскликнула Иви, но её нижняя губа предательски задрожала.
– Ты меня слышала? Если я увижу тебя или узнаю, что ты пытаешься с ней связаться, я помогу твоему дружку и вашему выродку остаться без фунта в кармане, – вновь оскалился он, – ты поняла?
По щекам Иви сбегали капли слёз, я же задержала дыхание, смотря на неё как на приведение. Выродку? Ребёнку? Она родила от Ноа ребёнка? Воздуха в помещении вдруг стало категорически мало, потому что тело кинуло в жар. Смотря на неё, я не могла и моргнуть. Он лишает её всего, потому что она вышла за него замуж и родила ребёнка? Сердце болезненно сжималось в груди. Кто бы там ни был: сын или дочь, они не виноваты, что родители по материнской линии моральные уроды.
– Ставь свои подписи, Иви, после чего выметайся из этого дома. С сегодняшнего дня ты – одна из них. Никогда не смей где-то произносить нашу фамилию, я найду тебя везде.
Смотря на меня, Иви трясущейся рукой взяла со стола ручку, не решаясь поставить на бумаге свою отметку. Не знаю, что ей руководит: страх за семью или страх за меня, но смотря на бумагу, она не могла поднести стержень к линии. Я и сама не знаю, что бы выбрала в подобной ситуации: семью или сестру. Сейчас у неё есть не только Ноа, она защищает не только его, но и их маленькое продолжение. Выбрала бы я Диего или её? От одной мысли, что меня поставят перед выбором, я хочу поднести дуло пистолета к виску. Она лишит меня – себя, и лишит того, кто может стать ещё одним лучиком света в моей жизни. В следующую секунду подпись Иви образовалась на листе, а я окончательно потеряла нашу связь. Она выбрала семью, а не меня.
– Гордон, – воскликнул отец, как на пороге в столовую возник дворецкий, – выпроводи эту девушку из нашего дома. И проследи, чтобы она тут не появлялась.
Кивнув, мужчина посмотрел на Иви, взгляд который застыл на мне.
– Ты меня слышала? Покинь этот дом, иначе я помогу тебе лично, – поморщился отец, будто одно присутствие его родной дочери приносит ему чувство отвращения и омерзения, – я дал тебе сутки, ты сделал неверный выбор. Выметайся!
Иви даже не пошатнулась, она продолжала смотреть в мои глаза. Спустя несколько секунд ладонь Гордона легла на её предплечье, потянув за собой уже с силой.
– Грейс! – чуть ли не визжала Иви, позволяя щекам заплывать слезами, пока наш дворецкий волок её к выходу, – Грейс, я не хотела!.. Ты всегда будешь моей сестрой! Ты стала тётей… Я люблю тебя, Грейс…
Последние слова были едва слышны, а спустя ещё несколько секунд, входная дверь хлопнула, а мои внутренности с жутким и неприятным грохотом оглушили сознание тем, что рухнули в ноги.
– Я могу идти? – сипло выдавила я.
– А как же отпраздновать, Грейси? – улыбалась мама.
– Я могу уйти к себе в комнату? – вновь спросила я.
– Да, – сухо бросил отец, словно я – пустое место, ставшее его марионеткой, после чего он обратился куда-то в сторону двери, ведущей в коридор, через который появляется обслуживающий персонал, – Джорджина, принеси нам бутылку лучшего шампанского, сегодня в нашей семье праздник!
Подскочив из-за стола, я прошагала на второй этаж под забвением, пытаясь показать спокойствие и безразличие, пока внутри умирали последние капли надежды. Как только дверь комнаты закрылась, я сползла по ней спиной с протяжным воем из-за бессилия.
Я прижимаю ноги к груди, обнимая их руками, и утыкаюсь лицом в колени. Чем сейчас занимается Диего? Ищет ли он меня. Или может он уже забыл даже о том, что я вообще существую. Глупо было прилететь сюда, а ещё глупее было не взять телефон. Я не знаю ни номер Диего, ни его соцсети. Мои раздумья прерывает конверт, который летит ко мне через щёлочку между полом и дверью. Хватаю листок и наспех читаю.
«Отель Grand Bon di Lorens. Комната 239. Я буду ждать тебя.
Все ещё твоя сестра, Иви».
В гневе я швыряю эту записку в мусорное ведро, но тут же лечу следом, вытаскиваю её и рву на мелкие части, сдерживая крик в себе. Я кусаю губы, слёзы текут нескончаемым потоком по щекам, голова начинает болеть, а в глазах темнеет. Она смеётся надо мной, когда пишет, что все ещё моя сестра? Неужели она не понимает, что уже давно не была ею, а этот документ простая формальность. Не в силах больше терпеть эту боль, я валюсь на кровать и пропадаю.
Толчок.
Ещё один.
И ещё.
Я оторву кое-кому руки. Можно же поаккуратнее будить.
– Вставай, – отдалено слышу голос, но не могу понять, кому он принадлежит, – Грейс, ты спишь, как… не знаю, ещё не придумал. В общем, вставай давай, иначе твой отец засунет все мои конечности мне в уши и отправит на Аляску.
Что? Алан. Я не ослышалась, это и правда Алан?
Я распахиваю глаза и тут же зажмуриваю из-за яркого света люстры. Но успеваю заметить друга, который сидит на моей кровати в смокинге. Что за чёрт?
– Кто-то умер? Пожалуйста, скажи, что это мой папаша, – я прилетела испуганная известием о его скорой кончине, а теперь желаю ему смерти – логика это кто или что?
